— Хирургический набор готов. Миссис Шефтал сказала, что он вам понадобиться. Эти волны тета-ритма появляются на энцефалографе все чаще и более длинными сериями. Кроме того, больная двигала руками и ногами тоже.

Жанет Берк не пошевельнулась, пока Майк вынимал ее руку из фиксировавшего ее лубка. Постепенно он начал выводить катетер из вены и почти закончил, когда вдруг услышал заставивший его вздрогнуть голос:

— Больно же, черт!

Он быстро поднял голову и встретился взглядом с парой самых прекрасных глаз, какие когда-либо видел. Зрачки были все еще немного расширены, их глубина напоминала замутненную воду глубокого бассейна, зрачки были приятного фиолетового оттенка. В общем, создавался какой-то экзотический эффект, которого он не ожидал от девушки, выглядевшей в нормальной обстановке, судя по фотографиям, вполне заурядно. Даже цветная фотография, отданная ему Джорджем Стенфилдом, не давала никакого представления о красоте ее глаз.

— Решили проснуться? — спросил Майк с улыбкой. — Мы давно ждали.

— Может быть, объясните, кто вы и что происходит?

Ее голос имел приглушенный носовой оттенок из-за тампонов в носоглотке, однако предварительные рентгеновские снимки показали, что в нижней челюсти смещений нет и она может разговаривать вполне внятно.

— Позвольте я сперва закончу начатое. Возможно, будет немножко больно, но я постараюсь свести боль до минимума. А затем мы поговорим.

Извлечение катетера заняло всего несколько минут. Раз или два Майк чувствовал, как девушка вздрагивала от боли, особенно в тот момент, когда баллон на конце трубки проходил через маленькое отверстие на коже ее руки, но она даже не вскрикнула. Кровотечение было незначительным, и он легко с ним справился, перед тем как соединить края маленький ранки над веной и залепить ее тонкими полосками клейкой ленты.

— Ну вот, — сказал он, закончив бинтовать рану, — этот шрам будет таким маленьким, что вы никогда его и не заметите.

— У меня такое чувство, что на мое лицо наступил слон.

— Что-то в этом роде произошло, когда вы приземлились на пол в аэропорту Даллас. — Он повернулся к медсестре. — Спасибо, мисс Страбо. Я останусь здесь и немного побеседую с мисс Берк. Вы можете быть свободны.

Медсестра удалилась, забрав с собой поднос с хирургическими инструментами и катетер. Майк придвинул стул к койке Жанет Берк и протянул руку к регулятору, управляющему положением кровати.

— Вам будет легче разговаривать, если немного приподнять голову, — сказал он. — Подскажите, как вам будет удобнее.

Спинка кровати приподнялась примерно на сорок пять градусов, когда он вдруг услышал стон. Майк увидел, что мисс Берк уже поднялась достаточно для того, чтобы видеть отражение своего лица в маленьком зеркале, стоявшем на тумбочке. Такие зеркала всегда давали больным для того, чтобы женщины могли пользоваться косметикой, а мужчины — бриться.

— Это мое лицо, — воскликнула она, — или то, что от него осталось?

— Все на месте, — успокоил ее Майк. Он приподнял складную часть кровати под ее коленями, чтобы ей было удобнее. — У вас только небольшой разрыв кожи. — Он дотронулся до наклейки на уголке правого глаза. — И когда я закончу работать, вы не заметите никакого шрама.

— А вы кто? Волшебник?

— Я специализируюсь на пластических операциях, но иногда нам нужно немножко волшебства, В вашем случае я обещаю собрать ваше лицо обратно, как было раньше.

— Меня и раньше никогда не называли красивой, а сейчас… — Ее голос оборвался, и она отвернулась к стенке.

— На самом деле положение не так уж страшно, как вам сейчас кажется, — заверил ее Майк и повернул зеркало в другую сторону. — Я исправил много лиц, которые были повреждены больше, чем ваше.

— Но для этого вам придется разрезать его на части… и будет много шрамов.

— Здесь вы ошибаетесь. Вам повезло, и всю работу можно сделать из полости рта в течение одной операции. — Он достал кусочек ткани из коробочки у постели, дал его пациентке промокнуть глаза, на которые навернулись слезы.

— К-как вы сможете сделать все за одну операцию?

