Все это значило только одно: в течение некоторого времени вокруг миллиардов скончавшегося эксцентричного богача будет развиваться достаточно опасная интрига. Он задал такие правила игры, которые позволяли практически каждому его наследнику, или потенциальному наследнику влиять на результат. У меня появилось предчувствие, что смерть Мориса Парра будет не единственной загадкой, с которой нам предстоит разбираться. Как же верны оказались эти предчувствия.

Думаю, имеет смысл рассказать о тех пяти наследниках, которые уже были известны на момент оглашения завещания.

Двое из них известны вам, это Роберт Кроун и Марика Кроун. Теперь об остальных:

Дженифер Парр – дочь двоюродного брата Мориса Парра. Этой даме было лет пятьдесят. Судя по всему она была не так благополучна в плане стабильности своего финансового положения, как упомянутые раньше Кроуны. Она работала в рекламном агентстве секретарем, снимала квартиру на окраине Сент-Ривера, и на работу ездила автобусом.

Фредерик Санте – внучатый племянник Парра со стороны его сестры, умершей лет двадцать назад. Ее муж скончался пятью годами позднее. Родители этого молодого человека умерли, еще тогда, когда он был школьником. Так что, похоже на этой родственной ветви Санте оказался единственным сохранившимся росточком. Ему лет двадцать пять. Работает шофером такси, живет в Стренчфилде, в собственном доме, который остался ему в наследство от родителей.

Дэнис Зальцман – полковник в отставке, участник войны, троюродный брат покойного, возраст по виду определить сложно, но, судя по биографии, он должен быть старше своего умершего кузена. Выглядит вполне обеспеченным, на похороны приехал на собственном автомобиле, за рулем которого сидел шофер с военной выправкой.

Эти люди были определены в качестве родственников завещателя на момент его похорон, но список этот был пока открытым, что прекрасно понимали и мы с комиссаром, и представители адвокатской фирмы. Все, изложенные мною выше, сведения мы получили от нотариуса. Но нам было желательно поближе познакомиться с этими людьми. Хотя тогда мы двигались в этом направлении скорее интуитивно, чем осознанно. Поскольку никто, кроме Кроунов, не мог быть прямо причастен к тому, что произошло в замке Ферни. Но была вероятность причастности кого-то из наследников к появлению у Мориса Парра ампулы с цианидом. Впрочем, я подумала о том, что будет очень сложно связать воедино эти события. Достать ампулу с ядом для смертельно больного престарелого родственника – это не то же, что влить этот яд в его бокал с вином. Конечно, если подтвердится версия о самоубийстве, то можно будет говорить о некоторой моральной ответственности, но это, пожалуй, вопрос очень спорный.

В общем, с этого грустного мероприятия мы ушли, не получив никакой ценной информации, а у меня в душе поселилась какая-то необъяснимая тревога, происхождение которой носило явно иррациональный характер.

– Да, коллега, – сказал комиссар, когда мы сели в его машину, – похоже, эта история становится все бессмысленней. Это же надо! Оставить такое завещание!

– Да, дядюшка Морис пошутил, – невесело усмехнулась я, – как бы его шутка не обернулась бедой.

Подробности от Дэвида

Мы решили поехать пока в управление полиции, где вскоре обещал появиться и Дэвид. По пути комиссар подбросил меня в мою контору, куда я заскочила, чтобы убедиться, что там не произошло ничего такого, что бы требовало моего срочного вмешательства. Ари сообщил мне, что назначил встречу двум потенциальным клиентам, но в их проблемах не было ничего срочного. Поэтому со спокойной совестью я поехала с комиссаром.

Дэвид, как оказалось, был уже на месте и ждал нас, общаясь с дежурным инспектором.

Мы поднялись на седьмой этаж, устроились в креслах вокруг комиссарского стола. Я приготовилась к тому, что Эрик Катлер сформулирует сейчас главную проблему, и мы начнем ее обсуждать, но вдруг заговорил Дэвид.

– У меня есть информация, которую не мешало бы обдумать, – неожиданно заявил он, – вы знаете, что у Парра есть дочь?

– Дочь?! – воскликнули мы с комиссаром почти одновременно.

