После завтрака сонанга вызвала Эака к себе.

Разительная перемена произошла с гордым аргенетом. Голова его была опущена, взгляд блуждал, пальцы беспокойно шевелились. Темные круги легли под глазами. На Нассини он не смотрел.

Сонанга с удовольствием разглядывала его светлую макушку. Так глядят на тага, собираясь бросить ему кость.

— Окажи мне услугу, вождь! — произнесла она.

Эак вскинул согретый надеждой взгляд:

— С радостью, светлейшая!

— Говорят, ты — мастер меча?

— Ты видела, светлейшая.

— Есть у меня нерадивый… слуга. Когда-то ему была обещана смерть от клинка. В поединке. Почти ир провел он у меня в подземелье, потому что не было равных ему воинов. Хотя мои солдаты хороши, но… Теперь пришел ты. Окажи мне услугу: помоги сдержать обещание. Я отблагодарю.

Эак выпрямился. Расправил плечи, задрал подбородок, стал почти прежним Эаком:

— Я послужу твоей чести, Владычица!

— Благодарю, вождь! — Сонанга сошла с возвышения, положила узкие ладони в шелковых перчатках на плечи воина. Эак опустился на колено, прижал лицо к серебряной ткани, покрывающей ее грудь.

— Не ждала другого! — прошептала Нассини. — Иди. И будь готов.

Аргенет тотчас отпустил ее, встал и вышел. Сонанга проводила его равнодушным взглядом и велела вызвать Начальника Внутренней Стражи.

— Опять ты? — удивился Санти.

Маленький урр с откушенным ухом стоял посреди комнаты и глядел на него желтыми хитрыми глазами, вывесив розовый язык.

Санти отбросил в сторону мокрое полотенце и, подойдя к невиданному зверю, опустился на корточки.

— Больше не будешь исчезать? — спросил он.

Урр выгнул спину, вытянул переднюю лапу, выпустил острые когти и мяукнул.

— Не дури! — сказал ему Санти. — В прошлый раз ты неплохо разговаривал!

Урр дернул коротким хвостом и резко захлопнул пасть.

— Налей-ка мне кайфи! — произнес он, не открывая рта, неприятным, тонким голосом. Это был собственный голос Санти, но юноша, никогда не слышавший самого себя со стороны, конечно, себя не узнал.

— А ты не церемонься! — с иронией отозвался юноша. — Пей прямо из кувшина!

— Ты что, дурак? — Урр прищурил один глаз, и морда его стала ужасно комичной. — У меня ж голова не пролезет!

— Правда? — Санти протянул к нему руку.

Урр отпрянул.

— А ну без фамильярностей! — прикрикнул он. — Тебе, парень, до меня еще расти и расти!

— Хочешь поглядеть на себя в зеркало? — предложил Санти.

И вдруг-крошка урр начал стремительно увеличиваться. Спустя мгновение голова его уже была на два мина выше головы вскочившего Санти.

— Я мог бы и еще! — пророкотал он сверху.

— Довольно уж! — с беспокойством проговорил юноша, на всякий случай делая пару шагов назад.

— То-то, парнишка! — И урр стремительно уменьшился до прежних размеров.

«Ну и бандитская у него рожа!» — подумал Санти. Впрочем, он нисколько не боялся. И воспринимал «гостя» совсем не так, как несколько дней назад.

Налив в хрустальную чашу кайфи, он поставил ее на ковер. Урр-малыш одним прыжком оказался рядом. Лакал он жадно, шумно, фыркая так, что капельки кайфи разлетались в стороны, пачкая мех.

— Еще? — спросил юноша, заметив, что чаша опустела.

— Хорош! — и, облизываясь: — Как твои дела с фэйрой, парнишка?

— Не твое дело! — сказал Санти.

— Совет! — Урр перестал облизываться и поднял правую переднюю лапу. — Обо мне — никому! Сболтнешь — больше меня не увидишь!

— Больно ты нужен! — поддел его Санти. «На кого он похож?» — попытался он вспомнить.

— Думаешь, если у тебя есть фэйра, так ты уже герой? — ехидно поинтересовался «гость». — Так фэйры приходят и уходят! А я, знаешь ли, не фэйра! — Он вдруг поднялся на задние лапы и, повиливая задом, прошелся по комнате. Но быстро опустился и, как человек, потер передней лапой бок.

— До сих пор болит! — пожаловался он. — А уж три дня минуло! Возраст!

