— Хорошо, — помолчав, нехотя согласилась та, — но мы с ними разговаривать не будем. Пусть спрашивают тебя.

— Дест, — достав выданную ей ягодку для срочных сообщений, проговорила туда Веся, — можете прийти в шатер, но не все, человек пять. Сядете поодаль, вопросы задавать будете через меня.

Чародеи и княжичи появились в дверях почти молниеносно, бывшие узницы едва успели сесть в один уголок.

— Мы расположимся тут, — мигом сообразил Феодорис и, едва сев на скамью напротив Телины, задал вопрос, ответ на который Веся и сама хотела бы знать, но очень боялась спугнуть им гостий, — спроси их, куда делся Канзай?

— Зачем ему это знать? — тотчас подозрительно прищурилась Телина, — спроси, Эвесталия!

— Да на этот вопрос я и сама могу тебе ответить, — уже сообразив, отчего бывшие узницы так ненавидят мужчин, сердито фыркнула Веся, — чтобы убить. И прах по ветру развеять, не заслужила эта мразь даже могилки. Столько зла, сколько он причинил этим степям и окрестным странам, не смогли все орды тех, кого вы теперь называете скотами. И мне ничуть их не жаль, они заслужили ту участь, к какой ты их приговорила… Хотя и не знаю, за что. Но вот смотрю на вас и все яснее понимаю, как трудно вам придется все время за ними следить. Ведь среди женщин есть такие, кто любит своих мужей, и потому доверять вы сможете только самим себе. А у вас на руках ребенок… и он, между прочим, тоже вырастет мужчиной. Тогда вы и его сделаете скотом? Но хуже всего другое, вы не знаете о жизни наверху самых простых вещей, вас легко заманить в ловушку и подчинить себе любому шаману, который пожелает стать хешизом или даже ханом.

— Ты все верно сказала, — мрачно кивнула княгине Телина, — только деваться нам некуда. Мы посадили туманных зверей и в хана и в хешиза… они оказались такими же злыми, как Канзай. А его мы убили сами… после того, как он приказал туманному зверю, прятавшему Шаиля, вернуться в пещеру и убить чужаков. Он знал, что я не имею шаманьей силы и не боялся меня, даже приказал слушать меня зверям, которые помогали собирать в дорогу ценности. А потом забыл, он много работал… придумывал разные ловушки, и зверей и крыс, которые едят камни и злой яд… много всяких гадостей. По дому стало опасно ходить, а когда он послал Лафиру с сестрами в соседние пещеры за осколками светящихся камней, женщин сожрала какая-то зеленая пена. Но он даже не пожалел… а потом отправил Иссу и она тоже пропала. Тогда я поняла, что так он проверяет новые ловушки… и начала тайком готовить зверей, их можно немного научить, если есть терпение. Но он позвал в свою спальню Байлу и через пять обедов вышел оттуда совсем молодой… а её больше не было. А она была такая милая и добрая… и умела исцелять.

Телина на миг прикрыла глаза и тихо зашипела от боли… однако, когда старуха вновь подняла ресницы, на них не было ни слезинки, зато в глазах клубилась тьма.

— Байлу была моей дочерью… и Шаиль это всё, что от нее осталось. Ему было всего десять рук, когда он остался сиротой. А еще через двадцать рук Канзай вдруг заторопился, собрал все последние камни и повел нас в дальний ход, оказывается, его звери расчистили в завале дыру. Когда мы все уже были возле выхода, он вдруг посмотрел в свой шар и начал ругаться. А потом послал назад зверя, который нес Шаиля. Он сам сказал, нужно сначала избавляться от самых слабых. И когда звери понесли нас по воде, я приказала трем зверям утащить его в глубину и держать до утра. А утром звери нас догнали… и его уже не было.

— Телина, а ты знаешь, что ваших бабушек… то есть, старших матерей, Канзай украл у нашего народа? — осторожно спросил Саргенс, — значит, вы можете жить в наших городах… или селах.

— Мы уже растратили почти всех зверей… — подождав, пока Веся повторит вопрос, заявила она, и Дест недовольно скривился, — и наказали скот, который встретил нас во дворце хана. Канзай говорил, что это его дворец, и он не врал, Нуйве проверяла. А еще мы пообещали женщинам, что теперь они будут командовать скотом. Поэтому мы останемся там.

