Вор достал рацию и дал условный сигнал. Через несколько минут у террасы появились двое здоровых парней, Ганс и Эванс. Если бы не имена, они сошли бы за братьев.
Ганс аккуратно поднял бесчувственную девушку на руки и вошел в двери.
Обстановка в замке была действительно превосходна. Beaux-arts с восхищением оглядел сумрачный холл с резными панелями на стенах, тяжелыми портьерами и изящной антикварной мебелью. Темный ковер с пушистым ворсом скрадывал шаги. По стенам были развешаны прекрасные полотна старых мастеров.
Кое-где картин явно не хватило. Не трудно было догадаться, что эти места прежде занимали творения самой хозяйки. Вот только куда она их дела?
Молодой человек кивнул подручному и они поднялись на второй этаж, где Ганс уложил Мариэтту в ее спальне. Beaux-arts сам запер окна и тяжелую дверь, после чего они приступили к своей основной цели - собственно грабежу.
3
Грабители, не таясь, зажгли электрический свет во всех комнатах замка. Все равно до ближайшего людского жилья далеко, да и ставни на окнах закрыты.
Beaux-arts паковал тяжелый подлинник Рембранта на третьем этаже, когда его ухо уловило какой-то смутный шум. Молодой человек оставил картину и прислушался. В замке стояла полная тишина. Трудно было ожидать другого при таких толстых стенах, но все же от его подельников должны были исходить хоть какие-то звуки!
Voleur elegant вытащил рацию:
- Ганс, Эванс! Что там у вас?
Рация молчала.
- Ганс, Эванс, ответьте!
Тишина. По спине вора пробежали мурашки. Темные стены вдруг как бы надвинулись на него, лица с картин смотрели сурово. Уютный свет хрустальной люстры стал мертвенно-бледным. Он здесь один, один во всем замке, а снаружи заглядывает в створки ставен вечно голодным взглядом древняя ночь.
Молодой человек встряхнулся, прогоняя наваждение, вышел в холл и начал спускаться по лестнице. Света на втором этаже не было. Бесшумно ступая, вор вошел в гостиную. Из комнаты в дальнем конце падал приглушенный свет.
Уверенным пружинным шагом мужчина пересек гостиную и вошел в приоткрытую дверь. На маленьком столике с гнутыми ножками горела желтоватым светом лампа под тканевым абажуром. На первый взгляд здесь никого не было.
- Господин грабитель… - раздалось от двери.
Вeaux-arts резко обернулся. В углу, едва освещенная светом лампы, сидела в кресле владелица замка.
- Мадемуазель Марлоу!.. Вы все не так поняли!
- Мариэтта Марлоу мертва. - перебила его девушка. - Уже три недели.
Она сделала паузу, чуть склонив голову к плечу и наблюдая за его реакцией.
- Она вскрыла себе вены. И так как ей ее тело было больше не нужно, я взяла его себе.
Она опять помолчала и улыбнулась.
- Правда, оно оказалось мне маловато. Пришлось подрасти. - девушка любовно провела рукой по бедру. - Мне всегда нравились рослые девушки.
Подняв на мужчину взгляд, владелица замка притронулась пальцами к губам и негромко рассмеялась.
- Надо сказать, вы явились весьма кстати. За все это время я ни разу выбиралась из замка и порядком проголодалась. А тут вы. Проникли в мой дом незаконным путем. Теперь я могу делать с вами, что захочу. И буду в своем праве.
Только сейчас вор заметил у ее ног чье-то распростертое тело.
- Они.. они мертвы? - спросил он, чувствуя невольную дрожь.
- Оба довольно крепкие ребята. - пожала плечами его собеседница. - Может, и выживут.
Одним плавным движением она поднялась из кресла и скользнула к нему.
Платье - теперь красное, очень открытое, - треснуло внизу по швам, не скрывая обнаженных ног.
Она стала еще выше ростом, под белой кожей угадывались сильные мускулы
Молодой человек отшатнулся. Он никогда не брал с собой на дело огнестрельное оружие, так как прекрасно владел боевыми искусствами. Но сейчас…
- Хочу вам признаться, месье Beaux-arts, - она усмехнулась, когда на лице voleur elegant отразилось удивление. Еще бы! Даже полиции не были известны его приметы. - Описания ваших авантюр скрашивало мои долгие ночи. Поэтому я хочу предложить вам сделку. Я вас не трону. И помогу погрузить в вашу повозку все ценное, что есть в этом замке. За это вы берете меня в долю. Понимаю, что попортила ваших помощников. Это можно рассматривать как несчастный случай на рабочем месте. С учетом этого - пятьдесят на пятьдесят вас устроит?
- О, мадемуазель… Как мне теперь вас называть?
- Зовите, как и прежде - Мариэттой Марлоу. В конце концов, это ее тело.
- Ваше предложение весьма заманчиво.
Человек, лежащий у кресла, тихо застонал. Теперь вор видел, что это темноволосый Эванс.
- Может, стоит вызвать для них врача?
- Я читала о достижениях вашей медицины. Но это не поможет. Тут уж что не делай - либо, либо. Либо сами выживут, либо умрут, несмотря ни на что.
Видя замешательство Вeaux-arts, девушка произнесла:
- Пойдемте, я хочу вас кое что показать.