— Вопрос заключается в том, чтобы приподнять две кости, придающие форму скулам, — скуловые дуги. Надо сделать их одинаковыми и симметричными. Возможно, я возьму для пересадки небольшой кусочек кости от вашего илиума — тазовой кости, чтобы сделать новую переносицу…

— У меня и раньше была небольшая горбинка. Я сломала нос, когда мне было десять лет, играя в бейсбол.

— Вы хотите сохранить ее?

— Нет.

— В таком случае ее не будет, когда я закончу работу, — заверил ее Майк. — Естественно, ваши челюсти придется на некоторое время скрепить скобами, и вы не сможете так свободно и четко говорить, как сейчас.

— Я не узнаю свой голос. Похоже, что мне не хватает воздуха.

— За прошедшие тридцать шесть часов вы дышали в основном через трубку в трахее, — объяснил он. — Пока она там, часть идущего из легких воздуха не доходит до ваших голосовых связок, но вы сможете говорить громче, если зажмете отверстие тампоном.

Он прикрыл небольшим тампоном выходящий конец трахеотомической трубки, и ее голос сразу же стал громче и четче.

— Выходит, вы спасли мне жизнь, доктор…

— Кернз, Майк Кернз.

— Я должна быть вам признательна, доктор Кернз, но когда я взглянула в это зеркало… — Жанет вздрогнула и замолчала. — Извините, но мне трудно поверить, что я снова смогу выглядеть как раньше.

— Если вы захотите выглядеть по-другому, я могу вам сделать практически новое лицо. С помощью пластической хирургии мы сейчас делаем такие вещи десять раз на дню.

— Все это звучит фантастично. Вчера ночью я спала, когда позвонили из ФБР и сообщили, что Лин Толман отказывается лететь в Вашингтон без меня. И вот я здесь… словно месиво.

— Даже при этих условиях вам повезло, — успокоил ее Майк. — Передний салон и кабина самолета были объяты пламенем через секунду после столкновения со стеклянной стеной здания аэропорта.

— Это все как сон, ужасный сон. — Ее передернуло. — Вы видели, как это все произошло?

— Частично. Вчера утром я был на шоссе недалеко от аэропорта.

— И все это время я была без сознания?

— Да. Мы даже начали беспокоиться, что вы никогда не проснетесь.

— Наверное, мне лучше было бы не просыпаться.

— Все будет в порядке. Поверьте мне. Хорошо?

С минуту она смотрела на него оценивающе, затем кивнула:

— Ладно. Похоже, другого мне я не остается.

— Как я говорил, я был на дороге в Даллас, когда произошла эта аварийная посадка «Боинга-727», — продолжал Майк. — Вы узерены, что хотите все это услышать? Кроме всего прочего вы перенесли сильное сотрясение мозга.

— Да, я хотела бы, если у вас есть время. Мне еще многое надо узнать.

— Хорошо, слушайте, но остановите меня, если устанете или у вас заболит голова.

— Обещаю. ФБР подняло меня с постели в Чикаго около полуночи, когда они решили отправить Лин в Вашингтон. Я успела только позвонить дяде Джорджу и бросить в чемодан кое-какие вещи, перед тем как отправиться в тюрьму, где они держали Толман. Оттуда ФБР отправило нас прямо к самолету.

— Мистер Стенфилд рассказал мне об этом. Он очень беспокоился о вас и будет рад узнать, что вы пришли в сознание. Я позвоню ему, когда буду уходить из больницы. Пожалуйста, продолжайте.

— Когда стюардессы разносили завтрак, я выпила пару фужеров шампанского, которое обычно подают в первом классе на таких ранних рейсах. Поэтому я просто дремала всю остальную дорогу. Когда мы стали снижаться, я помню, что пилот предупредил пассажиров о неполадках в шасси, но сообщил, что его помощник пытается выпустить его вручную. С Лин почему-то началась истерика, и я помню, как отстегнула свои ремни, чтобы дотянуться до нее и успокоить.

— Это как раз тот случай, когда нарушение правил спасло вашу жизнь. Вы были единственным пассажиром, который вылетел из самолета до начала пожара.

— Потом произошел взрыв. После этого я почувствовала, как колеса коснулись земли, и успокоилась, поняв, что помощнику пилота удалось выпустить шасси.