— Нет, разумеется, нет, но… — А потом он решил, что лучше будет озвучить свои сомнения вслух: — У меня было несколько дней на размышления. С одной стороны, это может быть угроза. С другой, судя по тому, как сформулированы фразы, в них ее нет. Предположительно, я уже мертв и, совершенно очевидно, умер именно 18 августа. С этой точки зрения написанные слова можно интерпретировать как подтверждение свершившегося факта. А поскольку на всех могильных плитах значатся имена, я подумал…

Лу окинул его задумчивым взглядом и кивнул:

— Ясно. Я, пожалуй, тоже подумал бы именно так. Технически, как ты понимаешь, создатель картинки мог стереть первоначальное имя с камня, но без исходных файлов утверждать это наверняка я не возьмусь. Хотя с таким же успехом для снимка он мог использовать часть чистого камня.

Джейсон вновь потер подбородок большим и указательным пальцами.

— То есть ты хочешь сказать, что я должен найти оригинальные файлы, которые были использованы для того, чтобы сделать этот полароидный снимок? Я и сам так думал.

— А еще лучше настоящую могильную плиту, — добавил Лу.

И вновь Джейсон, соглашаясь, кивнул.

— Но это значит, я должен отыскать кладбище, где находится могила. Я провел кое-какие поиски, однако безуспешно.

— Я мог бы попытаться найти ее для тебя, — предложил Лу.

— Спасибо, — ответил Джейсон. Он поднялся с кресла и стал расхаживать по комнате. — Давай вернемся к началу. То есть ты согласен со мной в том, что я должен понимать эти послания буквально? Но, уверяю тебя, я жив, и даже очень.

Лу, потерев лысую голову, улыбнулся. Из-за того что губ у него не было, зубы его и так выглядели неестественно большими, а улыбка вообще сделала его монстром. Вины Лу в этом не было — он ничего не мог с собой поделать. Но Джейсон — его друг, и, несмотря на отталкивающую внешность, он знал, что собой представляет Лу как человек.

— Мне это прекрасно известно.

— А нападение? Оно едва не увенчалось успехом, да и закончиться могло куда печальнее. Фотограф, если это он сидел за рулем, ведет себя совсем не так, как если бы я был уже мертв. Собственно говоря, он прилагает все усилия к тому, чтобы превратить меня в мертвеца.

Лу пожал плечами:

— У меня нет ответа на этот вопрос, Джейсон. Если хочешь знать мое мнение, то первым шагом мне представляется найти кладбище. Ради тебя я займусь этим сам.

Приехав домой, Джейсон, чтобы снять начинающуюся головную боль, принял две таблетки аспирина и, ожидая Кайлу, которая задерживалась против обыкновения, уселся в кресло-качалку на крыльце. Может, она наверстывала то, что не сделала вчера, когда не ходила на работу.

Сегодня в почте новых манильских конвертов не было. Ни у «Таннера и Престона», ни дома.

Наконец Кайла вернулась и рассказала ему о том, как прошел ее день; составление приложений к годовому отчету вынудило ее сверхурочно задержаться. Он же поделился с ней новостями о том, что проект Томми Джонса наконец-то сдвинулся с места. Оба избегали воспоминаний о случившейся аварии. Похоже, Кайла старалась как можно быстрее забыть ее.

Они разогрели замороженный ужин, немного посмотрели телевизор и пораньше улеглись спать. Ночь прошла без эксцессов. Никаких кошмаров, никакого пламени. Тело его требовало сна и отдыха, и оно их сполна получило.

В субботу Джейсон проснулся, когда время уже приближалось к обеду. Кайла возилась в саду. Она улыбалась, солнце стояло высоко в безоблачном небе, а смерть и огонь казались такими далекими.

Мирная жизнь продолжилась и в воскресенье. Кайла даже заговорила о детях. В словах, интонации, которые она использовала, чувствовалось гораздо больше тепла, чем раньше. Было очевидно: она вполне разделяет желание Джейсона иметь настоящую, полноценную семью.

В этот день они решили отдохнуть и расслабиться. Большую его часть Джейсон провел за компьютером, а Кайла читала книгу, которую начала давным-давно.