– Да, эта скандальная история произошла около трех десятков лет назад, если точно, двадцать восемь, когда Морис Парр еще не был ни старым, ни богатым. Не был он и столь известным коллекционером. В общем, я захотел выяснить, с чего началась его знаменитая коллекция, ну и стал копать в разных архивах. Редактор не возражал, ведь смерть миллиардера сейчас очень заинтересовала читающую публику. Оказалось, что самый известный в нашей стране собиратель портретной живописи сам в молодости пробовал себя в качестве художника. Сейчас о нем много пишут, но о его занятиях живописью никто не упоминает. А он, тем не менее, учился в художественной академии и был даже лауреатом одного из конкурсов юных дарований. Но не это главная сенсация, он, собственно, особых успехов на этом поприще так не достиг, а быть ремесленником не захотел. Коллекционировать портретную живопись он начал тогда, когда стал наследником Кристофера Парра, брата отца. Капитал, который ему достался от его дяди, был не так уж значителен, но в наследство входил трехэтажный старый особняк в Мэрвике, а в нем оказалось несколько портретов известных мастеров, в том числе Рамбье и Ризотти. Ну, дальнейшую историю его процветания сейчас знают все. А вот, что я раскопал в старой подшивке своей любимой «Интерньюс». Юная манекенщица Стэлла Роджерс, едва начавшая свою карьеру на подиуме, вынуждена была оставить работу, так как родила дочь от некого Мориса Парра студента художественной академии. Она возбудила дело о признании отцовства и взыскании некоторой суммы с отца ребенка на содержание дочери, а также она возбудила дело о возмещения ущерба, в связи с потерей работы. Суд признал Мориса отцом ребенка и принял решение в пользу истицы. Денег тогда у Парра не было, сумма была слишком велика для его тощего бюджета, ему грозили серьезные санкции, но Стэлла вдруг отказалась от своих притязаний и исчезла, скорее всего, покинула страну. Итак, было несколько легенд по этому поводу, например, в одном дамском журнале была публикация, в которой говорилось о том, что Стэлла Роджерс вышла замуж за принца одной восточной страны, и он увез ее к себе на родину. Ну и остальные в той или иной степени перепевки этой байки.

– Значит, сейчас дочери Парра где-то в районе двадвати восьми, – произнес комиссар, об этом же подумала и я.

– А как Стэлла назвала девочку, нигде не упоминается? – спросил комиссар, опять совершенно в унисон с моими размышлениями.

– Упоминается в той же заметке, где и говорится о восточном принце. Девочку звали Луиза.

– Интересно, а есть где-нибудь фотографии этой самой Стелы Роджерс? – поинтересовалась я.

– Есть, но на них лучше всего можно рассмотреть ее ноги, а лицо либо снято нечетко и в профиль, либо наполовину закрыто шляпой. Кое-где упоминается, что она была натуральной блондинкой, и ее волосы имели чуть рыжеватый оттенок.

– Что ж, комиссар, неплохо бы собрать материал об этой малышке Луизе, – заметила я.

– Вы какую из них имеете в виду? – спросил Эрик Катлер.

– Думаю, что хорошо бы все знать об обеих, а вдруг их биографии пересекутся?

История Стэллы Роджерс

Мы решили, что выяснить все подробности биографии Луизы Барини, горничной Кроунов, проще комиссару. Дэвиду мы поручили собрать все материалы о Стэлле Роджерс и Морисе Парре, какие он только сможет раскопать в старых газетах, журналах и в сети. Я же займусь поисками настоящих фактов о жизни Стэллы Роджерс и ее дочери.

Для начала я отправилась в фирму «Стиль», там Стэлла начинала свою карьеру манекенщицы, впрочем, похоже, что продолжение этой карьеры так и не состоялось. Для этого мне пришлось выехать в Мэрвик, именно там располагался офис этой фирмы.

Небольшое двухэтажное здание находилось совсем рядом с набережной, его легко было найти, поскольку поблизости были в основном маленькие уютные ресторанчики и кафе. День был жаркий, и я с удовольствием вошла в прохладный вестибюль. Там никого не было. На первом этаже я увидела приоткрытую дверь и заглянула туда. Комната было маленькой и какой-то захламленной. Вдоль стен стеллажи, забитые множеством картонных папок, посредине огромный и какой-то несуразный стол, заваленный тоже папками. За столом сидел симпатичный молодой человек, темноволосый и очень смуглый в легкой белой рубашке из полупрозрачного материала. Он поднял голову и посмотрел на меня, как мне показалось, очень странным взглядом, словно прикидывал, что на меня можно надеть.