Стоун был мрачен. Его глаза сузились, губы сжались, на скулах играли желваки.

— Помолчите! — процедил он сквозь зубы и, едва удостоив взглядом разинувшего от удивления рот Бенджамина, и шагнул к Кэтрин.

Та отшатнулась. Ее губы тряслись так, что она едва могла говорить.

— Почему? — не узнавая собственного голоса, спросила она наконец. — Почему ты ничего мне не сказал?

Но Бенджамин решил, что племянница обращается к нему.

— Потому что ты была бы против, и ничего, кроме препирательств, из этого бы не вышло, — вновь заговорил он. — Я и так был донельзя предупредителен, как ты помнишь. Два года прошло после смерти твоих родителей, прежде чем я заговорил со Стоуном о продаже гостиницы, от которой все равно толку как с козла молока. — Он повернулся к Кевину. — Как я уже говорил, согласие моей племянницы не требуется. Как-никак…

Стоун посмотрел на Бенджамина взглядом, которым вполне можно было разрезать бронированный сейф:

— Я же просил вас помолчать!!!

Остолбеневший Бенджамин выпучил глаза от изумления, но, взяв себя в руки, проговорил:

— Конечно, конечно, мистер Стоун. Как скажете.

Отвернувшись от него, Кевин обратился к Кэтрин:

— Нам нужно поговорить.

— Не поздновато ли?

Бенджамин, тупо наблюдавший за происходящим, раскрыл было рот, чтобы опять вмешаться, но Стоун, взглядом оборвав его на полуслове, протянул руку к Кэтрин.

— Дай же мне все объяснить, — попросил он.

Кэти отрицательно покачала головой. Ее всю трясло. Обхватив себя руками в попытке унять дрожь, она продолжала пятиться. На побледневшем лице Стоуна появилось непонятное выражение: не то разочарования, не то отчаяния, словно он не ожидал от нее такой реакции.

Ее начал разбирать злой смех: а чего, собственно, он ожидал? И резким движением отбросив назад волосы, она повернулась и побрела прочь.

За спиной раздался недоуменный голос Бенджамина:

— А почему вы думаете, что ей нужно что-то объяснять?

— Потому что она моя жена!

Стоун отстранил Бенджамина рукой и кинулся следом за Кэтрин.

Сначала девушка хотела убежать в гостиницу и укрыться в своей комнате. Но там могли быть Сара и Фред, начнутся расспросы, а это сейчас было выше ее сил. Задыхаясь от обиды, усталости и отчаяния, Кэт бежала, сама не зная куда, пока не достигла тропинки, ведущей в бухточку, из которой они поднялись менее получаса назад. Скользя на влажных от тумана камнях и поминутно рискуя сорваться, девушка спустилась вниз, где как ни в чем не бывало лежали оставленные ими корзинка и аккуратно сложенное покрывало.

Остановившись как вкопанная, Кэти бессмысленными глазами всматривалась в эти предметы. Какое циничное напоминание о счастье, переполнявшем ее совсем недавно! Всхлипывая, она присела на покрывало, затем закуталась в него. Боль, вызванная предательством Стоуна, заставляла вновь и вновь вспоминать каждое проведенное с ним мгновение, каждый взгляд, каждый жест и прикосновение. Какой же надо было быть дурой, чтобы поверить ему!

Выплакав все слезы, Кэт вытерла глаза тыльной стороной ладони и, подтянув колени и обхватив их руками, безучастно наблюдала, как волны накатываются и разбиваются о берег.

Почему он сразу не рассказал ей о намечающейся сделке? Она имела право знать то, что затрагивало ее жизненные интересы — ее и всех, для кого гостиница означала жизнь. Что касается мотивов продажи, тут все было ясно. Дядя, как всегда, нуждался в деньгах. Это было его обычным состоянием. С дядюшкой все было понятно, но Стоун? Почему он немедленно не объяснил ей подлинную причину своего появления на Алаве? Отпуск, как же! Он явился обследовать недвижимость, чтобы потом присоединить ее к своей сети отелей. Если это и можно назвать отпуском, то, конечно, рабочим.

Прояснялось сразу несколько вопросов, и каждый ответ был как выстрел из дробовика в наполненный иллюзиями воздушный шарик.

