– Папа, – сказала Ванда так нежно, как только могла, – извини, что перебиваю, но я только проснулась, мне снился плохой сон, и я еще не в себе.

– Amore!88 – Голос отца сразу изменился.

Ванда услышала утверждение о том, что в Венеции – посреди воды! – хорошего сна вообще быть не может.

– Я перезвоню тебе попозже, папа. Для начала я должна проснуться.

Ванда откинулась на подушку. В комнате еще пахло благовонием. Вернувшись с сеанса у мага Александра, она незамедлительно последовала его совету и зажгла палочку, представляя себе, как было сказано, Палаццо Дарио и свое имя на синем море. Видимо, ароматная палочка была рассчитана на целую вечность, через четверть часа она прогорела всего на одну треть, и у Ванды слегка заболела голова. В детстве она часто падала в обморок на воскресной службе от запаха ладана. Она легла на кровать и очень быстро заснула, пролетая над Палаццо Дарио и синим морем.

Ванда ожидала большего от своего бессознательного. Его ведь всколыхнул не только сон. В первую очередь этому способствовало благовоние. Или воспоминания о ее последнем любовнике, рухнувшем к ее ногам. Это был не человек, а катастрофа. Немец. Лектор Неаполитанского университета. Всегда спрашивал, прежде чем что-либо сделать. Ничего без спроса не делал.

– Тебе не будет неприятно, если я поцелую тебя в сосок? – шептал он, и ему нужно было ответить. – Ничего, если я поцелую тебя в пупочек?

«Ничего, если это меня достало?!» – думала Ванда.

Когда годом раньше она приезжала в Венецию, он поехал с ней. Радомир, никогда не делавший тайну из своего интереса к молодым людям, проигнорировал его. Он даже ехидно обозвал его «Il Signorino»89. У il Signorino была бородавка на лбу, на которую Ванда прежде не обращала внимания. Увидев его (любовник Ванды еще не успел и слова сказать), Радомир приказал ему удалить бородавку на лбу при помощи лазера: «Помните, молодой человек, – Le monde juge sur l'apparence»90.

Ее бородавчатый друг не был восхищен венецианской роскошью, чем по-настоящему обидел Ванду. «Стоя по колено в воде, ничего не остается, как выглядеть прекрасно», – заявил он и сам себе понравился за этот вдохновенный афоризм.

Немного воды и все. «Будто это так просто», – не согласилась Ванда. Поставь Берлин в воду, еще не значит, что он от этого похорошеет. Декор – это еще не все. Но бородавчатый друг не собирался смягчать свое отношение к Венеции. Сидя с Вандой в ресторане на всемирно известном Большом канале, – Ванда настояла, чтобы они пошли туда, – он сказал: «Черт возьми! Сказал же себе – не буду смотреть на мост Риальто», и, повернувшись спиной к упомянутому сооружению, разделил на каждого заказ в общем счете.

Ванда решила при первой же возможности утопить его во всемирно известном Большом канале.

В дверь постучали. На ответ Ванды «войдите!» в комнате показался Микель. Он затянулся воображаемым косячком.

– Нет, – сказала Ванда, – должна тебя разочаровать. Это благовоние. Мне его дал экстрасенс. Пока оно горит, мне надо воображать Палаццо Дарио на синем море.

– Это не поможет, – сказал Микель, скептически глядя на тлеющую палочку, – хочу тебе напомнить, что у меня есть еще кузен, он колдун. Я мог бы его спросить. Он, кстати, продает сумки от Прадо на виа XXIl Марцо.

– Давай сначала подождем, посмотрим, как проявится воображение, – предложила Ванда.

– Может, это как-то и любовную горячку Радомира остудит, – сказал Микель. – Его, должно быть, сглазили. Я по-другому объяснить не могу, он просто молится на этого гондольера. Когда Примо работает на трачетто у Санта Мария дель Джильо, синьор Радомир раз пять в день самое меньшее катается через канал, туда и обратно.

На ужин Мария приготовила ризотто из лягушачьих окорочков, любимого венецианского блюда Радомира.

– Лягушки потрясающе тонизируют и справляются с недугами, – говорил он. – Венецианцы и пропольщицы рисовых полей в заливных низинах Падуи только потому и выжили, что каждый день ели лягушек!

Ванда тоже любила лягушачьи лапки, только Микель воспротивился и ел спагетти с маслом.

– Венецианцы едят все, как китайцы, – буркнул он.

– О да, – со смаком сказала Мария, – особенно виноградных улиток! Да разве это жизнь была бы без rnoeche ripiere, фаршированных крабов во фритюре, да, Ванда? Знаешь, как их делают, Микель? Весной и зимой, когда у moeche панцирь мягкий и тонкий, как шелк или туман, их ловят и прямо живыми бросают во взбитое яйцо и оставляют поболтаться там на несколько часов. Они наедаются яйцом и потом тонут. Затем их обваливают в муке и жарят в масле. И едят целиком.

– Замолчи! – крикнул Микель.

– Неаполитанцы тоже едят все, – со смаком сказала Ванда. – Во время карнавала всегда готовят sanguinaccio, свиную кровь, варенную с шоколадом и специями.

– Да замолчите же! – Микель был вне себя. – Как вы себя ведете! Графиня Мария Пиа Ферри такие дегустационные подробности уж точно бы за столом запретила. И лягушачий ризотто есть бы не стала. Между прочим, она опять предлагала мне работу.

– 2 100 000 лир плюс дополнительные расходы! – вздохнул Радомир и обсосал очередную лапку. – Помоему, это перебор.

– Но я не пойду собирать прайс-листы у других экстрасенсов, – жалобно сказала Ванда.

– Спокойно, – сказал Радомир. – Я ведь не сказал, что не оплачу расходы. Я только считаю, что цена завышена.

– И, кажется, черный, – язвительно добавила Мария. – Собственно, маг не для себя снимает квартиру на Руга Джуффа, а платит какой-то семье за то, чтобы проводить там свои спиритические сеансы. Раз в неделю. Мне рассказывала Эрмлинда Бонджорно. У нее трижды была проблема с водительскими правами, и она к нему ходила.

– Слава Богу, что он там не живет, – сказала Ванда, – квартира там – просто ужас!

– Руга Джуффа превратилась в аномальный треугольник с тех пор, как он занялся там практикой, – сказала Мария. – Он сотрудничает с «Храмом Изиды», магазинчиком сувениров на углу Руга Джуффа. Посетительниц посылает туда покупать амулеты, а «Храм Изиды» своих клиентов отсылает к магу Александру. В пиццерии напротив подают пиццу «Мистерия». С того времени как он дал рекламу, туда побежали со всей Венеции. Сам же он все деньги тратит у ювелира Нардина на площади Св.Марка. Золото, серьги, цепочки. И всегда расплачивается наличными.

– Значит, он с моими деньгами тут же побежит к ювелиру? – спросил Радомир.

– А тебе не все равно? – сказала Ванда. – Главное – с тебя снимут проклятие.

– Почему это с меня? – удивился Радомир.

– Больше всего опасности подвергается владелец.

– Позвони ему, пусть зайдет.

Если бы все было так просто! Радомир ничего в этом не смыслит. Такие дела не решаются так, по телефону.