Вышата недоумевающе уставился на князя варягов и никак не мог сообразить, что от него требуется. Ноги едва держали его.

- Сядь, - догадался предложить ему Рюрик. Посол сел на складной табурет и вытер слабой рукой пот со лба.

- Пусть принесут ему отвар наперстянки, - распорядился князь.

Вышата дрожащей рукой взял ковш с тёплым отваром и сделал несколько жадных глотков.

- Ты понял, о чём я тебя спросил? - обратился к послу Гостомысла Рюрик, когда тот немного ожил.

- Да, - слабо отозвался тот.

- Сможешь говорить? - тихо и с неподдельным участием вдруг спросил его Рюрик: он вспомнил, что он сам переживал, увидев убитых братьев.

- Да, - уже чуть твёрже ответил Вышата и, не дожидаясь дальнейших расспросов, медленно и тихо заговорил: - Гостомысл в те годы был на перепутье. - Все недоумённо переглянулись, но смолчали. - Да-да! - тихо заверил всех посол и пояснил: - Ни Синеус, ни Трувор не пожелали миром раскрыть тайны машин нашим воинам. Они подозревали всех нас в коварстве.

- А разве сие не так? - жёстко спросил Рюрик, глядя Вышате в глаза.

- И так, и не так, - отозвался Вышата, не опустив перед князем своего взора.

Все возмущённо загудели, но князь взмахом руки восстановил тишину.

- Дале! - хмуро потребовал он.

- Я ведаю только одно: к твоим братьям многажды мы обращались с миром и просили поведать тайны их машин, они отказали… - горько сказал посол и безнадёжно махнул рукой. Он опустил голову, сложил ладони лодочкой и зажал их меж колен.

- И Гостомысл не скорбел, узнав о расправе с моими братьями? - с болью спросил Рюрик, наблюдая за беззащитными движениями новгородца.

- Скорбел! - глухо ответил Вышата. Он поднял голову и глянул на Рюрика. - И многажды бранил за это Вадима, - вырвалось у Вышаты. - Он даже заказал Ведуну поминальный камень поискать по рекам, - Тяжело вздохнув, вспомнил посол Гостомысла.

Рюрик слегка вздрогнул.

- Они бы не тайничали со своими машинами, ежели бы вы повременили со своими требованиями, а вы вот уже который раз заставляете нас обороняться или биться с вами, - медленно, чётко выговаривая каждое слово, молвил князь.

Вышата промолчал, приняв долю вины и на себя. Он опустил плечи, голову и, поникнув, ждал следующих вопросов.

- Что было потом?

- Потом Гостомысл с Вадимом вынуждены были скрываться от твоего справедливого гнева, чтобы не выдать в твои руки тех, кто убил Синеуса и Трувора, - с досадой ответил посол, не поднимая головы и не глядя на князя. Он чуял, что Рюрик и так всё ведает, и рассердился на его лишний, как ему показалось, вопрос.

Рюрик понял его досаду, но, идя своим ходом в этой беседе, зло спросил Вышату:

- А почему теперь им понадобилось чернить меня?

- Сие не им, а ему - Вадиму! - резко поправил Вышата князя, вскинув голову, и, не дав хода его поднимающемуся гневу, быстро добавил: - Гостомысл долго уговаривал Вадима смириться, но тот оказался глух.

Все присутствующие настороженно слушали Рюрика и Вышату, стремясь понять смысл их беседы. И тут в разговор вступил Дагар. Он сидел за спиной посла, и вопрос его подействовал на Вышату как удар хлыста.

- Ты ведал об их разговоре?

- Да, - обернувшись на голос Дагара, ответил Вышата.

- Шла ли эта клевета от Гостомысла? - резко спросил Рюрик.

- Нет, - стараясь быть как можно более убедительным, ответил Вышата, повернув голову в сторону князя, и добавил: - Я сам сие услышал только здесь. Гостомысл бы упредил меня, - в раздумье, как-то растерянно протянул он и горячо заверил: - Я низа что бы не поехал сюда, коли ведал бы об этом ранее.

Все молча уставились на Рюрика, ожидая решения.

- О чём он просил тебя, когда посылал ко мне? - спросил сурово князь.

- Не допустить, чтобы Веско разрушил мирный дух посольства нашего, горестно отозвался посол, не поднимая глаз на Рюрика. Осадить, коли надо будет, Вадимова посла. Ну, а главное, уговорить тебя опять расчленить дружину, - тихо и виновато, но вместе с тем и безнадёжно упрямо договорил Вышата.

