Спустя год родился сын. Но Роден не захотел признать его официально. Роза не стала настаивать. Она была из тех женщин, которые покорны воле своего господина. В результате мальчик носил фамилию Бёре. А так как отец всё же захотел сделать что-то для ребенка, то дал ему собственное имя — Огюст.

Следовало представить маленького Огюста Бёре семье, которая еще ничего не знала о появлении младенца. Встречу с родителями взялась подготовить тетя Огюста Тереза Шеффер, женщина, лишенная предрассудков. Ведь в то время появление внебрачного ребенка вызывало резкое осуждение окружающих. Но Роза произвела на родителей приятное впечатление, разговаривала с ними почтительно, была порядочной и работящей, поэтому семья Огюста приняла ее. Роден заботился о родителях, посещал их, по крайней мере, раз в неделю. К тому времени мать была изнурена постоянной работой, а отец страдал болезнью глаз. Каждый раз, когда Роден вспоминал отца, он говорил о нем с волнением и уважением.

Молодому скульптору было очень трудно работать дома: маленькая узкая комната, рядом — жена и постоянно орущий младенец. Поэтому он почувствовал настоящее облегчение, когда ему удалось, наконец, найти по доступной цене помещение для мастерской. Он вспоминал: «О, моя первая мастерская! Я никогда ее не забуду. Я пережил в ней трудные минуты. К сожалению, на имеющиеся у меня средства я не смог бы найти ничего лучше: на улице Лебрен, рядом с кварталом Гобеленов, я снял конюшню за 120 франков в год. Мне казалось, что она достаточно светлая и просторная. Теперь я мог отходить на несколько шагов от своей глины, чтобы сравнивать ее с натурой. Это всегда было для меня существенным принципом, от которого я никогда не отступал. Потоки воздуха проникали в помещение отовсюду: через плохо закрывавшиеся окна, покоробившиеся от сырости деревянные двери, разбитую черепицу на обветшалой крыше. Поэтому там царили постоянные сквозняки и ледяной холод. В углу был колодец с водой, отчего в конюшне всегда стояла пронизывающая сырость… Даже сегодня я не понимаю, как я смог всё это выдержать!..»

Мы хорошо представляем, как выглядела тогда Роза, потому что она постоянно позировала Родену, по крайней мере, первые годы. Это прекрасный тип крестьянки со строгими и волевыми чертами лица. Мать Огюста тоже была родом из лотарингской деревни. Можно удивляться тому, что Роден, создав первый бюст Розы, назвал его «Миньон» («Милочка»). Манера его исполнения была близка к стилю Карпо, только «Карпо без улыбки». Скульптуры Родена не улыбаются никогда. «Молодая женщина в шляпе с цветами», вылепленная с той же натуры, обладает шармом, во многом обязанным ее декоративной элегантности.

А тело Розы… С ним связана история создания «Вакханки», обернувшаяся настоящей катастрофой, оставившей неизгладимый след в душе Родена. С огромным трудом ему удалось уговорить Розу позировать без одежды. В течение двух лет он напряженно трудился, воплощая в глине красоту обнаженной женщины, ее стройный стан, прекрасной формы грудь, идеальные бедра, сильные руки, упругие крепкие ноги. Он хотел, чтобы его «Вакханка» была одержима страстью, чтобы ее тело трепетало в предвкушении блаженства. Вот что он рассказывал полвека спустя:

«Работа продвигалась очень медленно, но это меня не особенно волновало. С одной стороны, я не хотел утомлять мою подругу, заставляя принять позу, которую ей было бы трудно сохранять длительное время. С другой стороны, я был убежден, что для получения хорошего результата необходимо изображать правду! Таким образом, желая как можно больше приблизиться к натуре, я выбрал довольно простую позу, которую модель могла бы легко принимать снова после небольшого перерыва. Это позволило мне создать правдивый образ.

Работа над этой фигурой продолжалась около двух лет. Тогда мне было 24 года. Я уже был хорошим скульптором. Я видел и старался передать свет, излучаемый натурщицей, как я это делаю сегодня. Скрупулезно воспроизводя рисунки профилей, я внимательно всматривался в них и тратил много времени на работу над ними! Я мог начинать снова и снова — 10, 15 раз, если требовалось; я никогда не удовлетворялся одним. Мне приходилось преодолевать массу материальных трудностей, с которыми я постоянно сталкивался. Все художники и скульпторы, терпевшие нужду, поймут это.

