Уже к середине вечера я могла более ясно мыслить и поняла, что такое повышенное внимание к моей персоне – совсем не то, что меня бы радовало. Но пути назад не было, и я чётко знала, что как бы там ни было, а я всё же достойна стать автором. Ведь в глубине души я желала лишь этого. Это была такая давняя и заветная мечта. Ещё будучи несмышлёной девочкой, я с упоением зарывалась в книги, поражаясь красивому и сказочному слогу авторов. Тому, как они, словно волшебники, описывали мысли героев и заставляли моё сердце бешено колотиться. И вот теперь, видя, как на меня смотрят сверкающие глаза моих собственных читателей, я понимала: это того стоит.

      Когда подошло время для автографов, я уселась за стол с огромной стопкой моих книг и принялась аккуратно вырисовывать свою роспись на каждом обороте. Счастье томительно струилось по моим венам. Но даже тот восторг, который я испытывала, не мог затмить моё сожаление, что в такой радостный момент моей жизни рядом не было Ника.

      На очереди ещё один читатель. Он протягивает книгу, и я, уже собираясь принять её из его рук, вдруг замираю, глядя на них. Эти пальцы я бы узнала даже с помутнением рассудка. Пальцы, которые умели утешать, дарить защиту и возносить на небеса. С лёгкой шероховатостью, присущей всем настоящим мужчинам. Резко подняв свой взгляд, я столкнулась с привычным озорством в карих глазах. Ник! С нежной усмешкой в голосе, перегнувшись через стол, он прошептал:

      – Возьмёшь меня в свои фанаты? Обещаю, я возглавлю твой фан-клуб.

      В его глазах читался трепет, в моих – обожание. Мы сплелись взглядами, не обращая внимания ни на кого вокруг.

      – Ты пришёл, – ответила я, наконец опомнившись и взяв из его рук книгу. Сзади Ника уже образовалась небольшая очередь, и я трясущимися пальцами вывела роспись на обороте книги, дописав: "С любовью, моему самому близкому человеку". Он это заметил, и на его лице поселилась полуулыбка. Дыхание затруднилось. Вот он, рядом со мной, стоит только протянуть руку – и мои тонкие пальцы коснутся его слегка обросших скул.

      – Буду ждать тебя после презентации, нужно поговорить, – многообещающе прошептал он, не смущаясь любопытных взглядов вокруг. Согласно кивнув, я протянула ему книгу. Его глаза светились тем же диким блеском, что и мои. Ещё секунда, ещё один короткий взгляд – и вот, Ник принимает из моих рук книгу и слегка проводит подушечками пальцев по моей ладони, очертив линии моей руки и коснувшись запястья. Истосковавшееся по его прикосновениям тело тут же отзывается на проявление нежности. Но его сильная спина уже скрылась в толпе. Всё, спокойно, Оливия! Возьми себя в руки.

      Оставшийся вечер я то и дело встречалась с хитрым прищуром Ника. Он снова рядом. И кажется, сегодня всё наконец прояснится. Я мгновенно ощутила тёплую пульсацию внизу живота. Закусив губу, я постаралась выкинуть из головы все сюжеты, что всплывали в мыслях один за другим.

      Все гости отчаянно стремились поболтать со мной, перехватывая меня у журналистов. Я же, напротив, молила, чтобы торжество поскорее закончилось. Время, как назло, тянулось немыслимо медленно. Знакомые постоянно осыпали меня поздравлениями и восторгами, но все мои мысли были устремлены только в одном направлении.

      Наконец заметив, что вечер подходит к завершению, я испытала громадное облегчение, но, как оказалось, напрасно. Чья-то рука уверенно обхватила меня за талию, и, к моему удивлению, это был не Ник. Я резко развернулась на наглый жест и открыла рот от изумления.

      – Жак? Какого чёрта вы себя позволяете? – холодно отчеканила я, сбрасывая с себя его руки.

      Он с удивлением устремил на меня взор своих серых глаз.

      – Оливия, моя прекрасная роза! Для чего ты выставляешь свои шипы? – театрально протянул он, вновь предлагая свои объятия.

      – Мистер Ришар, вы точно флорист? Клянусь, вы больше похожи на захудалого актёра! Или во Франции все такие? – язвительно сказала я, высвобождаясь из его хватки.

      – Простите? – оскорбленно произнёс он. – Кажется, ещё вчера вы были не против поразвлечься с этим захудалым актером! – почти кричал француз. Люди постепенно стали оборачиваться на его крики.

      – Что вы несёте? И попрошу выражать свои эмоции тише, мистер Ришар! – злобно прошипела я, краем глаза заметив, как Ник несётся к нам через весь зал. Проклятье!

      – Оливия, ну что же ты. Я думал, ты ждала меня сегодня после презентации, ты ведь ответи...

      – Что?! Так это были вы? – закричала я, почувствовав, как ноги подкосились от услышанного. Пользуясь моментом, Жак прижал меня к себе и настойчиво впился в губы резким и отвратительным поцелуем.

      Несмотря на свою худощавость, Жак был гораздо сильнее меня, и, застигнутая врасплох, я отбивалась как только могла. Укусив его за язык, я быстро вывернулась и, не успев замахнуться на француза, увидела, как твёрдый кулак Ника летит прямо в челюсть Жака. Всё произошло настолько быстро, что на секунду мне показалось, будто бы всё это мне снится. В который раз за вечер. Я перевела взгляд с корчившегося от боли Жака на кипящего от злости Ника, и у меня перехватило дыхание. Нет, нет, нет! Я пыталась вспомнить, когда же я могла его последний раз видеть таким, но в моей памяти так и не нашлось никаких следов. Тёплый янтарь в его глазах сменился насыщенным чёрным цветом. Я вздрогнула.

      – Ник! Я не знаю, что ты там надумал, но...

      – Пойдём, – резко оборвал меня он, крепко схватив за руку. Он буквально потащил меня на улицу, пытаясь скрыть от любопытных зевак, не сводящих с нас глаз.

      Но, кажется, было уже поздно. Вспышки фотокамер и телефонов ослепляли нас. Вечер закончился провалом.

      Шагая через весь зал, я поняла, что в данный момент моя провалившаяся публикация – последнее, что меня волнует. Мы вышли на улицу через задний ход здания. Я не сводила глаз с Ника, который, судя по всему, переживал приступ ревности.

      Он мгновенно отдёрнул руку и взъерошил волосы. Я облизнула пересохшие губы.

      – Ник, дай мне всё объяснить! – начала я, но он жестом заставил меня замолчать.

      Последовала долгая пауза, прежде чем он ответил: