Потом Мариша уснула. А я не сплю… Фонарь ярко светит в окно… Лежу и смотрю на Маришу, маленькую и светлую… Когда умненькие глазки закрыты, она кажется совсем крошкой. Она и есть крошка – три года.

Я смотрю на неё… и мне кажется, что рядом со мной – неземное существо. Тонкое, прозрачное личико… светлые, лёгкие завитки волос…

Меня охватывает волнение, какого я ещё никогда в жизни не испытывала.

Мне кажется: рядом со мной тихонько посапывает АНГЕЛ…

Рука с тонким запястьем лежит поверх одеяла так доверчиво и беззащитно… Волна горячей нежности накатывает на меня… Я всегда её любила, мою маленькую сестрёнку, но то, что я испытала в ту ночь, когда мы были одни в доме – как будто одни в целом мире! – и я оберегала её сон… то, что я испытала тогда, не забылось до сих пор. Я заплакала тогда от нежности и восторга, переполнивших моё сердце, и стала тихонько целовать её пальчики. Тоненькие, тёплые пальчики маленького любимого ребёнка…

С той ночи я стала относиться к Марише не просто как к сестре. Это было нечто гораздо большее. В ту ночь во мне проснулось материнство.

…А сейчас, когда я целую тонкие, нежные пальчики своей дочери, своей Ксюши, я чувствую, как прошлое и настоящее не отделимы друг от друга…

У нас замечательная классная руководительница – Мария Матвеевна, добрая и приветливая. Она преподаёт нам французский язык. Мы поём с ней смешные французские песенки, на уроках всегда очень весело. До сих пор помню, хотя сто лет уже прошло, как мы дружно горланили:

(Перевод: «Братец Яков, братец Яков! Спишь ли ты, спишь ли ты? Слышишь звон на башнях, слышишь звон на башнях? Диг-дэн-дон, диг-дэн-дон…»)

Да, Мария Матвеевна не делает из урока занудства. И вообще, наша «классная» очень классная! Простая и домашняя, мы её между собой зовём ласково – Марьюшка.

А однажды… мы вместе с Марьюшкой сбежали с урока! Всем классом. С её же собственного урока – с французского. Так сказать, вместо урока устроили культпоход в кино. Но это было именно сбегание – самое натуральное, нахальное и очень весёлое! И смотрели мы что-то замечательное – то ли «Алые паруса», то ли «Человека-амфибию», одним словом, что-то в высшей степени романтическое и светлое… Из-за чего стоило прогулять какой угодно урок!

Одним словом, мы с Марьюшкой дружили. К ней можно было запросто прийти в гости. Взять – и прийти. Иногда, с кем-нибудь из подружек, мы так и делали. «О, девочки!» – радовалась Марьюшка, причём – очень искренне. Она жила одна в маленькой квартирке, у неё было много пластинок, она любила музыку и всегда привозила из Днепропетровска разные новинки. Пили чай с вишнёвым вареньем, слушали Эдиту Пьеху, её самую первую пластинку – маленький миньончик:

Из окна Марьюшки виден курган, а за ним – степь…

Марьюшка не очень молодая. И не очень красавица (с обычной точки зрения). Но я уже тогда поняла, что красота – понятие относительное. Мне давно разонравились красотки из журналов мод, эти журналы покупала мама, и в детстве я обожала их рассматривать: ведь там были не примитивные картинки, а очень красивые фотографии. В те времена в нашей стране не было конкурсов красоты – но их успешно заменяли журналы мод. Когда, маленькая, я листала их, то часто с грустью думала: «Ах, почему я не родилась такой черноглазой красавицей? Или вот такой – с белыми роскошными кудрями? Какие они, наверное, счастливые, эти красавицы…» Но те времена наивного детского восторга давно прошли. Я даже не заметила, когда они прошли. Но я больше не любуюсь на модных красавиц.

Куда приятнее видеть лицо, в котором главное – это добрые глаза и ласковая улыбка. Вот как у Марьюшки. А ещё Марьюшка, когда волнуется, легко краснеет – совсем, как девочка.

Наверное, о таких женщинах, именно такого возраста и такой внешности, говорят со вздохом: «Одинокая женщина…»

У нас в классе на стене, как раз над классной доской, висит портрет Никиты Хрущёва. Хрущёв – генеральный секретарь коммунистической партии нашей страны. Наш вождь. Иногда я от нечего делать разглядываю его, как в Луганске разглядывала портрет Ленина, висящий над доской, и даже пыталась копировать выражение ленинского лица: поднимая одну бровь, другую старательно хмурила. На что учительница строго сказала мне, что кривляться на уроке – нехорошо, ведь я же девочка, а не обезьяна.

Больше я на уроках не кривлялась и не пыталась копировать выражение лица вождя: ни прошлого, ни нынешнего. Но меня с детства занимал вопрос: как человек ВДРУГ становится ГЛАВНЫМ в стране? Почему его ВДРУГ все начинают слушаться? и считать, что всё, что он сказал, это правильно? А может ли главный в стране человек ошибаться? Вот, как Сталин. Бабушка говорит, что Ленин всё делал правильно, а Сталин ошибался. Причём, ошибался много лет. Почему же ему никто об этом не сказал? Почему ВСЕ боятся главного? Ведь всех много, а он, главный, – ОДИН. Почему все боятся одного? Разве нельзя победить одного, если он не прав?

Хрущёв по виду такой весёлый дедушка, круглые толстые щёки, как будто намазанные маслом, толстый нос – такая здоровая картофелина с бородавками. И абсолютно лысая и круглая, как арбуз, голова. Хитрые маленькие глазки. За что его бояться? Он похож на доброго царя из русской народной сказки. Он совсем простой деревенский мужичок, хоть и живёт в Москве, но он из наших краёв, с Украины. Он любит кукурузу и считает её царицей полей. Сейчас по всей стране сажают кукурузу, даже там, где она не хочет расти, – потому что так велел Никита Хрущёв, наш вождь, похожий на весёлого царя из сказки…

Все взрослые только и говорят, что о 22-ом съезде коммунистической партии, который только что прошёл в Москве. Все газеты – об этом. По радио – только об этом. (А вот телевизора у нас тогда ещё не было).

Все взрослые восхищаются Хрущёвым. Он разоблачил Сталина! Говорят, что он и раньше его разоблачал, но теперь уж – окончательно. Повсюду праздничное настроение. Везде, на улицах, в магазинах, и когда к нам домой пришли друзья родителей на мамин день рождения, только и слышно:

– Двадцать второй съезд! Двадцать второй съезд! Культ личности! Культ личности!

Хрущёв весёлый лысый дедушка. Даже удивительно, что он оказался таким смелым (с виду и не скажешь): взял – и всё разоблачил!

Я, честно говоря, не сразу поняла, что такое «культ личности», а спрашивать у взрослых я не очень люблю. Не люблю, когда они говорят: «Не твоего ума дело! Мала ещё такие вопросы задавать!»

Поразмыслив, пришла к выводу, что «культ» – это, наверное, сокращёние от слова «культя». А что такое культя, я хорошо знала: у нас на Философской, около базара, всегда много нищих калек с уродливыми, страшными культями – обрубками рук и ног, я уж насмотрелась на эти культи с детства! Они выставляют эти культи на показ, так что очень страшно проходить мимо. И жалко их очень, этих калек, и страшно это видеть, и стыдно за свою слабость, что вот боюсь смотреть на такое. Тем более, бабушка говорит, что эти люди отстояли нашу страну от фашистов.

А что такое «культя личности»? Уродливый обрубок личности человека? Когда от личности осталась одна-единственная культя?…