Томно покачивая бедрами, она скользнула мимо него, на мгновение остановилась рядом и тихо сказала:
- Не вздумайте бежать. У меня инстинкты хищника - кто убегает, тот добыча. - и улыбнулась.
Ласково так. Вор увидел совсем близко ее зубы и содрогнулся.
А она, та, что уже не была Мариэттой, но просила так себя называть, спокойно шла к лестнице. Ему ничего не осталось, как последовать за ней.
Спускаясь, Марлоу заговорила:
- Этот замок был построен в 1756 году. О, когда то он был великолепен. И он был моим домом. Как при жизни, так и после смерти. Увы, в 1845 его разрушили. И долгие, долгие годы я была заперта здесь. Так что он мне порядком надоел. Я бы с удовольствием пустилась в путешествия. Но для этого нужны деньги. Поэтому я даже обрадовалась, когда поняла, что мою скромную обитель почтил присутствием сам знаменитый voleur elegant.
Ваше прибытие решало все мои затруднения.
Девушка привела его в главную залу на первом этаже. Массивная ванна теперь оказалась сдвинута к стене. От ее ножек на полу остались глубокие царапины.
“Да она весит, наверное, тонну! Какой же должна быть силища…” - оторопело подумал вор.
Центральный узор мозаики был разобран и зиял прямоугольной выемкой. У темного трюмо стояла картина.
Вeaux-arts подошел ближе.
- Да ведь это же!..
Он не мог и мечтать о том, чтобы обнаружить здесь, в Шато-Марло, неизвестный шедевр Мастера. Забыв обо всем на свете, вор присел у картины на корточки и дотронулся до росписи в правом нижнем углу.
- Да. Он приезжал в замок два раза: летом 1881 и зимой 1883. Портрет написан во время последнего визита. Красавица, правда?
На полотне была изображена статная молодая женщина на фоне заледенелой каменной кладки. Слева открывался проход, там валил снег, мела метель.
Все было белым - снег, кожа девушки и ее платье. Художник мастерски играл оттенками, снег был ощутимо холоден и беспощаден, кожа модели - благородного мрамора, нежного бархата, а платье - грязно-белым, отдающим застарелым аристократизмом.
- Говорят, нас нельзя нарисовать. Поэтому вселиться можно только в прижизненное изображение. Но гений этого художника смог преодолеть старое суеверие. - Марлоу прикоснулась к простой темной раме. - Как давно это было.
У девушки с портрета были карие глаза с красивым разрезом. В них читалась глубокая печаль и неизбывная боль. Губы же, ярко-пунцовые, кривились в каком-то голодном сладострастии. Все вместе создавало эффект поистине поразительный.
- Я отдаю картину вам.
Мариэтта взяла с трюмо бокал и наполнила его из стоящей тут же бутылки.
- Вы готовы расстаться с портретом?!
- Да. Теперь это в прошлом.
Мужчина оторвал взгляд от полотна и подошел к развороченным плиткам.
- Картина сохранялась здесь?
- Да.
- И, - он обернулся, - ОНА покончила с собой в ванной?
- Да. - Марлоу передернула плечами и поднесла бокал к губам. - Если вас интересует, я тут не причем. Я спала, пока ее кровь не просочилась к портрету.
Voleur elegant с легким трепетом смотрел, как она пьет такую подозрительно красную жидкость. Это было вино, о, он надеялся, что это было вино.
Девушка отставила бокал, изогнула гибкую шею, облизнула губы и улыбнулась:
- Так вы согласны?
4
- Это копия. Она ничего не стоит. Я читал в мемуарах месье Жерара, что он лично участвовал в сожжении этой картины…
- А я лично присутствовала при написании этих ваших мемуаров одним моим знакомым.
- Значит, это оригинал? - сморгнул Beaux-arts.
- Да.
Девушка приподняла тяжелую раму большого полотна с пасторальным пейзажем и сняла его со стены. Держа картину на вытянутых руках, она попросила:
- Откройте мне, пожалуйста, двери.
Конечно же, вор принял любезное предложение владелицы замка и вдвоем они довольно быстро опустошили уютные комнаты. Мариэтта азартно выбирала раритеты и грузила их в машину. Снаружи только начинала разгораться заря, а они уже почти закончили.
- А куда вы дели живопись… вашей предшественницы?
- О, я так и знала, что вы зададите этот вопрос. В подвале. Этой мазней только печи топить. Знаете, - она усмехнулась, - Пока я лежала, пытаясь нейтрализовать ту гадость, которой вы меня опоили, мне пришло в голову, что вы сочтете такое отношение к собственному творчеству подозрительным и уберетесь от греха подальше. К счастью, современные люди чересчур беспечны и разучились чувствовать подобные вещи.
Когда все ценности были уложены, Марлоу осторожно перенесла на руках обоих помощников джентельмена-грабителя в фургон. Устраивая Ганса поудобнее, она сказала:
- Когда отвезете их в больницу, найдите возможность положить им на грудь по мешочку, наполненному землей. Я не оспариваю методы вашей медицины, но в любом случае, это не повредит.
- А если… если они умрут, то станут такими же, как вы?
- Ну что вы! - она рассмеялась. - Нет. Не бойтесь.
Молодой человек уселся за руль и завел мотор.
Мариэтта облокотилась на дверцу:
- Я буду ждать от вас известий, дорогой друг.