Некоторое время все молчали, потом Берест, постаравшийся сесть как можно ближе к жене, не выдержал. Пересел так, чтоб можно было заглянуть ей в глаза и тихо спросил:

— Ничего не придумала, радость моя? Мне кажется, нужно им помочь…

— Мне тоже так кажется, — взглянув на Феодориса и поймав в его глазах одобрение, — вздохнула Веся, — вот только как?

— Можно дать им в помощь пару-тройку чародеек, из тех, кто чувствует настроение и хорошо знает обычаи степняков. А мы позже подумаем, как и чем хингаям заработать на жизнь и принесем ханше Телине наши советы. С мирным соседним народом этросы всегда готовы дружить и помогать пр мере сил. А еще князь Ардест соберёт совет старших кланов и мы объясним всё им. — чем дальше говорил верховный магистр, тем всё более уверенным становился его голос, — и самое главное… уходя из Антаили Канзай надеялся подпитывать фантомов своим даром, а среди этих женщин одаренных только двое, но лишь одна из них способна поддержать силу фантома. Однако дворец бывшего хана слишком далеко от источника и сила фантомов, или, как они называют, туманных зверей, скоро начнет иссякать. Значит нужно помочь им её поддерживать, иначе наступит момент, когда шаманы смогут выйти из-под подчинения и захватят власть. И тогда начнут мстить всем женщинам, а не только Телине и её подругам.

— Чего ты хочешь за эту помощь? — нарушив собственное обещание разговаривать только через княгиню, подозрительно уставилась на Феодориса Телина, — и зачем тебе нам помогать?

— Я хочу только мира для своего народа, — почти жестко произнес чародей, — хочу, чтобы не налетали на мирных жителей орды чингаев, не убивали детей и стариков, не уводили к себе в стойбища женщин и девушек и не издевались над ними. Мы все равно собирались устроить ордам хингаев такую встречу, чтобы после ни одному из них до конца жизни не захотелось приблизиться к нашим границам. Но раз вы успели взять эту ношу на свои плечи, готовы помочь ее удержать… за небольшую ответную помощь. Мы будем время от времени приносить вам заряженные силой камни и менять их на опустошенные, и приведем тех женщин-чародеек, которые добровольно захотят к вам прийти, а вы позволите нам забрать в обучение всех одаренных детей. А мы постараемся сделать всё, чтоб из них выросли не злые шаманы, а чародеи.

— А Шаиля не заберёте? — въедливо смотрела старуха на мага, сделав Нуйве незаметный, как ей казалось, жест.

— Разве можно забрать ребенка у родной бабушки? — с печальной укоризной ответила ей Эвеста, — Кася ведь боялась что Антик нужен шаману для ритуала омоложения, потому и горевала. Но если вы разрешите ей проведывать малыша… матушка будет счастлива.

— Она говорит правду, — черные печальные глаза Нуйве, прорезавшиеся из быстро светлеющей кожи, рассматривали хозяев шатра с детской откровенностью, — и у неё доброе сердце… теперь зверь Канзая больше не сосет мою силу.

— Мне нужно подумать, — мрачно заявила старуха и вышла из шатра.

— Похоже, придется Дарсу переносить свадьбу… — тихо проворчал Лирсет.

— Не придется, — отозвалась Веся и решительно поднялась с места, — сейчас мы возвращаемся домой. Я всех подлечила, но женщинам нужно время, чтоб выздороветь окончательно и успокоиться. Оставим им шатер, а хингайкам отправим еды, пусть поедят и тоже отдохнут. Нуйве, передай ханше Телине, мы вернемся на закате… ты уже знаешь закат? Когда солнце уходит за дальние горы и его почти не видно, но еще светло.

— Знаю, — прошептала та, зачарованно глядя, как сиреневый зверь с крыльями заботливо берет в лапы эту странную женщину с двумя лицами, верхним, туманным, и нижним, живым и прекрасным, — а силы для наших зверей вы принесёте? Мне очень трудно их кормить… они едят все больше.

— Всё мы принесём, — твердо пообещала Веся, и, не дожидаясь, пока магистр передаст всем остальным чародеям команду уходить, мысленно приказала Борам нести их с Дестом в Южин.

Еще шатры хингаек и облепленный людьми ручеек не скрылись из вида, а Берест уже попытался командовать своим фантомом. Создание не сразу поняло, чего хочет от него хозяин, но вмешалась Веся, сообразившая по мельканию вокруг нее сиреневой тучки, чего пытается добиться князь. И дальше два Бора летели бок о бок, переплетя все восемь удлинившихся лап в удобную корзину, в которой очень удобно полулежали их хозяева.