— Скажи им это сам, — неожиданно огрызнулся колдун.

— Я?

— Любой, кто выйдет из фургона, может получить в брюхо стрелу. Я уступаю эту честь тебе. А вдруг их пленят твои габариты и они будут хлопать тебе в ладоши, как королю?

Залзан Кавол заскрежетал зубами.

— Ты отказываешься?

— Мертвый колдун, — ответил спокойным голосом Делиамбер, — плохой проводник по этой планете. Я кое-что знаю о лесных братьях. Они непредсказуемы и именно этим опасны. В нашем контракте не сказано, что я должен рисковать жизнью ради тебя.

Скандар негодующе фыркнул и закрыл дверь фургона.

Положение ухудшалось: лесные братья начали слезать с деревьев, другие уже прыгали на дороге, хриплыми голосами выкрикивая какую-то боевую песню.

Молчание нарушил Ирфон Кавол:

— Дать по ним из энергомета и сжечь всех до единого! А потом разрезать сеть.

— А потом, — подхватил Залзан Кавол, — они будут идти за нами через весь лес и забрасывать нас отравленными стрелами, как только мы высунем нос. Энергометы здесь не годятся. Их тысячи и тысячи. К тому же они нас видят, а мы их — нет. Силой с ними не справиться.

Скандар сунул в рот последний кусочек плода. Несколько минут он сидел молча, время от времени поглядывая в щель дверцы на беснующихся неподалеку от фургона лесных братьев, и наконец горько подытожил:

— До Мазадона еще несколько дней пути! Но есть ли смысл ехать туда? Ведь работы там все равно нет. Может, завернем в Бургкас или даже в Тагобар, колдун? Мы должны зарабатывать деньги, а нас держат в ловушке маленькие лесные обезьяны! Валентайн!

— Да? — отозвался Валентайн.

— Я хочу, чтобы ты выбрался через заднее окно и сбегал за женщиной-воином. Предложи ей три роала за нашу свободу.

— Ты не шутишь, Залзан Кавол?

В разговор вмешалась Карабелла:

— Я ловкая! Вместо Валентайна пойду я!

— Это еще что? — рассердился скандар.

— Валентайн заблудится, а я запомнила дорогу…

— Вздор! — рявкнул скандар. — Дорога прямая, а парень силен и проворен. И это дело не для женщины. Кроме того, Карабелла, ты для меня ценна как жонглер. Пойдет Валентайн.

Шанамир схватил друга за руку.

— Не ходи!

Валентайн колебался. Оставить относительно безопасный фургон и идти по лесу, кишащему лесными братьями?

Но кто-то должен был это сделать — не неуклюжие скандары и не косолапый хьерт. Для Залзана Кавола Валентайн был самым малоценным членом труппы. Что ж… А сам для себя он хоть что-то собой представляет?

— Женщина-воин назвала цену в пять роалов.

— Предложи ей три.

— А если она откажется? Ты ведь помнишь — она упомянула честь воина.

— Три, — упрямился скандар, — Пять роалов — огромная сумма. Даже три слишком много.

— Ты хочешь, чтобы я бежал по этому опасному лесу и предложил человеку слишком мало за наши жизни?

— Ты снова споришь со мной?

— Нашел дурака! — не сдержался Валентайн. — Если уж рисковать жизнью, то ради реальной цели. Дай мне пять монет — меньше она не возьмет!

— Приведи ее сюда, — сказал скандар, — я сам поговорю с ней.

— Приведи сам.

Залзан Кавол пошевелил могучими плечами. Настороженная, бледная Карабелла не сводила с него глаз.

Слит взглядом показал, что поддерживает позицию партнера. Шанамир сидел в углу испуганным воробышком. Валентайн подумал, что на этот раз слишком сильно задел вспыльчивого скандара.

Залзана Кавола корежило от злости. Шкура его топорщилась. Он мог взорваться в любой момент.

И в то же время в его глазах промелькнула искра расчета — словно он взвешивал открытый вызов подчиненного себе и необходимость держать такого человека в труппе. И, наверно, он думал о том, стоит ли экономить в такой ситуации.

После долгого и тяжкого молчания Залзан со свистом выдохнул воздух из широкой груди и полез за кошельком. Лицо его было хмуро. Он отсчитал пять блестящих монет.

— Вот они, — проворчал он, — и поторопись.

— Я пойду быстро, как смогу.

— Это далеко. Может, выпрячь одну из животин и поскакать на ней?

