* * *

Изматывающе длинный осенний день так или иначе близился к концу.

При виде вошедшего в кабинет подполковник поднял голову, прищурился и коротко, без обычной улыбки, заметил:

– Плохо дело, Иван. Просветов никаких. Такое впечатление, что все дерьмо, которое осело в Баланцево, внезапно всплыло на поверхность. А раскрываемость – ноль. Нахватали базарного ворья да мелких расхитителей, так что, камеры трещат, а матерые зверюги гуляют. Посмотришь на такого «преступника», как он ворует с фабрики десяток носков на масло для детей обменять – и тошно делается… Кстати, откуда взялись слухи, что все последние убийства дело рук кавказцев? По материалам дела это не просматривается.

– В кулаке жертвы был зажат пучок волос, судя по которым, насильник – брюнет, скорее всего, кавказского происхождения. А что до слухов, то и у них есть известные основания. Саша Абуталибова видела убийцу в лесу. Правда, здесь неувязка с данными экспертизы. Из них следует, что ему около тридцати. Вообще, фоторобот, изготовленный по показаниям Саши, ничего пока не дал. Этот «Ник» ни в одной картотеке не значится. Среди подростков тоже поработали: Ники хоть и попадаются, да не те. И приметы не сходятся, и алиби у всех. Есть, правда, кое-какие наметки. Двое. Обоих сейчас ищем. Найти найдем, но кому предъявить для опознания? Кроме Абуталибовой, живьем «Ника» никто не видел.

– Молодые парии?

– Обоим по семнадцать. И оба проходят по уголовному делу. Чуб Валерий: буквально на глазах у него погибла девушка, и весьма не похоже, чтобы это было самоубийство. Из-за пустой размолвки со смазливым сопляком угрожать покончить с собой, а когда тот, дубина, развернулся и ушел, сунуть голову в петлю! Это ни на что не похоже. Второй хорошо известен – Степан, сын Георгия Хутаева. Кстати, разыскиваем его не только мы, но и, по нашим сведениям, встревоженный отец.

– Загулял, что ли, отпрыск?

– Боюсь, Сидор Федорович, не напрасно Хутаев засуетился. Жидковат его наследник оказался: дал показания, начал топить папашу. Тищенко его выпотрошил, как всегда, «по дружбе». Конечно, ручаться, что все правда, не буду. Ну, за уточнениями дело не станет. Ему сейчас только к нам дорога: свои уже не примут. Не только родного папу, но и самого большого ихнего «отца» – Тушина Павла Петровича сдал. Хутаев у Тушина – правая рука… Может, и напрасно выпустили мы Степу. Могут и не посчитаться с его отцом, а у Тушина в его положении другого выхода и вовсе нет.

– Значит, ищут уже мальчишку? У Тушина, кстати, не только чеченские боевики под рукой. Там и местная поросль, и азербайджанцы только и ждут момента, чтобы вступить в игру.

– Это и настораживает. Почему-то они необычайно пассивны. Тишь да гладь. Тушин дома чаи распивает со своей чеченской свитой… Кстати, не могу избавиться от ощущения, что все эти загадочные исчезновения – их рук дело.

– Маньяк, что ли, тоже?

– Нет, вряд ли. Просто создается специфический криминальный фон, пользуясь которым чеченцы рвутся напролом к власти и авторитету. Тушин уступил искушению переложить часть своих «отцовских» забот на чеченскую общину. При этом его собственные доходы не уменьшились. Община тоже получает долю как от легального, так и от подпольного бизнеса. Причем многие из тех, кто раньше избегал стычек с законом, теперь, из-за возросших поборов, пускаются на темные делишки. А чеченцам на пятки наши хлопчики наступают. Взять того же Анатолия Зудова. Он как освободился восемь месяцев назад, времени терять даром не стал. Чувствуется, что подготовился в зоне к выживанию «на свободе с чистой совестью». Постоянно трется в компании с азербайджанцами. Отношения между «азерами» и чеченской общиной (хотя там народ со всего Северного Кавказа – лезгины, аварцы, ингуши) накалены. Борьба за влияние…

– Где, в Баланцево, Иван? Не слишком ли много усилий ради обладания нашим городком?

