Вечером, вернувшись домой, я пыталась смотреть телевизор, читать, слушать музыку, в общем, отвлечься, но ничего не получалось: мысли все равно вертелись вокруг последних событий и вопросов, на которые я пока так и не смогла ответить. Хорошо еще, что смогла уснуть.
В кафе мы с Дэвидом появились между завтраком и обедом, когда там было почти пусто, а значит, мы могли поговорить с теми, кто обычно обслуживал посетителей. Я заказала себе кофе и пару бутербродов, чтобы не сидеть без дела, к тому же я не позавтракала, поскольку утром мне было лень готовить. Дэвид прошел в бар, чтобы найти там кого-то, кто смог бы снабдить нас нужной информацией. Мы очень надеялись, что сможем найти такого человека. Мой друг отсутствовал довольно долго. Я даже подумала, что здесь нас постигнет неудача, но оказалось, что все не так плохо. Дэвид появился в сопровождении высокого и очень худого мужчины лет шестидесяти, который не принадлежал к обслуживающему персоналу, но был постоянным обитателем этого кафе вот уже почти десять лет. Он назвал себя Виктором Гросманом. Виктор жил неподалеку, был одинок. Пару лет назад овдовел. У них с женой был небольшой, но приносивший постоянный доход магазинчик на старой набережной, где они торговали разной мелочью для домашнего хозяйства. Но вести этот нехитрый бизнес в одиночку Гросман не захотел, продал магазин, положил вырученные деньги в банк и жил на проценты. Ему вполне хватало этих денег. Дэвид сказал, что Виктор по фотографии вспомнил Грегори и готов ответить на мои вопросы.
– Спасибо, что согласились помочь нам, – начала я разговор после того как Дэвид представил меня.
– Да, почему бы не помочь? Если смогу. Да мне и любопытно. А парня этого я помню, он одно время частенько сюда приходил, а потом пропал. Я слышал, что он под машину угодил, а затем в тюрьму его посадили, и что он квартиру какого-то богатого человека ограбил... Подробностей уже не помню, давно это было.
– Да, примерно так все и было, – подтвердила я, – а не помните ли вы, не было ли у него друзей, с которыми он здесь в этом кафе встречался?
– Почему же не помню, одного помню точно, может, еще были, даже, наверное, но хорошо помню я одного. Дика Тернера. Его тут все знали, золотые руки были у Дика, и голова светлая, эх, – Виктор вздохнул, – царство ему небесное, славный был человек. А с этим Грегори он не то, чтобы дружил, разговаривать любил, спорил, иногда чуть до драки не доходило.
– А о чем? – спросила я, чувствуя, что это очень важно.
– Споры у них разные были, все не вспомнишь, столько лет прошло, но сдается мне, что Дик пытался этому Грегори доказать, что человек не деньгами счастлив, а тем, что может от них не зависеть. Может, я не так складно сказал, как это у Дика выходило, но по смыслу-то верно, я всегда ему верил, да и жизнь оказалась на его стороне, ведь так?
– Но я так понимаю из ваших слов, что Дик Тернер умер?
– Два года назад. Сердце…
– Вы говорите, что хорошо его знали, он чем занимался?
– Так я говорю – он ведь все умел. У нас в магазине такую сигнализацию установил, что за все время никто и не пытался к нам сунуться. Есть, конечно, специальные фирмы, но против Дика Тернера…
Из дальнейшего разговора мы больше не узнали ничего такого, что могло бы считаться полезной для нашего расследования информацией. Виктор говорил, что в окружении Грегори были еще разные люди, он любил поговорить и старался всегда привлечь к себе внимание, но конкретно никого больше господин Гросман ни по имени, ни по каким-то внешним приметам вспомнить не смог.
Да, Дик Тернер вполне мог, судя по всему, научить Грега Шайна обращаться с сигнализацией, хотя не верилось, исходя из того, что мы узнали о Тернере, что этот человек мог кому-то объяснять, как отключить замысловатое устройство, чтобы проникнуть в чужую квартиру. Но на эту роль пока просто не было другого кандидата. И, тем не менее, в сообщники Дик Тернер не годился, и не мог быть убийцей, поскольку умер еще до того, как Шайн вышел на свободу. Когда мы вышли на муниципальную площадь, мне позвонил комиссар Катлер, причем уже из своего кабинета.
