Даже не знаю, угадала ли я с выбором и получила ли, что хотела, взяв для первого знакомства с Ремарком из всех его книг именно эту. Она с первых до последних строк говорит со своим читателем лишь на одну тему - тему смерти, быстротечности и порой бессмысленности жизни, но говорит голосами эмоционально холодных, словно уже давным-давно умерших героев. Есть ли в них хоть какие-то чувства? Способны ли они переживать ещё что-то, кроме того что когда-нибудь - скоро/нескоро - умрут (вот так новость)? Так и не поняла этого и до приятия, до мурашек, до сострадания написанным не прониклась.

Далее опишу лишь свое впечатление, не позволившее высоко оценить знаменитого немца. Основное здесь лежит на поверхности, но автору было необходимо всё же постоянно тыкать меня носом в одни и те же, уже обозначенные им истины: главная героиня Лилиан несчастна, её друг Клерфэ также по-своему несчастен, не задалась жизнь и у Бориса Волкова, Хольмана, Гастона, других эпизодических персонажей. И всё же при этом из всей указанной толпы страдания Лилиан, как человека с весьма ограниченным будущим, вынесены на первый план. Понять можно: она главная героиня, очень молода, красива и, пережив войну, имеет крайне смутное представление о счастье.

Лилиан сочувствуешь. Она боится умереть молодой (что крайне вероятно), считает дни, с тоской признавая, что понятия "через год" для неё не существует. Ремарк не раз и не два подчеркнёт, как девушка жаждет познать жизнь, и сначала я её понимала, с жадностью схватывала подаваемые в тексте по скупому кусочку её маленькие "победы", радовалась её отношениям с главным героем, пока не почувствовала, насколько мне некомфортно в её обществе. Одни слова, одни стенания, но за ними не видно действий. Любит ли она Клерфэ? Он её - да, пусть и скажет это несколько иначе. Борис - да, поскольку он предлагает ей свою заботу и участие. Хольман - да, поскольку на собственной шкуре знает, каково ей. Даже показанный скупердяем дядя Гастон, и тот переживает, как непутевая племянница собирается жить, если растратит все сбережения. Одна Лилиан для меня выглядела излишне сухой, ничем не наполненной. Странны и её финальные метания относительно, как предполагается, "любимого" мужчины. По сути и Хольман, и Волков недалеко ушли от её проблемы - их троих связывает вместе куда более прочная нить, чем дружба - снимки больных лёгких, - но даже они, так редко появляющиеся на страницах, смогли оставить после себя больше теплоты и жизнелюбия, чем главная героиня, постоянно о том твердившая, но разменявшая в итоге всё это на платья, вино, креветки и нескончаемую жалость к себе любимой. Намеренно ли Ремарк писал свою Лилиан такой? Или я своим искаженным восприятием её такой вижу? Не знаю...

Унылое произведение. Фон окружающего главных персонажей мира даже при наличии описания природы, каналов Венеции и иных крохотных, но милых их сердцам радостей серый и безжизненный - таким видели его и герои, которые сами по большому счету были аморфными и занимались преимущественно рассуждениями о бытие - своём и, в целом, о конечности жизни. С кем? - Да хоть с кем, хоть с бродячим музыкантом или с нищим художником. Все их передвижения из одного места в другое, перемещения от одного героя к другому у меня затерлись, размылись наложенной поверх густым слоем меланхолией.

К сожалению, все мы смертны, и врагу не пожелаешь знать заранее о скорой дате своего ухода. И мысли, размышления, представленные тут, созвучны с моими. Но в книге их оказалось слишком много, и так вышло, что за ними (размышлениями) в главных героях я не увидела ничего - ни любви к другим, ни живых характеров, ни жажды жить, а это уже не мое.