— Переел? — с мнимой заботой осведомился Санти.

— Если б? Сапогом поддали! Ублюдок хриссов! Это в моем-то возрасте!

— Сколько ж тебе иров?

— Ой много, паренек, не спрашивай! Все! — вдруг встрепенулся он. — За тобой идут! — И вспрыгнул на окно. — Так не проболтайся, парень! — напомнил он на прощанье и растворился в воздухе.

— Ладно! — крикнул ему вслед Санти и засмеялся.

Внутри возка Ортран разомкнул браслет вокруг запястья Желтого Цветка. Тот не обратил на это внимания, любуясь блеском оружия, которое нацепил на свободную левую руку.

Ортрану стало не по себе. «Хорошо, ехать недалеко!» — подумал он. Возок катился по ровным плитам, и грохот колес заглушал цоканье клангов окружившей его стражи. Вряд ли даже все воины Владения смогли бы помешать Желтому Цветку удрать, но Ортрану почему-то было спокойней оттого, что рядом было тридцать всадников. «А ведь я сам учил его бою!» — подумал Начальник Стражи.

— Когда я поеду в Ангмар, привезу тебе новые свитки! — сказал он. — Тианские летописи. Ты ведь уже читаешь на тианни?

Желтолицый кивнул и улыбнулся, отчего лицо его сразу стало открытым и доверчивым, как у ребенка, и Ортран сразу вспомнил, каким был Цветок три ира назад. Но стальные крючья на левой руке Цветка напомнили ему о настоящем.

Возок остановился.

«Хорошо бы предупредить аргенета! — подумал Начальник Стражи. — Наверно, он уже здесь! Впрочем, разве Эак Нетонский откажется от боя? Смешно!»

— Цветок! — тихо сказал он, наклонясь к желтолицему. — Не убивай его!

Маленький рот растянулся в улыбке. Цветок качнул головой, то ли соглашаясь, то ли отказываясь, и, толкнув дверцу возка, выпрыгнул наружу. Ортран выбрался следом и смотрел, как желтокожий, пританцовывая, направился к проходу, ведущему внутрь огражденного белой стеной открытого цирка. Золотой Таир неподвижно висел в раскаленном белесом небе. Только слабый ветер с запада, со стороны гор, немного смягчал жару.

Биорк, Санти и Этайа добирались до места поединка пешком. Эак приехал на урре и, войдя внутрь, безучастный, прислонился к каменному столбу.

Турнирная арена находилась в милонге от замка. Это была почти круглая просторная площадка, окруженная тремя ярусами каменных сидений, с двумя широкими проходами, один напротив другого. Сейчас в одном из проходов толпились замковые слуги, второй был открыт. Мраморные скамьи одной половины цирка были заполнены воинами и старшими из числа дворцовых слуг. Вторая половина была свободна, если не считать четырех мест в первом ряду, занятых Нилом, Санти, Биорком и Этайей. Выше, в особой ложе, на одном из двух тронов восседала антассио сонанга. Второй трон был свободен.

Ортран подошел к Эаку и предложил ему следовать за собой к месту, где аргенет мог бы подготовиться к поединку.

— Скажи, мессир, здесь бывают турниры? — спросил Эак, пока слуга помогал ему облачаться в доспехи. В собственном поместье аргенета был точно такой же цирк.

— Нет! Теперь — нет! — кратко ответил Ортран.

Эак с помощью слуги одел и завязал подкольчужную куртку из пяти слоев паутинной ткани, а сверху — легкую и очень прочную кольчугу с родовым гербом на груди. Кольчуга была с рукавами и опускалась на три ладони ниже пояса. На голову Эак надел круглый шлем со стрелкой и высоким золоченым гребнем. Крылья шлема широко расходились в стороны и назад, защищая шею. Как обычно, аргенет не надел ни кирасы, ни кильта, ни налокотников. Только поножи и боевой браслет вместо щита. Вооружен он был своим мечом и длинным кинжалом с закрытой гардой.

Время шло. Жаркие лучи Таира жгли всех, кроме Нассини, над которой слуга держал зонт. Пламя дневного светила отражалось на полированном металле.

Этайа встала, сделала знак, и все четверо направились к аргенету.

— Приветствие тебе, сениор! — радостно сказал Нил, который уже два дня не встречался с аргенетом.

— Рад видеть тебя! — Эак коснулся рукой в перчатке из толстой кожи обнаженного плеча гиганта.