По Фумико сразу было видно, что она лишь недавно приехала из деревни; на ее темном от загара личике виднелась крупная сыпь. Впервые в жизни стояла она перед судом и напряженно отвечала на вопросы. Но девушка не робела и отвечала искренне и толково.
Синго Цуюки сидел опустив голову, и по его непроницаемому лицу, как всегда, было трудно понять, слушает он или нет. Тем не менее время от времени он делал какие-то пометки в лежавшем перед ним блокноте.
— При приеме на работу вы сдавали экзамен, в который входили проверка на профпригодность, психологический тест по системе Крепелина,[18] тест на способность работать с приборами, грамматический тест и собеседование. Вам предлагали что-нибудь пересдать еще раз?
— Нет.
— Вы не очень удачно прошли проверку на владение приборами?
— Я очень волновалась, когда сдавала этот экзамен, и не знаю, как сдавали другие, но не думаю, что уж хуже всех.
— Сколько человек сдавали вместе с вами?
— Девятнадцать.
— Сколько было принято на работу?
— Шесть.
— В заявлении сказано, что вы приступили к работе в компании «Шайн» 18 апреля — в тот день вы пришли на завод в Одаваре?
— Да.
— Вместе со всеми новичками из префектуры Мияги?
— Да.
Рядом с адвокатом Баба сидели Ёсито Кано, бывший начальник общего отдела фирмы, и Акира Нода, ответственный за общежитие. В зале было еще человек десять из управления делами, специально присланных фирмой. Но и среди них нашлись люди, сочувствовавшие Фумико, например член профсоюза Кадзуко Ино. Войдя в зал, Ино кивнула Кэйко Исэ.
Кэйко была членом профсоюзного комитета завода Одавара. Сегодня началось третье слушание дела, и Кэйко много сделала для того, чтобы на заводе узнали об этом: она распространяла листовки с решением профсоюза обратиться в суд в связи с незаконными действиями компании. Во время первого слушания в зале сидели в основном представители руководства, от профсоюза же пришли только активисты, и можно было подумать, будто рабочие не возражают против увольнения Фумико. Именно с этого и начала свою речь адвокат Сакауэ:
— Борьба только в зале суда редко приводит к успеху, как бы удачно она ни велась. Я знаю это по опыту. Ибо суд по самой сути своей призван служить капиталу. Для полной победы непременно нужна связь с массами, надо, чтобы то, что происходит в этом зале, привлекло внимание людей, и не только работников фирмы. Ведь судья, в конце концов, выносит решение в результате противоборства двух сил.
Тогда-то Кэйко Исэ и Синго Цуюки и решили издать брошюру «О жестокости фирмы «Шайн» и подняли движение в защиту Фумико Такано. И вот к третьему слушанию с завода Одавара приехало пять работниц, членов профсоюза, взяв несколько дней в счет отпуска. Они пришли, рискуя впасть в немилость; ведь в зале присутствовали представители администрации. Приехали и двое рабочих с завода Тамати, тоже принадлежавшего компании «Шайн». Им, верно, пришлось раньше обычного выйти из дома, ведь слушание дела начиналось в девять часов утра.
— Работа в профсоюзе — ваше личное дело, я не могу здесь советовать, но ведь вам скоро двадцать три! Пора подумать и о себе. Я знаю многих женщин, которые, отдавая себя профсоюзной работе, не нашли мужа и упустили свое женское счастье, — выговаривал Акира Нода, когда вчера Кэйко Исэ пришла попросить отгул. Он говорил так громко, что все, кто был в это время в дирекции, уставились на нее. «А движение наше все равно ширится», — подумала Исэ. Принести в жертву свое личное счастье… Эти слова все же вызвали в ее душе смутную тревогу. Но отказаться от борьбы сейчас, когда столько сделано… «Абсолютно невозможно, — решила Кэйко. — Ведь даже профсоюзы других фирм поддерживают нас, присылают деньги…»
17 марта Фумико Такано сдавала приемные экзамены в акционерную компанию «Шайн». Фирма «Шайн» производила транзисторные приемники, мини-телевизоры и прочую радиотехническую аппаратуру, и ее девиз — «Шайн» знает весь мир» — знали даже дети. Работало в фирме около пяти тысяч человек. Родители Фумико на седьмом небе от счастья: их дочь получит такую замечательную работу! И соседи заглядывали к Фумико и поздравляли ее с удачей. Накануне отъезда Фумико вся семья собралась за традиционным праздничным обедом — вареным рисом с красной фасолью; конечно, все желали Фумико счастья…
Рано утром Фумико отправилась в путь.
