…Тиббс решил, что попал по крайней мере в одного из них. Повстанцы открыли огонь по всем направлениям, шипы рикошетили от стен, а иногда Тиббсу казалось, что он видит периодические вспышки выстрелов из картечных винтовок. Он дал очередь в направлении очередной вспышки и увидел, как шипы просто исчезли.

«Неплохо», — подумал он, — «Хоть одного, да прищучил!»

Вдруг он услышал звук перезарядки так близко, что даже какофония стрельбы в огромной комнате не смогла заглушить его. Тиббс понял, что это конец…

Форест увидел как спину Тиббса пробили пули. Чернокожий повстанец упал на колени, а потом завалился на бок. Кроме него упали еще четверо бойцов Менгска. Стреляя во все стороны, Форест отступил к дальней стене. Он закричал, чтобы все отступали. Справа от себя старик увидел дверь. Он кинулся к ней, стреляя на ходу, не переставая кричать, чтобы другие следовали за ним.

Ближайшие к Форесту товарищи оглянулись на него, и тоже отступили к стене. Призраки больше не стреляли как попало. Теперь они тщательно выбирали цели, что испугало Фореста еще больше. Он и еще восемь бойцов, наконец, достигли двери. Форест протянул руку и провел ей перед сканером.

Ничего не произошло.

Дверь не открылась.

Сара чувствовала, как ее тело потихоньку сдавливается. Гигантская невидимая рука прижимала ее к полу. Затем раздался голос. Самоуверенный и довольный голос, с нотками превосходства и любопытства.

«Майор Рам», — подумала девушка.

— Покажись и скажи, кто ты, — потребовал голос.

Сара не ответила. Он лихорадочно соображала, что можно сделать в сложившейся ситуации.

Слева от нее находилась дверь. В пределах видимости, но все же в конце комнаты. Пять или шесть шагов. Но с таким же успехом дверь могла находиться в пятидесяти-шестидесяти лигах.

— Я не сомневаюсь, что ты понимаешь всю безнадежность положения. Твоим друзьям тоже не позавидуешь. Я бы сказал что, скорее всего, они уже мертвы.

Сара пыталась убедить себя, что он лжет, что отряд в безопасности… Однако, если она попала в ловушку…

— Мне надоели эти игры. Почему бы тебе просто не показаться? Еще есть шанс, что суд решит твою судьбу.

Сара чувствовала, как сила тяжести все возрастает. Дышать стало невероятно трудно.

— Я предлагаю тебе в последний раз. Сбрось маскировку и покажи свое лицо.

В левом верхнем углу поля зрения визора Сары вспыхнуло предупреждение об опасности. Девушка решила снять маскировку, как бы ей этого не хотелось. Огонек критической опасности вспыхнул и погас.

Она стала видима.

В комнате повисла тишина.

— Неплохо, неплохо… Полагаю, что мы уже встречались. — В голосе послышались нотки неподдельного удовлетворения.

Сомо забрал карточку доступа у Поллока и захромал в центр службы безопасности. Очутившись внутри, он нашел, в каком месте Сара отключила главный канал вывода изображений на мониторы, и восстановил его. Сомо пребывал в состоянии эйфории и знал, почему так. Он терял кровь. Но он знал, что пока есть шанс, что пока живы остальные, он должен сделать все возможное, чтобы помочь им.

Один лишь взгляд на монитор в секторе отдыха и развлечений подтвердил его худшие опасения. Там бушевала перестрелка. Когда Сомо увидел Тиббса на полу в луже крови, у него защемило сердце. Ненавидя себя всей душой, он отвел глаза от страшной сцены и принялся просматривать другие мониторы в поисках каких-либо признаков присутствия Сары. В некоторых коридорах Академии царила бестолковая суета, в других стремительное целенаправленное движение. Но ничего такого, чтобы определить где…

Тут Сомо увидел монитор, который показывал один из центров управления в учебном секторе. Юноша задержал свой взгляд на человеке в форме Конфедерации, сидящем за компьютерным терминалом. Мужчина смотрел на дисплей перед собой и что-то говорил. Сомо начал щелкать по кнопкам клавиатуры, переключая видеосигнал с камер на соседнем дисплее: зал тяжелой атлетики, крытый трек, а затем… пустая цилиндрическая камера. Прямо на глазах изумленного азиата Сара начала появляться из пустоты.

