Сотрудники этого отдела страдали не только от строгого режима (чуть не половина времени уходит на формальности), но и от своего начальника, который был педант и зануда, каких ещё поискать. Он донимал подчинённых ежедневно с 9 до 18, цепляясь за всё, что только можно — от использованной копирки до личных вещей в служебном сейфе.

Сотрудники долго вынашивали планы мести нелюбимому шефу, и наконец возможность представилась.

Как-то в отделе была назначена плановая проверка. Накануне её проведения начальник ещё раз просмотрел сейфы всех сотрудников, старательно очистив их от всего, могущего вызвать малейшие нарекания. Приходит инспекция, начинается проверка режима. Просят открыть один сейф — идеальный порядок, второй — то же, третий — то же. Дошла очередь и до сейфа самого начальника отдела. Когда его открыли, то там на самом видном месте красовалась початая бутылка водки, рядом лежала колода карт и использованный презерватив.

Шутка удалась, начальник наконец-то был спроважен на пенсию. Впрочем, и отдел вскоре расформировали.

С чёрным юмором

В неком медучреждении, в палате интенсивной терапии, где лежат «коматозники» (как Сиси в начале Санта-Барбары) стали с некоторых пор происходить странные явления. Смертность клиентов этой самой палаты резко повысилась, причём на фоне общей смертности отчётливо была видна тенденция смертности в определённые дни недели.

Был проведён глубочайший анализ, насколько это возможно в наших условиях, возможных причин. Тщательным образом была проверена аппаратура, система электропитания, как основная так и аварийная, медицинские препараты и т. д. Было проверено всё вплоть до мониторинга уровней радиации в критические дни смертности, но причин не выявлено.

Загадка была разрешена при помощи видеокамеры, установленной в укромном месте палаты работниками местного УВД. В один из очередных злополучных дней видеозапись показала следующее: дежурная уборщица вошла в палату со шваброй и ведром, дабы провести очередную уборку. Деловито принявшись за работу, она аккуратно выдёргивала все шнуры электропитания, коих лежало на полу множество, сворачивала их и вешала, чтобы они не мешали уборке. Выключала она всё от настольных ламп до аппаратов искусственной вентиляции лёгких, электростимуляторов и других приборов, поддеживающих жизнедеятельность больных. После трёхминутного протирания полов она так же аккуратно включала всё обратно. Для многих такого отключения вполне хватало для того, чтобы вырубиться навсегда…

Не поймите меня правильно…

Этот случай имел место на Волыни, где до сих пор используется гужевой транспорт; мне тамошние гаишники рассказывали и показывали место, где это было. Едет селянин на телеге. Сбоку вылетает «Камаз». Удар, телега летит в кювет, лошадь бьётся в предсмертных конвульсиях, а мужик лежит на асфальте, правда, целёхонький.

Подбегает гаишник, выхватывает пистолет и, не медля, стреляет лошади в ухо, чтобы, значит, не мучилась. Затем — с дымящимся пистолетом в руке — к мужику:

— А вы как себя чувствуете?

Тот, очень поспешно вскакивая:

— Лучше, чем до аварии!!!

Статус кво

Часто любят показывать по ящику так называемую криминальную хронику — небритые типы бандитского вида расставлены враскорячку возле своих навороченных джипов или в шикарном интерьере офисов под присмотром увешанных оружием спецназовцев. Смотрится, конечно, красиво и греет наивное сердце обывателя, воображающего, будто на этом организованная преступная единица прекращает своё существование. На этом если и может что прекратиться, так это служебная карьера опера, организовавшего повязку банды. Как только выключаются камеры, появляются тучи адвокатов, местной знати, правозащитников, а то и депутатов парочка набежит и как дважды два доказывают, что всё это никакие не бандиты, а честнейшие и уважаемые члены общества. Оружие они, как всегда, только что нашли на улице, наркотики им подбросили, а краденые машины они приобрели у неизвестного лица, по наивности своей не проверив как следует.

На этот раз всё тоже вышло как обычно, даже ещё хуже. Бандитские рожи смирно стоят по стеночкам, но ничего криминального ни при них, ни в офисе не находится. Ну ничего совершенно, хоть ты тресни!

И вот, наконец, повезло. Открываем диван, а в нём лежит девушка, которая выбирается как ни в чём не бывало и молвит: «Спасибо, ребята. Ну, я пошла» И с этими словами норовит — за дверь. Однако наши джентльмены вовремя вспомнили о хороших манерах и притормозили юную леди:

— Ты куда, сука! А заявление?

— Пусти, козёл! Мне домой надо!

Вмешался следователь:

— Нет, уважаемая! Вы нам сперва заявление напишете о похищении и изнасиловании!

— Что вы! — восклицает девушка, косясь на бандитские рожи. — Какое похищение? У нас всё нормально.

Она ещё не поняла, что милиция, лишаемая доказательственной базы, способна на любую подлость.

— Значит, никаких претензий к присутствующим здесь гражданам вы не имеете?

— Нет-нет.

— И в диван вы забрались добровольно?

— Совершенно добровольно.

— И…

— Конечно.

— Тогда ложись обратно!

Ссылаясь на то, что обязаны, прежде чем уйти, привести помещение в первоначальное состояние, её принялись укладывать назад в диван. Сначала она просто верещала, чуть погодя, когда диван стали закрывать, наступил момент истины:

— Не надо, выпустите меня, я всё напишу!

— Что напишете?

— Что они меня похитили!

На этот раз наша взяла — бандиты сидели в изоляторе целых две недели, прежде чем адвокаты их отмазали.

Долой антисемитизм!

Моему знакомому следователю как-то раз передали дело. Обычное дело: некоего гражданина Когана Ивана Моисеевича ограбили ночью во дворе, отобрали бумажник, шапку, а заодно по морде настучали. В отделении видят — зацепок нет и, поскольку процент раскрываемости им дорог как память, хотели дело продинамить. Но гражданин Коган резко воспротивился и стал требовать и настаивать, особенно упирая на то, что данный факт несомненного антисемитизма мировое сообщество, не говоря уже о нашей демократической обществености, так не оставит. Не то, чтобы мирового сообщества убоялись, но закон есть закон… Поэтому дело возбудили и отправили в район нашему следователю.

Следователь грабителя нашёл, и тот у него сперва сознался и даже рассказал, куда шапку дел. Но чуть позже подозреваемый, фамилия которого была Штерн, сообразил, куда ветер дует, и затянул ту же песню про антисемитизм. Посыпались многочисленные письма.

На следователя начали наседать газетчики и адвокаты. И начальник следственного отдела, которому приходилось ещё хуже, запросил помощи. Помощь была оказана. Начальник УВД, соскребя остатки своего авторитета, поговорил с кем надо, и скандальное дело передали в Следственный комитет МВД, следователю по особоважным делам подполковнику Ройзману (нигде ближе еврея не нашлось), который уже через две недели благополучно загнал дело в суд. Как ни странно, «правозащитники» успокоились. И подозреваемый сразу обратно признался.

Как в кино

Нет, мужики, не зря всё-таки американцы так любят помповые ружья. Сильная вещь, я вам скажу! Я тут на днях заключение читал…

В общем, поехал ОМОН брать одного бандюгу. Прибыли на квартиру, а дверь не открывают. По обыкновению не думая, омоновец вынес эту дверь выстрелом из помпового ружья. Есть у нас такой монстр отечественного производства под скромным наименованием «карабин КС-23», так там в одном заряде дроби 150 грамм.

Правда, позже выяснилось, что дверь вынесли не ту. Искомый бандюга жил на другом этаже. Пострадавший гражданин стал жаловаться.