Зазвучали странные слова на непонятном языке, и по бёдрам разлилась липкая прохлада, заставив парня содрогнуться. Всё глубже затягивала его эта бездна, и всё меньше сил у него было на сопротивление. В голове как будто что-то включили, сделав его совершенно другим человеком, потому что иначе он бы так бесстыдно не стонал, чувствуя движущиеся внутри него пальцы и окончательно уже сходя с ума.
- Я бы мог подумать, что ты притворяешься... - произнёс вдруг Кейне, оставив на мгновение тело Алриса лежать распластанным на столе и занявшись своими брюками, - но такое подделать не получилось бы ни у кого. Откуда в тебе всё это, маг из Совельдейма? - некромант, склонившись, прижался к его бёдрам ничем уже не прикрытым возбуждённым членом. - Ты хоть понимаешь, как называется то, что я с тобой делаю?
Алрис почувствовал головокружение, которое невозможно было объяснить недостатком кислорода, ведь ленту на его шее уже никто не держал, и практически тут же, в то же самое мгновение, его тело пронзило острой, разрывающей болью.
«О, Высшие!..» - пронеслось в голове и маг закричал, царапая пальцами скатерть. Из глаз непроизвольно хлынули слёзы, и стонал он уже вовсе не от неправильного наслаждения, а от такой понятной и гораздо более приемлемой боли, которую ощущал при каждом резком, грубом толчке. Словно и не было той издевательской нежности, с которой некромант готовил его тело к проникновению, потому что сейчас Алриса попросту вколачивали в стол, не заботясь о его комфорте и чувствах.
«Так нельзя...» - жалобная и недостойная мысль сменилась иной: «А чего ещё ты от него ожидал?»
Верно... Ведь Кейне — некромант, он любит калечить, издеваться, причинять боль. А наивный маг из соседнего королевства для него всего лишь развлечение, и король стремится сделать его как можно интереснее...
Алрис перешёл с крика на тихие жалобные стоны, смирившись с тем, что всё будет именно так и стараясь не думать о том, как противно ему будет после и как сильно он будет себя ненавидеть.
Кейне толкнулся в него особенно сильно, и Алрис подавился криком, стиснув зубы и стараясь хоть как-то отвлечься. О, Высшие, если бы он только знал, что это будет так больно…
- Тише…
Движения некроманта вдруг остановились, он вышел из безвольно лежащего на столе мага, и его сухое подтянутое тело прижалось к спине Алриса как никогда близко. Красные пряди, выбившиеся из косы, щекотали Алрису лицо, а горячие губы, припавшие к затылку, посылали по телу волны неконтролируемой сладкой дрожи. Голос Кейне утратил издевательские снисходительные интонации, сделавшись невероятно чувственным, наполнившись нежностью и заботой.
- Просто расслабься… позволь мне сделать тебе хорошо… - бархатным шёпотом произнёс некромант, опаляя кожу Алриса своим дыханием, и маг замер, не веря тому, что чувствовал.
Кейне мягко, неторопливо и мучительно-жарко целовал его плечи, шею, спину, скользил руками по каждому изгибу тела, оставлял языком влажные дорожки на коже и шептал что-то такое, чего Алрис не мог разобрать, но всё равно уплывал от боли на волнах переполняющего его чувства безбрежного, всепоглощающего желания. Каждое прикосновение Кейне било током, каждый собственный стон отдавался гулким эхом в ушах, и тело само по себе становилось податливым, как нагретый пламенем свечи воск, и Алрис медленно таял в этих невероятных ласках, которые дарил ему последний человек на свете из тех, кого юный маг согласился бы допустить к своему телу. Среди всех своих беспорядочных обрывков мыслей и туманящего рассудок возбуждения он отчётливо почувствовал, как головка члена вновь пытается проникнуть в него, и, уже не думая ни о чём, просто подался назад с низким протяжным стоном. Судя по реакции, Кейне это здорово впечатлило…
То, что происходило дальше, совсем не было похоже на изнасилование, уже ни в коей степени. К тому, кому отдают себя против воли, так не стремятся, и не выгибаются жарко в кольце сильных рук, и не умоляют Высших о том, чтобы это не прекращалось. Несчастные жертвы не кричат «ещё!» и не стонут, лаская языком накрывшие их губы пальцы, и никогда не бывает им так жарко под чужим телом, которое на растянувшиеся в вечность минуты становится с ними единым целым. И нет в голове никаких мыслей, потому что остаётся только желание, пускай и низменно-животное, но, в конце концов, кому какое дело... И с последними толчками Алрис, оглушённый штормовой волной оргазма, обессилено лежал всё на том же проклятом столе, пытаясь по кускам собрать рассыпавшиеся принципы и сшить обратно разорванную в клочья гордость. Поэтому он практически не обратил внимания на тихий вздох Кейне и на то, как спустя какое-то время выскользнул из него обмякший член. Он, Алрис Вениан, был унижен и раздавлен. Он жалкое слабовольное ничтожество, и ему, как раненому зверю, остаётся лишь одно... Какой шпион?! Какой подосланный убийца-мститель?! Он уйдёт зализывать свои раны прочь, далеко-далеко, он спрячется от всего мира и лишь тогда, возможно, обретёт покой, найдёт противоядие от той отравы, которой опоил его король-некромант, убивший его невесту.
- Ты можешь идти, Алрис, - спокойным голосом произнёс Кейне так, словно ничего не случилось, и, видя, что парень так и не двинулся с места, счёл нужным добавить: – И, кстати, я решил, что ты стоишь того, чтобы стать моим личным боевым магом-телохранителем.
- Ты думаешь... - бесцветным голосом произнёс Алрис, - что я останусь здесь после всего этого?..
Глаза Кейне сузились, губы исказила снисходительная усмешка и тихим, проникновенным голосом он произнёс:
- Останешься.
Алрис вздрогнул и, найдя в себе силы, сумел повернуться и посмотреть на того, кто выпил его душу, оставив лишь пустую безжизненную оболочку. Оказывается, король уже успел полностью одеться и явно намеревался покинуть обеденный зал в самом ближайшем времени. Что ж, это было ожидаемо...
- А если нет? - чувствуя, как замирает сердце, спросил Алрис.
Кейне посмотрел на него каким-то странным, совершенно не поддающимся расшифровке взглядом и тихо, просто констатируя факт, ответил:
- Тогда ты умрёшь.
========== Глава 2 ==========
- Зелёную или серую?
Нэй, вздохнув, нетерпеливым жестом поправил всё время спадающие на лицо чёрные волосы и, обернувшись, ещё раз спросил у стоящего у окна Алисандра:
- Так какую?
Лаур, даже не посмотрев на своего партнёра, ответил:
- Ни ту, ни другую. Надевай белую.
- Я всегда в белом, - возразил Нэй, вновь уставившись на своё отражение в зеркале, а Алисандр, скрестив руки на груди, смотрел на него.
Изменился. За все те девять лет, что они вместе. И ведь когда-то было даже страшно просто заговорить с ним, таким величественным и популярным, совершенно неприступным. А теперь вот можно было хоть каждый день смотреть, говорить, целовать и даже больше. Раньше Алисандр не задумывался о том, что это такое – быть рядом с кем-то так долго, познать кого-то настолько хорошо. И ещё, после того, как они уже стали парой, ему казалось, что нельзя после стольких лет по-прежнему испытывать те же острые, пронизывающие сердце эмоции, как в первый год. И в этом он оказался прав. Не ёкало уже так сладко сердце от одного лишь взгляда, и для полного счастья уже не хватало обычного разговора. Они привыкли друг к другу, от этого никуда не деться. Но в этом было нечто особенное, совершенно иное и недоступное раньше.