Стоуна с самого начала интересовало все связанное с работой гостиницы. Теперь было понятно, зачем он вызвался заменить на кухне заболевшую Сару. Конечно же, чтобы выяснить, изучить и опробовать кухонное оборудование. Без сомнения, оно не отвечало стандартам «Отелей семьи Стоун», и надо было прикинуть, во сколько обойдется модернизация.

Знал он и о финансовых трудностях гостиницы и убытках, которые та приносила, все это наверняка выложил ее болтливый дядюшка. Кэтрин недобро усмехнулась: у дяди отсутствовал не только деловой опыт, но и элементарный здравый смысл — дилетанту ясно, что, если хочешь что-то продать, надо всячески расхваливать достоинства, а об изъянах помалкивать.

Обида из-за предательства уходила, уступая место ярости. У нее появилось множество вопросов к Кевину Стоуну, на которые ему придется ответить. Кэт знала, что его удивление при первой встрече было искренним. Такую реакцию невозможно симулировать. Но почему, обнаружив, что она и есть его исчезнувшая жена, он сразу не сообщил ей о своих переговорах с Бенджамином?

Кэт села, потрясенная внезапной догадкой: Стоун не уставал повторять, что он ее муж, и, хотя ни разу не сказал, что любит ее, постоянно твердил, что брак их все еще действителен, напоминая о своих вытекающих из этого правах. Все встало на свои места. Ему нужна вовсе не она! Он не любит ее. Просто захотел почти даром получить гостиницу. Все признаки этого были налицо с самого начала, но она была слишком ошеломлена стремительным развитием событий, чтобы сообразить что к чему.

Это было ужасно, мерзко и подло. Кэти не собиралась дальше отсиживаться на берегу, давая Кевину и Бенджамину возможность спокойно довести начатое до конца. Девушка вскочила на ноги, взяла корзинку и поспешила к месту, где начиналась тропа.

Ее ждал неприятный сюрприз — путь наверх был отрезан начавшимся приливом. Оставалось карабкаться по почти отвесной стене десятиметрового обрыва — или провести здесь всю ночь, дрожа от холода. Щелкнув языком от досады, Кэти сложила вещи на высоком каменном карнизе, куда вода не доходила. Завтра она пришлет за ними Вилли или Пола.

Отступив от стенки обрыва, Кэт посмотрела вверх. Почти по всей окружности бухты первые семь футов обрыва были идеально вылизаны приливами и штормами. Единственный подходящий для подъема участок был узким и очень крутым, но зато изобиловал трещинами и неровностями, достаточными для захвата и опоры. Ей уже приходилось здесь подниматься, но это было много лет назад, и тогда ее страховал отец. Теперь же ей можно было рассчитывать лишь на себя.

Презрительно фыркнув, Кэти начала растирать руки и ноги, Чтобы разогреть мышцы перед восхождением. Что ж, пора было вновь привыкать рассчитывать только на свои силы!

9

Кэти примерилась к выступу скалы, до которого было больше двух футов. Встав на него, можно дотянуться до ряда следующих, и тогда — конец приключению. Ища опору ногами, Кэт нащупала трещину, поставила ногу, но туфли плохо держались на гладком камне.

— Ты что, решила заняться альпинизмом? — раздался сверху голос Стоуна.

Запрокинув голову, Кэтрин разглядела стоящего на вершине утеса Кевина.

— У меня пикник, на который тебя не приглашали.

— Я ищу тебя по всему мысу!

— Вот ты и нашел. А теперь уходи обратно!

— Не раньше, чем помогу тебе выбраться.

Даже сквозь клубящийся туман было видно, насколько он разъярен — широко расставленные ноги и угрожающе поднятые плечи были достаточно красноречивы. Впрочем, теперь настроение Кевина ее мало интересовало, и если она и повысила голос, то лишь для того, чтобы он ее расслышал:

— Я прекрасно справлюсь сама!

— А в чем дело? Ты что, обижалась так долго, что засиделась до прилива? Жди здесь, — приказал он, быстро оценив положение. — Я — за веревкой.

— Мне не нужно никакой веревки, я не нуждаюсь в вашей помощи, мистер Стоун!

— И тем не менее, миссис Стоун, — рявкнул он в ответ, — жди меня и не двигайся!

Кевин исчез, а Кэт, и не подумавшая исполнять приказ, вскинула голову и опять попыталась подтянуться и ухватиться за выступ, но безрезультатно.