Факты и размышления
Не прошло и получаса, как мы уже все втроем расположились у большого комиссарского стола.
– Да, улов невелик, – грустно подвел итог комиссар всему, что услышал от меня. Фактов совсем мало, одни теории.
– А что удалось выяснить вам? – спросила я.
– Да, собственно, тоже похвастаться нечем. Как вы уже знаете, в связи с покушением на Саймона Корби только у вашей клиентки есть алиби. Хотя теоретически можно предположить, что пока вы крепко спали, она села в свою машину, поехала в Мервик, украла в баре телефонный аппарат, позвонила Саймону, спряталась в кустах с оружием и выстрелила, когда тот вышел на крыльцо.
– Это скорее похоже на сценарий для кино, чем на реальную версию, – усмехнулся Дэвид.
– Тем не менее, один из детективов Франка усиленно копает в этом направлении, – серьезно заявил комиссар.
– Боюсь, мне придется выехать опять в Эрджин, – заключила я.
– Это вы еще успеете, – заметил Эрик Катлер, – а пока давайте подведем итоги и договоримся о дальнейших действиях.
– Давайте, – согласилась я.
– Из выявленных фактов, – начал свои рассуждения комиссар, – выстраивается такая цепь событий: более семи лет назад некий господин икс познакомился в баре кафе на Муниципальной площади с Грегори Шайном, человеком с буйной фантазией, склонного к авантюрам и не обремененного нравственными принципами.
– Добавьте к этому портрету любовь к шальным деньгам и нежелание работать, – не удержалась я от замечания.
– Принимается, – улыбнулся Катлер, – господин икс рассказывает Грегори о жемчужной коллекции Энтони Кранца, фактически подбивает его на ограбление квартиры коллекционера в очень удобный для этого момент.
– Вы уверены, что только подбивает? – высказал сомнение Дэвид.
– Разумеется, не уверен, но я пытаюсь ничего лишнего не домысливать, а опираться на уже установленные факты, – ответил комиссар, – согласно материалам судебного разбирательства Шайн действовал самостоятельно, без сообщников. Конечно, следствие было проведено не слишком тщательно. Можно было при помощи несложного эксперимента доказать, что Шайн самостоятельно отключить сигнализацию не смог бы, но никто даже и не подумал это проверить.
– А чтобы это дало? – с сомнением спросил Дэвид, – ну, допустим, он мог бы заявить, что у него все получилось случайно? Абсурд, но формально могло быть и так… Раскрутить Шайна на правдивые показания не удалось, Это тоже факт, и с этим мы не можем не считаться. А установить истину сейчас нам намного труднее.
– Против этого никто не спорит, – вставила я свое замечание, – но нам все равно придется искать ответы на все, в том числе возникшие уже сейчас, вопросы. А они связаны, так или иначе, с событиями семилетней давности.
– Я продолжаю, – вернул нас комиссар Катлер от теоретических рассуждений к реалиям настоящего момента, – так, или иначе, но Шайн успешно проникает в квартиру и забирает коллекцию жемчуга, а также никем не замеченный покидает дом Кранца, но вот дальше начинаются вещи, которые требовали, безусловно, более тщательного расследования. Удачно покинув ограбленную квартиру, Шайн попадает под грузовик на десятом шоссе. При этом, он не может объяснить, как это произошло, но два свидетеля утверждают, что видели рядом с ним человека, очень похоже, что именно этот человек и способствовал такому развитию событий. Следующая загадка того давнего происшествия состоит в том, что, хотя чемоданчик с драгоценностями находят при Шайне, точнее рядом с ним, в момент аварии. Но среди экспонатов нет одного из самых дорогих, перстня с черной жемчужиной. Остается в связи с событиями того времени упомянуть еще и факт пропажи из дома Артура Кранца пистолета. Возможно, оружие было похищено во время похорон Энтони Кранца. Хоронили его именно из этого дома. Поскольку перстень был застрахован, а наследники не были коллекционерами, эта история могла бы на этом и закончиться. Но, видимо, Грегори все же знал гораздо больше, чем сказал во время следствия. Почему он промолчал о своем наставнике?