Так как необходимость зарабатывать на жизнь вынуждала меня работать у других, то удавалось выкраивать время для собственного творчества только на рассвете и поздно вечером, когда я возвращался домой.

Воскресенье было нашим праздничным днем. После продолжительного сеанса утром мы отправлялись прогуляться в пригород Парижа, чтобы компенсировать усталость за неделю».

Законченная фигура «Вакханки», к несчастью, не сохранилась. При переезде в другую мастерскую глиняную скульптуру вместе с другими вещами перевозили на тележке. В какой-то момент колесо неожиданно отвалилось, тележка наклонилась, «Вакханка» вывалилась на булыжную мостовую и разбилась на мелкие куски… Поэтому ее нет ни в одном каталоге — она осталась только в воспоминаниях Родена и его друзей.

Следует отметить, что вскоре Роза стала страдать от характера своего возлюбленного. Он, со свойственным художникам эгоизмом, видел в ней только натурщицу. Время, проводимое ими вместе, было целиком посвящено скульптуре, а не любви. Душевные излияния вызывали у Родена ужас, и смиренная Роза боялась его недовольства. Она всячески старалась угодить Огюсту, опасаясь быть брошенной с ребенком, крики которого так мешали работе.

Денег на натурщиков у Родена не было. Поэтому он стал лепить бюст местного бродяги, прозванного Биби. Эта работа отличалась от предыдущих необычайной экспрессией. Странное лицо с глубокими морщинами на лбу и горькими складками у рта несло печать страдания и одновременно достоинства. Сломанный нос только усиливал выражение муки. Созданный Роденом образ вызвал одобрение его друзей. Они говорили, что портрет «прекрасен, как античный». И Огюст решил, что работа достаточно хороша, чтобы представить ее в Салон.18 Но однажды, когда выдался необычайно морозный день и в конюшне-мастерской стоял ледяной холод, бюст раскололся: задняя часть головы отвалилась, уцелела только маска. Но в результате экспрессия образа лишь усилилась. Это подтвердил Родену его друг Легро.

Однако жюри Салона было иного мнения. «Человек со сломанным носом» был отвергнут.

Стоит ли обсуждать причины этого нового удара, нанесенного молодому скульптору мэтрами академизма? Роден считал, и не без оснований, что представленная работа выполнена в духе произведений Античности. А члены жюри вовсе не так представляли себе античную скульптуру, вот и всё. «Человек со сломанным носом», позже воспроизведенный в мраморе и отлитый в бронзе, отражал главное качество молодого скульптора, которое приводило в ужас жюри, — его мощную индивидуальность.

В том же 1864 году, когда Роден повстречался с Розой, он познакомился с Каррье-Беллёзом.19

Далу говорил о Родене не без ревности: «К счастью для него, он не смог поступить в Школу изящных искусств!» — хотя маловероятно, чтобы обучение в ней смогло повредить его яркой индивидуальности. Роден был слишком сильной натурой, чтобы это помешало расцвету его таланта. Доказательство? Тесное сотрудничество с Каррье-Беллёзом в течение пяти лет. Казалось, следовало бы опасаться совместной работы старательного молодого ученика, жаждущего знаний, и преуспевающего мэтра, который был старше его на 16 лет.

Каррье-Беллёз — скульптор поразительной виртуозности, умело использующий свои способности для извлечения максимальной выгоды. Талантливый ученик Давида д’Анже,20 он создает в классических традициях «Вакханку» — образ прекрасной женщины. Эта статуя, удостоенная медали Парижского салона, сделала его звездой в артистических кругах. А критики назвали его «нашим новым Клодионом». Его ловкие руки, предпринимательская жилка и рассудительность позволили ему руководить своей мастерской на улице Тур д’Овернь подобно директору крупного производства. Он осознал, что промышленное искусство — его подлинное призвание. Наняв два десятка рабочих, которые копировали его работы, Каррье-Беллёз стал крупным преуспевающим поставщиком статуэток, ваз, канделябров и настенных часов. Его изделия пользовались большим спросом в среде зажиточной буржуазии, стремившейся окружить себя роскошью.