Одно время меня сильно донимали помыслы уйти от старца, словно кто‑то подталкивал меня к этому. Позже старец сказал мне, что тогда на меня было сильное бесовское нападение и я был на грани гибели.
Однажды я сидел в келье у старца. Отец Гавриил дремал, а я, глядя на него, думал: «Этот человек обо всех всё знает… Кто он такой? Уж не демон ли, который облачился в монашескую мантию?» Вдруг старец сказал: «Принято». Даже во время сна он понял, о чём я думаю. Вскоре отец Гавриил проснулся и, посмотрев на меня, горько заплакал. Мне стало стыдно. Потом он показал на крошки, лежавшие на столе, и сказал: «Без воли Божией демон не сможет даже эти крошки сдвинуть с места — не то что монашескую мантию надеть».
После нескольких дней нашего знакомства отец Гавриил подарил мне большую старинную деревянную икону с Распятием. Ночью он вывел меня из кельи. При лунном свете хорошо видны были купол и крест храма. Он поставил меня на колени, положил на голову икону и долго молился. Временами был слышен его голос: «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова…» Я до сих пор очень хорошо это помню, и для меня так и осталось загадкой, о чём тогда так долго молился старец.
В другой раз отец Гавриил подарил мне кадило и сказал: «Хорошо запомни: постриг произойдёт на Зедадзени[49] и там же ты скончаешься». Несмотря на то что в данный момент я ещё не достиг такого духовного состояния, в котором должен пребывать монах, я мечтаю, чтобы сбылись его слова и Бог оказал бы мне такую милость и оправдал мою духовную близость и тёплые взаимоотношения с отцом Гавриилом.
Учитель смирения, послушания и большой любви, утешитель грешных и немощных, юродивый архимандрит Гавриил часто говорил о себе: «Я — червяк, земля и пыль». После этих слов что я могу сказать о себе, когда даже маленькая искра света горит во мне очень редко.
С отцом Гавриилом мы были соседями и часто встречались. Помню, что старец, ещё не начав беседу, сразу говорил: «Я глупый человек».
Однажды мой супруг попросил старца подарить нам одну из тех многочисленных икон, что старец нашёл на свалке и отреставрировал. Я заметила, что отец Гавриил обрадовался, услышав просьбу мужа. Не говоря ни слова, он вышел, а через некоторое время мы услышали пение. Потом открылась дверь, и вошёл старец Гавриил. Над головой он держал большую икону Спасителя в киоте. Он сам выбрал место для иконы, благоговейно поставил её, благословив нашу семью словами: «Пожаловала к вам икона Спасителя и вместе с ней благодать Божия. Часто не беспокойте, просите только тогда, когда будете особенно нуждаться». Я и сейчас как будто слышу голос отца Гавриила, сказавшего эти слова.
Двадцать лет наша семья жила спокойно, без забот. Но однажды тяжело заболела одна из моих дочерей. Состояние её оказалось практически безнадёжным. Я молилась, как могла, но была вне себя от горя: то умоляла врачей сделать операцию, обещая не предъявлять никаких претензий, если исход её будет плачевный, то обещала всех уничтожить, если врачи откажутся оперировать дочку. Не знаю, что больше подействовало на врачей: уговоры или угрозы, но операция была сделана.
Три дня дочка была без сознания, потом очнулась и попросила пить. Моя дочь осталась жива. Дома я сразу подошла к иконе Спасителя, которую подарил старец Гавриил, и увидела чудо: всегда запертый киот был открыт. Я упала на колени, возблагодарив Бога. Но, к своему стыду, о человеке, который принёс в мой дом эту икону, об отце Гаврииле, даже не вспомнила.
Прошло ещё несколько лет, и ещё одна беда пришла в наш дом. Другой дочери должны были делать кесарево сечение. Узнав об этом, я, расстроенная, пришла домой и, зайдя в ту комнату, где находилась икона, вновь увидела чудо — киот был открыт. Упав на колени, я поняла, что и на этот раз беда обойдёт наш дом, возблагодарила Бога и быстро направилась в роддом. Там меня ждало ещё одно чудо — дочь родила сына безо всякой операции!
