Мэлли остановилась. Теперь их никто не мог подслушать. Смех и барабанная дробь пау-вау звучали едва слышно, словно звуки далекого карнавала. Она взглянула Куперу в лицо.

— Эден мне что-то такое говорила, но я подумала, что она просто сердится на родителей. Я не восприняла ее слова буквально. — Она говорила тебе правду, Мэллори! Моя сестра — шаманка племени. — Ну и что? — Это важно, очень важно для племени! Она обязана провести всю жизнь здесь, с племенем. Она должна учить, давать советы, предсказывать… — А с какой стати? — Что? На лице Купера было написано удивление. — Ее избрали, или как там у вас бывает? Почему именно она? У тебя ведь есть еще сестры… пятеро… — Эден рассказывала мне о твоих видениях. — Это был секрет! — возмутилась Мэллори. — Если это касается ее, то никаких секретов быть не может. Эден — моя сестра. Ты бы хотела все знать, будь на ее месте твоя сестра? — Понимаю… Значит, она рассказала тебе о моем сне… о… — Пуме, — подсказал Купер. — Слишком серьезный разговор для тех, кто познакомился всего четверть часа назад, — заметила Мэллори. — Я к такому повороту не готова. — Извини. Просто мне не с кем больше об этом поговорить. Мои соплеменники отделаются дежурной фразой: «Таков закон». Знаешь, мне все это не очень-то нравится. Эта пума… — Не надо! — Эден — оборотень. Она обладает силой. Она с ней родилась. Это ее дар. — Эден рассказывала мне об оборотнях. Я думала, что это всего лишь древняя легенда. — Не легенда, а реальность, — негромко возразил Купер. — Это ее дар. — Готова поспорить, она это даром не считает! Я-то знаю! У меня тоже есть дар! — Что? — Ничего, — с горечью ответила Мэллори. — А кого в вашей культуре называют оборотнем? Купер махнул рукой в направлении места, где можно было присесть. В центре его находилось кострище, с четырех сторон окруженное расколотыми бревнами. Взяв ветку, Купер смахнул с одной из колод мусор. У Мэлли не было иного выбора, кроме как присесть рядом с ним, и она почувствовала, какой жар исходит от его руки. Взглянув на небо, Купер сказал: — Завтра будет дождь. Уже холодает. Нам повезет, если дождь не начнется сегодня же ночью. Мэллори нахмурилась. — Мы о погоде разговариваем или как? — Мне хочется рассказывать об этом не больше, чем тебе слушать. — На секунду замолчав, он продолжил: — Гораздо приятнее наслаждаться погожей ночью в обществе симпатичной девушки, особенно если все остальное время вынужден сидеть в общежитии и учиться. Сердце Мэллори забилось сильнее, когда она услышала, что Купер считает ее «симпатичной девушкой». — Ты имеешь хоть какое-то понятие о том, кого у индейцев называют оборотнем? — наконец спросил он. — Нет. — В таком случае ты мне не поверишь. — Расскажи мне, — попросила Мэллори. — Я тебе поверю. Я много чего повидала. — Серьезно? Купер поднялся на ноги и долго вглядывался в луну, плывущую среди дымки облаков. Казалось, луна висит у девочки над головой. Потом он снова сел на колоду и обеими руками взял руку Мэлли. — А я-то думал, таких, как мы, немного, — сказал он. — Каких таких? — Тех, кто верит в то, во что не верят обычные люди. — Доверься мне. Купер пристально смотрел Мэллори в глаза. — В полнолуние Эден превращается в свое тотемное животное и остается в измененном теле трое суток. Ее тотем… — Пума. — Да, Мэллори. Пума — наш проводник, наш дух-защитник. — И мой. — Твой? — Пума предупредила меня о том, что одна девушка очень сильно пострадает. Она, возможно, спасла жизнь моей сестре. Похоже, пума следит за мной с самого рождения. Думаю, звезды предопределили наши судьбы. Только это может объяснить тот факт, что пума — моя подруга. — Она твоя подруга, потому что ты веселишь ее. Мэллори улыбнулась. — Она так думает? Большинство людей считают, что я никого не способна развеселить. — Серьезно? — Моя сестра думает, что я необщительный человек, социальный ноль, как она говорит. А лично мне кажется, что очень многое из того, чем занимаются мои сверстницы, — ужасно скучное времяпрепровождение. — Я с тобой согласен. Они одновременно встали с колоды. Казалось вполне естественным, что рука Купера обвила талию Мэлли. В полном молчании они медленно побрели к темнеющим вдали деревьям. Прошло несколько минут, когда Мэллори наконец нарушила тишину: — А еще мне мешает мой дар. Он так меня изматывает, что на веселье совсем не остается сил. — Расскажи мне. — Ты мне не поверишь. Улыбнувшись, Купер потянулся к своей спутнице и, поколебавшись секунду, погладил ее по волосам. — Сейчас я заметил еще одно сходство между тобой и Эден. У вас одинаковые волосы. Не исключено, что вы приходитесь друг другу сестрами по духу. Впервые парень прикасался к Мэлли как к девушке. — Возможно… А почему она не хочет избавиться от своего дара? — Эден этот дар и даром не нужен, — вынужден был признать Купер.

