Владимир. Г-о-о-лодный пес…

Почувствовав, что начал слишком низко, замолкает, откашливается, берет выше.

Голодный пес

В ужасный мороз

На кухне сосиску украл.

Но повар-злодей

Поварешкой своей

Беднягу убил наповал.

Тут свора собак

Сбежалась в овраг…

Останавливается, собирается с мыслями, продолжает.

Тут свора собак

Сбежалась в овраг,

На могиле, где другу лежать,

Поставили крест,

Чтоб каждый окрест

Мог на нем прочитать:

Что голодный пес

В ужасный мороз

На кухне сосиску украл.

Но повар-злодей

Поварешкой своей…

Останавливается, переводит дух, продолжает.

Поварешкой своей

Беднягу убил наповал.

Тут свора собак

Сбежалась в овраг…

Останавливается, переводит дух, продолжает.

Сбежалась в овраг,

На могиле, где другу лежать,

Поставили крест,

Чтоб каждый окрест…

Останавливается, продолжает тише.

Чтоб каждый окрест

Мог на нем прочитать…

Замолкает, некоторое время стоит неподвижно, потом снова начинает быстро ходить взад и вперед. Снова останавливается перед деревом, ходит, останавливается перед ботинками, ходит, бежит к левой кулисе, смотрит вдаль, бежит к правой кулисе, смотрит вдаль. В этот момент из левой кулисы появляется Эстрагон. Босиком, опустив голову, с трудом передвигая ноги, он идет по сцене. Владимир поворачивается и видит его.

Владимир. Ну, наконец-то!

Эстрагон останавливается, не поднимая головы. Владимир идет к нему.

Иди, я тебя обниму! Эстрагон. Не трогай меня!

Владимир от огорчения застывает на месте. Пауза.

Владимир. Если хочешь, я уйду. ( Пауза. ) Гого! ( Пауза. Владимир приглядывается. ) Тебя били? ( Пауза .) Гого!

Эстрагон молчит, не поднимая головы.

Где ты ночевал? ( Владимир подходит к нему. )

Эстрагон. Не трогай меня! Ничего не спрашивай! Ничего не говори! Будь со мной!

Владимир. Да разве я тебя когда-нибудь бросал?

Эстрагон. Ты позволил мне уйти.Владимир. Смотри мне в глаза!

Эстрагон не двигается. Владимир почти кричит.

Посмотри мне в глаза, я сказал!

Эстрагон поднимает голову. Оба, не отрываясь, смотрят друг на друга, отходят назад, идут навстречу, наклоняя головы то к одному плечу, то к другому, словно любуясь произведением искусства; чем ближе они сходятся, тем сильнее дрожат. Вдруг обнимаются и начинают похлопывать друг друга по спине. Разжимают объятия. Эстрагон, лишившись опоры, чуть не падает.

Эстрагон. Ну и денек!

Владимир. Кто это тебя так отделал? Скажи мне.

Эстрагон. Еще один день побоку.

Владимир. Он же пока еще не кончился.

Эстрагон. Для меня – кончился, что бы ни произошло. ( Пауза. ) Ты тут только что пел, я слышал.

Владимир. Да, что-то вроде того.

Эстрагон. Мне было так горько. Я подумал, вот он остался один, наверное, решил, что я ушел навсегда, потому и поет.

Владимир. Настроению ведь не прикажешь. Я сегодня весь день себя чувствовал как никогда. ( Пауза .) И ночью не вставал ни разу, представляешь?

Эстрагон ( грустно ). Видишь, без меня ты даже писаешь не так часто.

Владимир. Я по тебе скучал и в то же время был рад. Странно, да?

Эстрагон ( возмущенно ). Рад?

Владимир ( подумав ). Я, наверное, не совсем точно выразился.

Эстрагон. А теперь?

Владимир ( взвесив каждое слово ). А теперь… ( радостно ) ты здесь… ( безразлично ) мы здесь… ( грустно ) я здесь.

Эстрагон. Вот я и говорю, тебе со мной совсем не сладко. Мне тоже одному лучше.

Владимир ( обиженно ). Тогда какого черта ты пришел?

Эстрагон. Не знаю.

Владимир. А я знаю. Потому что ты сам себя не можешь защитить. Будь мы вместе, тебя никто пальцем бы не тронул.

