Ирна проснулась. Не спалось. Уже пять лет в праздники ей плохо спится. Скоро сорок, а она одна. Это одиночество её уже не беспокоит, смирилась. Но сон пропал.

В будни спасает работа, усталая приходит и валится с ног. А праздники.... . Они выбивают из колеи.

Была еще ночь или скорее очень раннее утро. Накинув одеяло Ирна прошла на кухню, включила чайник.

Автоматический календарь показывал 1-ое января.

Ирна села у стола на кухне. Взгляд непроизвольно упал на ёлку, так и не распакованную, стоявшую у стены в коридоре.

Она всегда на Новый Год наряжала ёлку, настоящую зелёную ёлку, пахнувшую лесом. И эта ёлка стояла до тех пор, пока не начинали осыпаться иглы.

Но в этот раз ёлка так и осталась скрученная стоять у стенки.

- Да, мать, дошла до ручки, - сказала Ирна.

С некоторых пор разговор, сама с собой, стал нормой для Ирны.

Родители у Ирны умерли практически в один год. Они были врачами-терапевтами, когда-то работали в МИДовской поликлинике. Смерть родителей была шоком. Она была одним ребёнком в семье. Всегда всё было. В советское время ей завидовали её одноклассницы, её шмоткам, её бутербродам, отдельной двухкомнатной квартире, в которой у неё была своя комната, и много чему ещё. Это сделало её замкнутой, отдалило от подруг. Она привыкла к одиночеству.

Странное нерусское имя, тоже отдаляло. Многие спрашивали почему её так зовут, но она не рассказывала. И не любила, когда отец, выпив на праздник, пересказывал гостям историю с её именем.

Просто служащая ЗАГСа ошиблась, когда выписывала свидетельство о рождении. Её хотели назвать Ирина, но отцу понравилось её ошибочное имя и его оставили. Так она стала Ирной.

Советское время кончилось, родители умерли, министерство в котором работала Ирна закрылось. Сначала проедала родительские накопления, потом начала бедствовать. О личной жизни не было и речи.

Вскоре, однако, обозначился молодой мужчина, был даже некий роман. Но как-то рассосался сам собой.

Ирна сначала завидовала знакомым девчонками. У них семьи, дети. Потом перестала. Было всё равно.

Нашла работу, стала продвигаться по служебной лестнице, но привычка лениться остановила карьеру на должности главного бухгалтера небольшого подразделения холдинга. Денег хватало и на шмотки, и на поездки за границу, и Ирна успокоилась.

Однако, жизнь есть жизнь. Невостребованность Ирны, как женщины, матери, давала о себе знать.

Ирна часто злилась на работе, была резкой, требовательной без меры к сотрудникам. Мужчины её раздражали, она стала относиться к ним с презрением. За глаза её называли обидными прозвищами, но она знала своё дело, руководство её работой было довольно, а подчинённые, этот офисный планктон, его мнение никого не интересовало.

Чайник вскипел. Ирна заварила кофе.

Немного взбодрившись она оделась, взяла ёлку и потащила её на помойку.

На улице шел небольшой снежок, было тихо, все угомонились и разошлись по домам. Только обычные следы празднования Нового Года, тут и там, напоминали о торжестве.

Ирна подошла к помойке и бросила ёлку рядом с мусорными баками, развернулась и пошла домой. Но краем глаза заметила, что из-за мусорного бака торчат ботинки, даже не ботинки, а легкие мужские туфли. Ей показалось, что за баком кто-то лежит.

Она осторожно издалека заглянула за баки. Действительно, вдоль баков, между баками и кирпичной стеной помойки лежал мужчина в относительно хорошем пальто. Он весь был припорошен мягким пушистым снегом. Ирне стало страшно.

Она не знала, что делать. Ирна подумала: - "покойник".

Но "покойник" вдруг повернулся на бок и что-то забормотал пьяным голосом.

- Скотина пьяная, - сказала вслух Ирна.

- Жена скотина! - громко крикнул пьяница, Ирна вздрогнула.

Развернувшись она быстро пошла, почти побежала к подъезду. Открыла дверь в подъезд и внезапно остановилась.

- А ведь замёрзнет, алкаш, - подумала она, - а пальтишко то вроде у мужика приличное и ботинки.

Постояв минуту, Ирна закрыла дверь и пошла к помойке.

- Эй, мужчина, - крикнула она издалека, - Мужчина! Вставайте! Вставайте! Замёрзнете! Мужчина!

После долгих призывов, мужчина очнулся. Он медленно сел. Пальто, действительно у него было приличное.

- Мужчина, вы замёрзнете. Идите домой! - громко крикнула Ирна.

Мужик заплакал. Он сидел и молча плакал, не обращая внимания на Ирну. Ирна замолчала.

-Хлюпик какой-то, - подумала она

Наконец, он перестал плакать и начал рукавами пальто вытирать лицо.

- Мужчина, вам нехорошо? - спросила Ирна.

- Возможно, - ответил он заплетающимся языком.

- Идите домой, пожалуйста.

- Некуда мне идти, - сказал мужик и прислонил голову к кирпичной стенке.

-Вы замерзнете, - сказала Ирна. Мужчина молчал.

Он сидел среди мусора, в хорошем пальто, хороших ботинках, норковая шапка лежала поодаль, и молчал.

Ирна подошла ближе, чтобы рассмотреть его получше. Это был мужчина, лет пятидесяти, с только-только пробивающейся сединой на висках, интеллигентный на вид.

- Вставайте, пойдемте со мной, - решительно сказала Ирна, превратившись вдруг из беззащитной несчастной женщины в главного бухгалтера.

А ну-ка! - она подошла, взяла мужчину за рукав пальто и стала его поднимать. Он послушно встал.

Ирна взяла его под руку, и они, шатаясь из стороны в сторону, направились к подъезду.

- Помочь? - раздался сбоку чей-то голос, и перед Ирной нарисовались два милиционера.

- Желательно, - сказала запыхавшаяся Ирна.

Милиционеры подхватили мужчину под руки, и уверенно доставили его в квартиру Ирны.

- Вот сюда, на коврик положите пожалуйста, - сказала Ирна и показала на коврик в коридоре.

- Порядок, - сказал милиционер, укладывая мужчину на коврик, вдоль стены.

- Подождите, ребята, - сказала Ирна, пошла в комнату и взяла со стола бутылку коньяка.

- Спасибо, - сказал милиционер, засовывая бутылку в карман куртки.

Ирна закрыла дверь.

Вот так, на помойке, среди мусорных баков Ирна нашла своё счастье - зовут его Сергей. Почистила. Отмыла. Погладила. Приласкала. Оказался приличный человек.