– Были у меня по этому поводу соображения, съездил в Москву…

– На своей?

– Да. Кстати, когда у нас уже бензин будет? Дело не в деньгах, просто каждая заправка – сплошная нервотрепка. Вот сегодня на трассе…

– У нас?

– Да, на выезде. Потерял час, да еще и этот Насыбулин из ГАИ пытался мне попутчицу подсунуть. Вечно у него амуры на посту. Что это вообще за тип? Женщина, правда, интересная, но можно подумать, что только у меня и забот, что развлекать дамочек разговорами.

– Ты как будто с утра уже с одной дамой пообщался. Мамедову из изолятора вы с Шиповатовым забирали?

– Мамедову? Нет, это Максим собирался с нею провести что-то среднее между разговором по душам и следственным экспериментом… Со мной она говорить отказалась. Я ведь дружен был с их семьей, так что, мне и присутствовать на допросе не следовало. Заезжали вместе, а потом я – в Москву, а Максим с нею… кстати, а где он сейчас?

– Не знаю уж, что там лейтенант придумал, но отвечать будете вместе. Нигде не можем найти.

– Да ладно, куда им деться! Что-то Максим мудрил, даже мне толком не сказал… Психология. У него, между прочим, получается, парень способный, даром, что молодой. Я сейчас объеду все места, где они могут оказаться.

– Не торопись. Дом Абуталибовых под наблюдением…

– Нутриевая ферма?..

– Осмотрели каждый угол – ни души. Одни крысы.

– А сама Алия?

– Тоже сгинула. Розыск уже объявлен. Что-то у нас вся городская элита в бегах. Затылок почесать некогда, а ты то в Ленинград, то в Москву… А результатов нет и нет. Давай-ка, Иван, в Баланцево получше вглядимся. Думаю, все они где-то здесь, на дно залегли.

* * *

– Признаться, я думал, за доллары можно получить апартаменты и получше. Ни дать, ни взять – заводское общежитие. Может, переиграем все это дело? – внезапно Лобекидзе остановился на полуслове, вспомнив существенное: – Ох, совсем из головы вон. Это же теперь ваш офис!

– Дело, дело, Иван. Удобства, отдых – все это потом. Беда в том, что в мои годы уже почти невозможно полностью переключиться. Мне было хорошо у вас, Иван. Знаете, когда человек сразу придется по душе… Словом, когда компания заработает, у вас будет повод убедиться, что Майкл Фрейман не пустобрех.

– Да бросьте, Майкл…

– Нет, я имею в виду не бизнес. Тут все просто – сначала работаешь на авторитет, а потом – авторитет на тебя. И мне невыразимо горько, что именно такая беда свела нас. Я сделаю все, чтобы помочь вам в поисках убийцы. Конечно, я не сыщик, не профессионал, но старый Фрейман пока еще разбирается в людях… Этот мальчишка из соседнего номера…

Низкий полированный столик был освещен лишь скупыми отблесками света из номера, соединенного с комнатой Фреймана общим балконом. Огни фонарей и сумерки читать не позволяли, зато света было достаточно, чтобы не пронести мимо рта рюмку с коньяком и ломтик лимона. Разговаривали вполголоса. Постороннему наблюдателю могло показаться, что у окна сумерничает парочка тихих алкоголиков. Однако, приглядевшись повнимательнее, можно было заметить, что уж слишком пристально вглядывается Лобекидзе в установленное на балконе особым образом зеркало, в котором отражалось все происходящее в соседнем номере. Внезапно он пружинисто вскочил со стула.

– Что случилось, Иван? – шепотом спросил Фрейман, приподнимаясь и заглядывая на балкон.

– Порядок, Майкл. Все в норме. Просто девушка отошла в угол комнаты, я ее потерял из виду. А мы договорились, что я буду контролировать каждый шаг. Если верна хотя бы половина из того, что мы предполагаем, то этот юнец – хитрая и жестокая тварь. И шанса у него не будет. Только с поличным!

– Успеем? Этот маленький негодяй…

– Если это действительно тот самый… то…

– Как там девочка? Вы ее видите?

– Умница! Настоящая актриса. А как держится! И опять же умница – дверь на балкон успела открыть. Парень, по-моему, готов.