Сомо показалось, будто девушка приклеена к полу. Он уловил чуть заметное движение ее руки и понял, что Сара еще жива. Перед юношей возникла неразрешимая дилемма: либо помочь Саре, либо попытаться спасти остальных. Метка над монитором подсказала ему, что Сара находится в секторе «Р-4». Сомо бросил отчаянный взгляд на монитор сектора отдыха. В нижней части экрана отображалась план-схема помещений. Он увидел, что повстанцы отступили к двери, через которую очевидно хотели покинуть помещение. Глядя на дисплей, Сомо кнопками управления приблизил изображение двери, и начал вводить комбинации кодов. Статус двери изменился с серого на белый, а потом на зеленый. Дверь открылась. Его товарищи стали покидать помещение.

Сказывалось ранение. Апатия и усталость навалились на Сомо, но он подавил в себе желание лечь и уснуть. Убедившись, что больше своим ничем помочь не сможет, юноша пошел искать Сару.

Их осталось всего семеро. Невероятным образом дверь позади Фореста и шестерки повстанцев открылась самостоятельно. Не утруждая себя вопросом, почему, старик крикнул:

— Ребята, уходим! — и выскочил в коридор.

«По крайней мере», — подумал он, — «сюда они смогут попасть только по двое и только с одной стороны».

Два повстанца упали у двери. Остальные последовали за Форестом. Группа бойцов рванулась за поворот и выскочила в длинный коридор. Однако и тут не удалось избежать потерь — упали еще двое.

Живых повстанцев, включая Фореста, осталось трое. Они побежали по коридору и уперлись в закрытую дверь, помеченную знаком «Опасно». К счастью, чтобы открыть ее карты доступа не потребовалось. Дверь открылась автоматически, когда Форест с двумя выжившими подскочили к ней.

Раздался взрыв. Один повстанец упал, а Фореста отбросило к большому резервуару. Быстрого взгляда ему хватило, чтобы понять, где он находится. Перед ним находился главный реактор энергоснабжения Академии. Последний товарищ, как только забежал в помещение, упал, пораженный выстрелом в спину. Форест прижался спиной к цистерне, зная, что Призраки не станут по нему стрелять, если не хотят разнести все вдребезги.

Старик застыл на месте, когда вокруг него стали появляться Призраки.

На дне камеры Сара почувствовала, что гравитация уменьшилась ровно настолько, чтобы она смогла дышать.

Сводящая с ума бессвязная речь майора не прекращалась ни на секунду.

— Я знаю только одного Призрака женского пола, который считается пропавшим без вести. Который, возможно, установил контакт с человеком, с ресурсами и смелостью, чтобы попробовать провернуть такой трюк, как этот. Я знаю, что это ты, Сара. Я чуть-чуть уменьшил силу гравитации. Почему ты не повернешься в мою сторону и не посмотришь вверх, чтобы я мог рассмотреть тебя?

Сара знала, что находится в отчаянном положении, тем не менее, последнее, что бы она хотела сделать, так это доставить этому куску отбросов, удовольствие созерцать на ее лицо.

— Я помню тебя маленькой девочкой. Я помню все трудности, что ты доставляла мне. В то время нейронная ресоциализация еще не была научно доказана, и я хотел избежать этой процедуры любыми способами. Но в конце концов ты не оставила мне выбора. И я очень хорошо помню твоего отца…

Саре отчаянно захотелось, чтобы майор очутился рядом с ней. Пусть она не может физически причинить ему вред, но если бы он находился в камере, то она могла бы дотянуться до него своим разумом и…

— …Хотя я не причастен к тому, что случилось. Твой отец умер сам собой, без всякой помощи со стороны Конфедерации. Я позаботился о нем как мог, от твоего имени. Ты знаешь — я действительно это сделал. Но, в конце концов, я считаю, что ты получила то, что заслужила. Так что сейчас, почему бы тебе не показать мне свое лицо, прежде чем придет один из моих курсантов и возьмет тебя под стражу?