— Прекрасно ее понимаю, — борясь с желанием расплакаться, сказала Мэллори. — Мне мой дар тоже и даром не нужен. Теперь я понимаю, почему Эден пропустила год учебы в школе. Это ведь не из-за рождения сестрички?

— Нет. В тот год она училась шаманству у женщин из Канады и других штатов. — Купер, дело не только в том, что Эден не хочет этого дара. На самом деле твоя сестра ужасно напугана. Я это чувствую. — Именно поэтому я и завел этот разговор с тобой. — Дело не только в даре, — сказала Мэллори. — Эден думает, что все в школе считают, что ее оставили на второй год из-за неуспеваемости. Она ведь не рассказывает о том, что пропустила год учебы из-за болезни матери после рождения Таниси. Миссис Кардинал родила Таниси в сорокапятилетнем возрасте. Теперь девочке исполнилось три года. Мэллори знала, что рожать после сорока опасно, Кэмпбелл часто об этом говорила. — Наша мама плохо перенесла роды и заболела, но Эден ее вылечила. — С помощью индейской магии? — Да. Эден научилась тайным словам и движениям. Она собственными руками сшила церемониальные одеяния, выучила заклинания и еще много чего, о чем я даже понятия не имею. С помощью трав она исцеляет дух. А еще Эден научилась, как правильно превращаться и куда идти в облике животного. — И за эти знания она заплатила целым годом своей жизни! Почему она не рассказала мне всей правды? — спросила Мэллори. Она посмотрела в сторону длинного дома. Оттуда раздавался бой барабанов, слышались смех и радостные крики. Прибывали все новые и новые участники праздника. Теперь происходящее казалось Мэллори злой шуткой, за которую приходится расплачиваться ее подруге. — А что ей было делать? — вопросом на вопрос ответил Купер. — Она ждала и приглядывалась. Она боялась, что ее признания тебя испугают, что после них вы перестанете быть подругами. — Нет. Я и сестра… — Эден писала мне о твоей сестре. Вы обе обладаете сильной магией. — Как бы там ни было, но это является неизбежной частью нас самих. Мы никак не сможем от этого избавиться, а вот Эден… Мне ее жаль. Она моя лучшая подруга. — И моя любимая сестра. Мне все происходящее тоже не по душе. Тебе холодно? Ты дрожишь. Хочешь, я дам тебе мой пуловер? Мэллори не отказалась бы от его пуловера, но только с Купером в придачу! Отогнав эту мысль, она сказала: — Я не от холода дрожу. Это… ну… короче говоря, у меня нехорошие предчувствия. — Более чем предчувствия, — шепотом произнес Купер. — Да, более чем предчувствия. — Эден боится за тебя… и за твою сестру тоже… Знать то, что вы знаете, опасно. — Еще бы, — согласилась с ним Мэллори. — Каждый день я молюсь о том, чтобы заснуть, а наутро проснуться без этого чертова дара… Если бы у меня была волшебная палочка или световой меч, с помощью которых я могла бы расправляться со всем плохим, что вижу в своих видениях, а так… Я ничего не могу поделать. Мы не можем. Нам предстоит жить с этим даром всю жизнь, и это меня ужасно пугает. А еще я боюсь за Эден. — Из-за Джеймса? — Я чувствую, что Эден представляет для него опасность, вот только не понимаю, как такое может быть. — Я тоже не знаю. Конечно, Джеймс представляет собой угрозу для благополучия моих соплеменников, но хуже всего будет, если он увидит, как Эден превращается в пуму. — Это нашлет на него проклятие? — спросила Мэллори. Рука парня нежно сжала ее плечи. — Нет, — медленно выговаривая каждое слово, ответил Купер. — Ей придется его убить. Смотри в оба