Военачальники возмущённо загудели. Рюрик взмахом руки восстановил тишину, а Вышата устало продолжил, ни на кого не глядя:

- Ладога гожа вышла, но краевые города оголены: кривичи, весяне и меряне тревожатся, сам сие должен понимати: их охранять-то некому! воскликнул он, поднял голову и бесстрашно посмотрел Рюрику в глаза.

- Всё ясно! - с досадой прервал его Рюрик. - Но Беско очернил меня! - Хлёстко бросил он. - Зачем?! Ты же ведаешь сие! - уверенно воскликнул князь.

Вышата тяжело вздохнул и опустил голову.

- Вадим надеется на… смуту во твоих дружинах, я так чую. Не приведи, Святовит, к этой страшной беде, - вдруг рассеянно проговорил он и широко раскрытыми глазами уставился на варяжского князя.

- К какой?! - метнулся к нему Рюрик.

- Распустить сию молву по тем городам, где сидят твои люди, да по Новгороду, - медленно и удручённо пояснил Вышата, не сводя с князя глаз.

Рюрик тяжело дышал: "Вот миг, когда надо проявить волю и решимость!" Он повернулся в сторону главы ладожской общины и крикнул:

- Что молвишь на сие, ладожанин Мирошко? Старейшина ладожан молча опустил голову. Рюрик понял, что он поверил каждому слову Вышаты, и потому продолжил зло:

- В такие минуты мы приносим жертвы Святовиту и Перуну и берём мечи в руки! - И, взмахнув рукой, вынул меч.

Военачальники, вняв призыву своего князя, встали, вынули мечи и, держа их правой рукой, вскинули вверх;

- Мы готовы, князь, отомстить за твою поруганную честь и за кровь наших дружинников! - торжественно произнесли они традиционную клятву. - Да будет так! - троекратно повторили все хором.

Рюрик с горящими глазами выслушал клятву и приложил рукоятку своего меча к разгорячённому лбу. Простояв мгновение с закрытыми глазами, он опустил меч и решительно вложил его в ножны. Военачальники повторили его движения и, следуя повелительному жесту его руки, сели на свои места.

Вышата низко склонил голову. Происшедшее повергло его в ужас. Никто не говорил ни слова. Все чего-то ждали. Рюрик почувствовал, что необходимо раз рядить эту гнетущую тишину.

- Мирошко, ты что-то ещё хотел сказать? - взволнованно обратился он к старосте ладожан. - Говори! Мирошко встал, вытер вспотевший лоб, беспомощно развёл руками и хрипло заговорил:

- Я уж молвил… Вадим зело зол на тебя, ибо ты круче умом вышел против него. Он когда-то храбро бился с норманнами - его и призвали княжить в Новгород, - пояснил ладожанин и продолжил: - Но силы его на все наши обширные земли не хватило. Тебя позвали. - Все почувствовали, как вновь сгущается напряжённость в гридне. Ладожанин поперхнулся, откашлялся и угрюмо продолжил: - Мы надеялись, что у вас с Вадимом сложится крепкий союз, а у вас вышла распря. - Люди на скамьях зашевелились, приглушённый шёпот прошёлся ветерком промеж варягов. Мирошко повысил голос. - Лютится Вадим и не успокоится, пока не погубит тебя любым путём, как ястреб своего соперника. - Он посмотрел на Рюрика и безнадёжно изрёк: - Это ясно всем; Затем Мирошко оглядел военачальников, убедился в том, что они внемлют его словам, и добавил: - Но прошу всё же, варяжский князь, будь осторожен, не лей много нашей крови, тебе потом жить среди нас! А мы, ладожане, привыкли добрую думу о тебе иметь. Ведаем, несправедливо не поступишь! - горячо воскликнул Мирошко и хотел было даже обнять Рюрика, но тот остановил его, сделав вид, что не замечает порыва ладожанина.

- Хватит уговоров! - сказал Рюрик, нахмурясь. - Как ни крути, а выходит едино: Вадим ваш зело прыток и остановить его даже Гостомысл не может! Князь оглядел своих военачальников и решительно заявил: - Нынче же иду на Новгород! Я найду смутьяна и убью его! В полдень отплывём двумя дружинами. Вальдс! Ты остаёшься здесь. Дагар, объяви мою волю дружинникам, распорядился Рюрик, поклонился военачальникам, ладожанам и первым вышел из гридни…

ЗАХВАТ НОВГОРОДА