- Что-то не так, Слоан? – спрашивает учительница. Через несколько секунд Кевин, с обеспокоенным видом, стоит рядом со мной.

 - Нет, - говорю я, - извините. Я подавилась жвачкой.

 - Может, поэтому у нас не разрешается жевать жвачку в классе, – учительница отвечает сердито, от того, что ее прервали.

 - Тебе нехорошо? – шепчет Кевин. – Может, нам выйти в коридор, подышать воздухом?

 - Нет, – тут же говорю я. – Я в порядке. Правда.

Кевин нервно смотрит на Джеймса. Я не осмеливаюсь повернуться к Джеймсу, но чувствую, что он смотрит на меня.

 - Конечно, - учительница говорит обработчику, - Слоан, будь добра, сядь, пожалуйста, вперед.

Я быстро собираю вещи и сажусь вперед прямо перед учительницей. Оставшуюся часть урока я сижу там, чувствуя себя немного униженной. Но может быть, и немного обольщенной.

После урока Кевин отводит меня в сторону, внимательно смотрит на меня.

 - В чем было дело? – спрашивает он.

 - Я рассмеялась. Ничего особенного, - мне не нравится, что он такой навязчивый, но потом я думаю, что обычный обработчик может вести себя намного более назойливо, чем Кевин прямо сейчас.

 - Ты знаешь Джеймса Мерфи? – спрашивает он.

 - Нет.

Кевин вздыхает и выпрямляется.

 - Тогда пусть так и будет. Джеймс – не тот человек, с которым тебе следует общаться, Слоан. Я не смогу защитить тебя, если ты пойдешь по этому пути.

 - И что это за путь?

 - Путь саморазрушения. Просто обещай, что будешь держаться от него подальше. Пожалуйста.

Мне не нравится, когда мне говорят, с кем я могу общаться, а с кем – нет. Но Кевин умоляюще смотрит на меня, и я киваю, даже хотя это обещание сдержать будет нелегко.

Часть 3. Глава 5

За обеденным столиком Лейси получила от меня постоянную прописку, она всегда делилась капкейками, всегда развлекала меня своими рассказами о парнях. С того раза я не возвращалась в Велнес Центр, и Лейси не заговаривала о том, чтобы снова встретиться там. Я просто надеюсь, что рано или поздно мать разрешит ей прийти к нам домой.

 - Ой, - говорит Лейси, откусывая от апельсинового крема. – Прошлым вечером все кончилось тем, что я пила кофе с новым знакомым.

Она вся сияет.

 - Правда? – я должна признать, что немного завидую. Мысль о том, чтобы пойти на свидание, кажется такой волнующей, такой свободной. Даже если бы мне разрешили пойти на свидание, мне бы пришлось взять Кевина. Это, наверное, будет до ужаса странно?

 - Он крутой, - начинает Лейси. – У него есть машина, и, что лучше всего, ему больше восемнадцати.

 - И никакой Программы?

 - Правильно. Он настолько нормальный, что я бы сказала, что даже скучный, но прямо сейчас мне все равно. Он умеет целоваться.

 Я смеюсь.

 - Может, именно поэтому он тебе и нравится.

 - Это не смешно, - говорит она и бросает в меня смятую бумажную обертку. – Чрезмерное использование языка – это серьезная проблема. Я думаю, это и есть настоящая эпидемия.

 Я не могу сдержать смех. Кевин, стоя в другой части помещения, настороженно смотрит на нас, но я не могу остановиться.

 - И – да, отчасти он нравится мне из-за его техники. Но есть и множество других причин, - она ухмыляется. – На него и посмотреть приятно.

 - Ух ты, - говорю я, - если у вас так много общего, вы могли бы быть задушевными друзьями.

 - Ой, заткнись, – она смеется.

Я скажу тебе кое-что, - говорит она, становясь серьезнее, – как только я окончу школу, я уеду из города. Из этого штата. Я слышала, что на востоке есть место, где нет Программы. Подумай обо всех нормальных людях, которые там живут.

Я широко раскрываю глаза.

 - Они сохранили его? Я не слышала.

 - Этого нет в обычных новостях, – говорит она, отпивая из стакана, – абсолютно подпольные новости. Но это правда.

 - Мне придется взять с собой Кевина, - говорю я, кивая на обработчика.

Лейси, кажется, раздумывает над этим.