Она добиралась весь день и только к вечеру, около девяти часов, приехала на завод. Белым замком он выплыл навстречу из ночной тьмы. «Совсем как в сказке, — с восторгом подумала Фумико. — Может быть, я буду здесь счастлива…»
Вдалеке виднелись три корпуса общежития фирмы. Свет горел только на двух нижних этажах — там уже жили люди. Обычно фирма «Шайн» набирала работниц из Тохоку[19] и с Хоккайдо — считалось, что девушки из тех мест скромны и обходительны.
В общежитии девушки жили по шесть человек в комнате — пятеро новеньких и одна постарше, уже проработавшая на заводе пять-шесть лет. Ее обычно величали «сестрицей». Фирма придумала это не случайно — чтобы девушки, расставшиеся с родной деревней, не тосковали по дому и жили бы здесь как в семье. При поступлении на работу новеньким говорили, что все проблемы им поможет решить «сестричка». Естественно, что в «сестрички» выбирали приветливых, добросердечных девушек.
В комнате Фумико «сестрицей» была Танэко Накамити, тоже уроженка Мияги, но она уже обжилась в городе и казалась Фумико и другим новеньким совсем городской — легкой и стройной…
— Сестрица, как тебе удалось так похудеть? — спрашивала у Накамити мечтавшая стать стройной толстушка Фумико.
— Ешь поменьше сладостей.
— Ну да! — фыркала Фумико и почти тут же предлагала: — Ну, что, скинемся на что-нибудь вкусненькое? — В их комнате подобные предложения всегда исходили от нее.
— Фумико, ты опять… — укоряли ее соседки, но она лишь хитро улыбалась, забыв все свои благие намерения.
Фумико легко знакомилась с людьми, и скоро ее знало уже все общежитие; вечерами, после работы, Фумико частенько приглашали в гости, на чай:
— Фумико, приходи к нам вечерком, а? Поиграем в карты! Сладенькое есть!
— Приду! Обязательно приду и соседок своих приведу! — Фумико так и порхала по всему общежитию.
Примерно через месяц после поступления на завод на всегда гладком полудетском личике Фумико выступила какая-то странная сыпь. В цехе транзисторных приемников, где она работала, поддерживалась постоянная температура +25°.
— У новичков с непривычки могут быть нарушения. Это у тебя наверняка от кондиционера. Сходи в медпункт, дадут какие-нибудь таблетки, и все пройдет, — посоветовала Накамити Такано. Фумико пошла в медпункт и получила мазь от прыщей…
— В вашем заявлении говорится, что 18 июня вы обратились в медпункт с сильной головной болью. Так ли это?
— Да.
— Приходилось ли вам обращаться к врачу в связи с производственной травмой?
— Во время промывки печатных плат мне в глаз попал раствор, глаз опух, и Накамити отвела меня к врачу.
— Вы знали, что это вещество опасно?
— Нет, не знала.
— И никто в цехе не объяснил вам этого?
— Нет.
Профсоюз «Шайн» был создан в 1956 году. Постепенно число его членов росло, и в декабре 1960 года он впервые провел забастовку — требуя увеличения годовой премии. Через год руководство фирмы, нарушив трудовое соглашение, создало новый, второй профсоюз «Шайн» с отделениями на заводах.
9 марта того же года профсоюз «Шайн» предложил второму профсоюзу участвовать в весенней борьбе за повышение зарплаты, и, объединившись, профсоюзы предъявили фирме требование: увеличить на семнадцать процентов зарплату каждому работнику. В тот же день было объявлено решение комиссии по труду в Токио. В течение двух лет там обсуждался вопрос о правомерности создания второго профсоюза, и действия администрации были признаны незаконными.