— Лучше я побегу на своих ногах.

И встал, чтобы открыть заднее окно.

Все его тело напряглось в ожидании удара стрелы. Но — миновало, и скоро он легко бежал по дороге. Лес, что так зловеще выглядел из фургона, сейчас казался почти мирным, тихим. Длинные ноги чуть касались земли, сердце, пережившее страх, билось ровно и сильно.

Валентайн бежал уже достаточно долго и подумал даже, не пропустил ли он деревьев двикки, не свернул ли случайно на другую дорогу. Нет, вряд ли, таких больших стволов он бы не проглядел. Да вот и они! И круглые шары их плодов под деревьями.

Великанши, однако, здесь не было. Он стал звать ее, заглядывать за деревья — обошел всю рощу. И решил было бежать дальше — хоть до самого Долорна, — но дала себя знать усталость: ноги, почувствовал он, уже тяжелы.

И тут он увидел ее — широченную спину и слоновьи ноги — целый холм, носящий человеческое имя Лизамона Халтин. Валентайн бросился к этому холму.

Воительница лежала на берегу ручья, расширившегося в одном месте до бассейна, лежала на животе, греясь после купания: ее меч отдыхал рядом с ней. Бегун с почтением оглядел эту гору плоти: мускулистые плечи, мощные руки, огромный зад и колонна ног.

Он окликнул ее и отвернулся, чтобы дать ей одеться. Великанша села, поискала окликнувшего ее.

— Я наверху! — еще раз крикнул он.

Женщина увидела Валентайна и не спеша взялась одеваться.

— Спускайся ко мне! — крикнула она. — Я тебя не боюсь.

— Пришлось тебя потревожить, хоть ты и не любишь этого, — сказал, приветствуя воительницу, жонглер. Она была уже в брюках и натягивала блузу на шары грудей. — Мы попали в засаду.

— Ясное дело.

— Нам нужно в Мазадон. Скандар послал меня нанять тебя.

Он протянул великанше пять роалов.

— Ты поможешь нам?

Она бросила взгляд на блестящие монеты.

— Теперь цена за эту услугу семь с половиной.

— Ты же говорила — пять!

— То было раньше.

— Но у меня больше нет!

Женщина пожала плечами и начала расстегивать блузу.

— В таком случае я продолжаю загорать. Можешь оставаться или уходить, в любом случае держись на расстоянии.

Валентайн не уступал:

— Когда скандар пытался сбить цену, ты отказалась торговаться, сказав о своей профессиональной чести. Мои понятия о чести требуют, чтобы я держался цены, о которой шла речь!

Великанша шлепнула себя по плечам и захохотала так оглушительно, что он отшатнулся. Рядом с ней он чувствовал себя не более, чем игрушкой, которую она могла перекинуть с руки на руку: вес этой женщины был, должно быть, не менее ста фунтов, а ростом — на голову выше его.

— Ты или глупый храбрец, или храбрый глупец! Я могу убить, тебя одним шлепком, а ты стоишь передо мной и болтаешь невесть что!

— Я не уверен, что ты хочешь навредить мне.

Воительница глянула на него с интересом.

Вроде бы нет. Но ты здорово рискуешь, парень. Я обидчива и если меня рассердить, то могу натворить много зла.

— Давай сделаем так. Нам надо в Мазадон, а договориться с лесными братьями можешь только ты. Скандар платит тебе пять роалов, а остальные деньги добавлю к требуемой сумме я.

Валентайн достал кошелек и отсчитал два с половиной роала. Протянул деньги Лизамоне.

— Ладно, — сказала она, — пяти с меня достаточно. — Взяла монеты Залзана Кавола, сунула в карман и стала подниматься по тропе.

Они подошли к невысокому дереву, к которому было привязано животное, похожее одновременно на лошадь и на бегемота.

— А где твое? — спросила она у Валентайна.

— Я пришел пешком.

— Ты бежал всю дорогу?

Она уставилась на него недоверчивым взглядом.

— Ты очень выгодный работник! Видимо, скандар хорошо платит, раз ты соглашаешься на любой риск.

— Я бы не сказал.

— Я так и думала. Ну, ладно, садись позади меня. Эта скотина даже не заметит увеличения веса.

Великанша взгромоздилась на «скотину». Та, хоть и была большой, сразу стала казаться карликом по сравнению с седоком. После некоторого колебания сел и Валентайн. Сел, обхватил воительницу за талию, обнаружив, что жира у нее почти нет — одни мышцы.