 - Он может ехать, - говорит она, окидывая его взглядом, - мне нравятся блондины.

Кевин замечает, что мы смотрим на него. Лейси смеется и снова ест капкейк.

 - Ну, - спрашиваю я через несколько минут, - у тебя в Программе остались друзья?

Лейси качает головой.

 - Не-а. Они все были довольно скучные.

Она заговорщически смотрит на меня.

 - А ты думаешь о том, чтобы найти своего друга – того, с привилегиями?

 - У него не было таких привилегий. И да, я думаю об этом. Думаешь, я должна? Не думаешь, что от этого я снова заболею?

Лейси мрачнеет.

 - Хотела бы я знать, от чего мы можем заболеть, Слоан. Но мы не знаем. И они не знают. Просто иди и найди его. Ты заслуживаешь жить такой жизнью, какой захочешь, – в ее голосе есть трагические нотки, как будто она и раньше задумывалась о том, что можно снова заболеть.

Я замечаю, как за плечом Лейси на нас смотри Джеймс Мерфи, и что-то скручивается у меня в животе, похоже и на тревогу, и на волнение. Лейси, должно быть, заметила это, потому что она оборачивается и видит его, и потом снова смотрит на меня.

 - Я знала, что он тебе нравится.

 - Да нет же, - отвечаю я быстро. – Просто он, кажется, не хочет со мной разговаривать, и, если честно, от этого он становится еще привлекательнее.

Мы обе смеемся.

 - Ну, поверь мне, - говорит она, сминая обертки из-под капкейков, - Джеймс, может быть, и привлекательный, но от него одни неприятности. Из-за такого, как он, тебя снова могут пометить. Так что убедись, что он тебе нравится из-за того, кто он есть – конфетка для глаз.

Она подмигивает и потом уходит.

В конце дня я стою у шкафчика, но Кевина нигде нет. Я думаю о том, чтобы подождать его, но потом понимаю, что рада побыть одна. Я быстро иду на улицу. Это обязанность обработчика – искать меня, а не наоборот. На улице хорошо. В безоблачном небе ярко светит солнце, и мне действительно нравится прогулка. Несколько человек смотрят на меня, как будто понимая, что я не должна идти одна, но все равно здороваются со мной. Только через несколько кварталов я понимаю, как далеко мой дом. Может, мне нужно позвонить матери, чтобы она подвезла меня.

 - Привет. Ты - Слоан. Верно?

Я вздрагиваю, услышав голос, и оборачиваюсь к дороге, где рядом со мной останавливается машина. Наклоняюсь, чтобы взглянуть в окошко, и резко останавливаюсь.

 - Ага.

 - Я – Джеймс, – говорит он. – Знаешь, тот, на кого ты смотришь в классе.

Щеки у меня пылают, но я делаю вид, что не понимаю его.

 - Я не смотрю на тебя.

Он улыбается сам себе, явно понимая, что смотрю.

 - Так я могу подвезти тебя куда-нибудь?

Я смущена и совсем не уверена, что это хорошая идея. Кевин сказал, что от Джеймса нужно держаться подальше, что он идет по пути саморазрушения.

 - Мы не должны разговаривать друг с другом, - говорю я.

 - Правда? Ну, если хочешь, мы можем ехать и молчать всю дорогу.

Я смеюсь и поправляю лямку рюкзака на плече.

 - Это твоя машина? – спрашиваю я.

 - Не-а. Это значит, что ты садишься?

 - Мне не следует позволять незнакомцам подвозить меня, - говорю я. Джеймс опускает глаза, его веселье улетучивается.

 - Но… - продолжаю я, - ты кажешься довольно безобидным.

Он кажется удивленным.

 - Правда?

 - Нет. Ты выглядишь так, будто от тебя у меня могут быть большие неприятности. Но до дома далеко.

Я схожу с обочины и открываю пассажирскую дверцу. Пока мы отъезжаем от дороги, он ничего не говорит, и когда мы проезжаем мимо поворота к моему дому, я молчу. Я прочищаю горло.

 - Думаешь, они могут следить за нами? – спрашиваю я.

 - Кто?

 - Обработчики.

Джеймс постукивает по рулю большим пальцем, сворачивая влево, на главную дорогу, проезжая мимо агентств по продаже автомобилей и ресторанчиков.

 - Да. Но не сегодня. Они все побежали в старшую школу, там случилось что-то серьезное, и они пытаются замять это.