Эстрагон. Ты бы ничего не смог сделать.

Владимир. Почему?

Эстрагон. Они были вдесятером.

Владимир. Я не о том, при мне ты не стал бы нарываться на драку.

Эстрагон. Да я ничего не делал.

Владимир. Тогда почему тебя избили?

Эстрагон. Не знаю.

Владимир. Нет, нет, Гого, пойми, просто порой тебе не хватает смекалки. Тут надо нутром чувствовать.

Эстрагон. Говорю тебе, я ничего не делал!

Владимир. Может, и нет. Но нужно соблюдать осторожность, если дорожишь своей шкурой, осторожность – главное. Ладно, давай прекратим этот разговор. Ты снова здесь, и я рад.

Эстрагон. Они были вдесятером.

Владимир. Скажи, ты ведь тоже рад, рад в глубине души, хоть и не хочешь признаться.

Эстрагон. Чему рад?

Владимир. Что я с тобой.

Эстрагон. Ты так думаешь?

Владимир. Ну даже если и нет, все равно скажи.

Эстрагон. Что я должен сказать?

Владимир. Скажи: я рад.

Эстрагон. Я рад.

Владимир. Я тоже.

Эстрагон. Я тоже.

Владимир. Мы рады.

Эстрагон. Мы рады. ( Пауза. ) А теперь, когда все рады, чем мы займемся?

Владимир. Будем ждать Годо.Эстрагон. Ты прав.

Молчание.

Владимир. Со вчерашнего дня здесь что-то изменилось.

Эстрагон. А вдруг он не придет?

Владимир ( не сразу догадавшись, о чем идет речь ). Тогда что-нибудь придумаем. ( Пауза. ) Я говорю, со вчерашнего дня здесь что-то изменилось.

Эстрагон. Все течет, все гноится.

Владимир. Посмотри на дерево.

Эстрагон. Никому не дано войти в эту мерзость дважды.Владимир. На дерево, на дерево смотри.

Эстрагон смотрит на дерево.

Эстрагон. Его вчера тут не было?

Владимир. Было. Ты что, не помнишь? Мы же на нем чуть не повесились. ( Думает. ) Да, точно ( раздельно произнося каждое слово ), чуть – было – не – повесились. Просто ты не захотел. Не помнишь?

Эстрагон. Тебе приснилось.

Владимир. Как же можно все забыть?

Эстрагон. Со мной всегда так. Я или сразу забываю, или помню всегда.

Владимир. А Поццо и Лаки, их ты тоже забыл?

Эстрагон. Поццо и Лаки?

Владимир. Он ничего не помнит!

Эстрагон. Нет, я помню, какой-то дегенерат мне чуть все ноги не переломал. А потом еще тут долго валял дурака.

Владимир. Это был Лаки!

Эстрагон. Его помню. А вот когда это было?

Владимир. А другого, с кнутом, тоже помнишь?

Эстрагон. Он мне еще кости отдал.

Владимир. Это был Поццо!

Эстрагон. Так ты говоришь, это было вчера?

Владимир. Ну да.

Эстрагон. И прямо на этом самом месте?

Владимир. Конечно! Слушай, ты что, правда не узнаешь?

Эстрагон ( нервно взрываясь ). Узнаешь! Что я должен узнавать? Всю жизнь я как последний идиот копчу небо здесь, в этой паскудной пустыне! Какие тут, к чертовой матери, различишь нюансы природы?! ( Смотрит вокруг .) Сам полюбуйся на эту пакость! Я к ней как будто навек задницей прирос.

Владимир. Не надо, не надо, не волнуйся.

Эстрагон. А тогда и нечего обсуждать со мной метаморфозы местного пейзажа! Может, еще о недрах поговорим?

Владимир. Но послушай, ты же не будешь утверждать, что это ( показывает рукой вокруг ) ничем не отличается от Воклюза. Все-таки разница огромная.

Эстрагон. Воклюз! При чем тут Воклюз?

Владимир. Так ведь ты же был в Воклюзе?

Эстрагон. Нет, я никогда не был в Воклюзе! Я испокон веков захлебываюсь в дерьме здесь, слышишь, здесь, в этом Дерьмоклюзе!