Господь оказал нам милость — спас моих дочерей. К сожалению и моему стыду, и в тот раз не вспомнила я об отце Гаврииле. Сейчас я со стыдом говорю об этом. Я знаю, что это по молитвам старца Гавриила Бог и оказал нам такую милость.
Однажды дети играли на улице неподалёку от дома отца Гавриила. Они увидели старца и принялись смеяться над ним и дразнить его. Он сам часто давал для этого повод и даже радовался такому отношению к себе. Моя маленькая дочка Эка стояла у забора и с жалостью смотрела на старца. Он заметил её, позвал к себе и, положив руку ей на голову, благословил. С тех пор моя дочь стала ходить в храм, и теперь она глубоко верующий человек.
Чудотворный елей из неугасимой лампады, горящей над гробом старца, избавил меня от сильнейших болей, а мужа моего от паралича после того, как у него случился инсульт. Однако вскоре муж стал нарушать режим, предписанный врачами, и инсульт случился во второй раз. Тогда он с покаянием сказал, что не достоин милости Божией и заступничества старца Гавриила. Он покаялся, и Господь и на этот раз, по молитвам старца, избавил его от недуга. Сейчас он хорошо себя чувствует и почти каждый день ходит в церковь. Благодаря старцу в нашу семью пришла Божия благодать и остаётся с нами по сей день.
Мне очень жаль, что больше я не вижу на нашей улице этого ходящего в лохмотьях монаха. Сокрушаюсь, что в своё время не сумела оценить милость Божию, дарованную нам в лице старца Гавриила, и не дорожила общением с ним, несмотря на то что по его молитвам моя дочь пришла к Богу. Много милости получили мы от Господа его молитвами. Отец Гавриил, просим у тебя прощения и благословения.
Я давно хотела написать своё скромное воспоминание об отце Гаврииле, но долго не решалась взяться за перо. Подтолкнули меня к этому слова великого афонского старца XX века Паисия Святогорца:
«Потомки всегда имеют священный долг писать о божественных подвигах святых отцов своего времени и об их честном подвижничестве ради приближения к Богу. Конечно, когда мы питием о наших святых, то получаем пользу, потому что вспоминаем о них и стараемся им подражать. Да и сами святые приходят тогда в большое умиление и помогают нам прийти к ним»[50].
Вся жизнь отца Гавриила была жертвенным подвигом, направленным на стяжание благодати Святого Духа, ибо она одна — главнейшее богатство человека. Стяжав это богатство, старец сам стал неисчерпаемым источником благодати.
Надёжно стоящий на узком тернистом пути восхождения к Богу, старец, не щадя себя, старался вести этим путём и других людей. Великий подвижник усердно учил нас любви, добру, послушанию, смирению, покаянию — ибо сам он был преисполнен этими добродетелями.
Старец Гавриил одинаково любил всех, за всех равно болел и переживал.
Каждое его действие, каждое сказанное слово были направлены ко спасению человеческих душ. Лично на меня, самого заурядного человека, он потратил столько времени, труда и энергии, что мне, неразумной, казалось, что я избранная. Но для него все были избранные, всем он щедро отдавал свою любовь и внимание. Он знал все духовные недуги и лекарства от них. На мой взгляд, это один из критериев святости и близости к Богу.
Время идёт. Уже несколько лет старца нет с нами. Но мы явственно ощущаем его духовную поддержку, коленопреклоненно молясь у его могилы, глядя на его фотографию, обращаясь к нему за помощью в любое время и в любом месте. Я, хотя и живу сейчас вдали от Родины, в России, постоянно чувствую его поддержку и помощь. Фотография старца стоит у меня вместе с иконами и дарит такую же теплоту, любовь и мир, как и образы уже давно прославленных и любимых святых. И всех, кто с верою приходит к отцу Гавриилу, он не оставляет без утешения. От нас лишь требуется хоть немного чуткости и усердия.
Большую радость чувствуем мы, прикасаясь к иконам, сделанным руками старца. Многие из этих икон чудотворные. Меня утешают три иконы, подаренные старцем. Они наполняют мой дом благодатью.