Полдень плавно перешел в вечер, а Джейсон так и не набрался мужества рассказать ей о фотографиях. Она непременно расстроится. Снимки и написанные от руки сообщения наверняка повлияют на нее куда сильнее, чем на него. Потому что случившееся когда-то с Ральфом имело отдаленное сходство с тем, что сейчас происходило с ним.

Но, в конце концов, именно Кайла и вынудила его сделать так долго откладываемое признание. Около одиннадцати, когда они уже собирались лечь в постель, она вдруг ворвалась в его кабинет. Джейсон в домашнем халате еще сидел перед монитором, рыская по Интернету в поисках надгробной плиты, имеющей форму пирамиды. Сегодня он уже несколько раз пытался отыскать ее веб-изображение, рассчитывая заодно установить название и местонахождение кладбища. Но все его усилия ни к чему не привели.

— Что это такое? — остановившись в дверях кабинета, гневно закричала Кайла, одетая в одну лишь прозрачную коротенькую ночную сорочку.

В правой руке она держала три фотографии, сделанные «Полароидом».

Глава десятая

ПРИЗНАНИЕ

Джейсон медленно поднялся из-за стола. Дело обстояло плохо. Лицо Кайлы было насупленным и мрачным; она смотрела на него так, словно он подло обманул ее.

— Где ты их нашла?

— В твоих брюках. Перед сном я хотела включить стиральную машинку. Что происходит, Джейсон Эванс?

Она, выпуская острые коготки рассерженной кошки, называла его по фамилии, только когда действительно была зла на него. Сейчас главное — сохранять спокойствие и рассудительность.

— Я собирался рассказать тебе о них. Присядь, пожалуйста.

— Я не желаю присаживаться! — вспылила Кайла.

Он обошел стол и попытался положить ей руку на плечо. Она отпрянула от него.

— Нет! Сначала объясни! — едва сдерживаясь, хрипло выкрикнула Кайла.

Джейсон заговорил, следя за тем, чтобы в голосе его не прозвучало и тени сомнения или страха. Он ни в коем случае не должен подливать масла в огонь. В то же время Джейсону хотелось дать себе пинка за то, что так долго скрывал от нее фотоснимки. И еще за то, что забыл вынуть их из кармана и спрятать где-нибудь в безопасном месте после того, как переоделся в халат.

Время от времени ему приходилось подбирать слова, но теперь, когда у него не было иного выбора, он рассказал ей обо всем, включая свой визит к Лу Бриггсу, собственные попытки найти кладбище и то, как он пытался установить имя, написанное на надгробной плите с третьей фотографии.

Кайла слушала его, и с каждой произнесенной им фразой глаза ее становились все шире. На ее лице одна эмоция сменялась другой. После того как он закончил свой рассказ, Кайла долго молчала.

— Итак, это может быть угроза, — заключил Джейсон, — хотя прямого намека на нее в словах не содержится.

Кайла, по-прежнему стоя в дверях, несколько раз открыла и закрыла рот, а потом вновь уставилась на фотографии и послания.

Наконец она подняла голову.

— У тебя есть враги, Джейсон? Я не могу себе такого представить, а ты? Есть ли кто-нибудь, кто хочет причинить тебе вред? Кто-нибудь, кто очень зол на тебя?

Она все еще сердилась на Джейсона, однако, по крайней мере, задавала вопросы, в которых слышалась забота.

Джейсон нерешительно пожал плечами:

— Не знаю, Кайла, честное слово. Откровенно говоря, я не думал, что у меня есть враги.

— Но что, ради всего святого, это должно означать? Кто способен на такое?

— Понятия не имею.

— Почему кто-то хочет убить тебя?

— Я не уверен, что они действительно хотят именно этого, — ответил Джейсон. — То же самое я говорил и Лу. В словах не содержится прямой угрозы. Они всего лишь констатируют: я умер 18 августа и на самом деле не живу.

Кайла внимательно рассматривала снимки, вчитывалась в послания. Скрестив руки на груди, она щелкала большим пальцем по указательному, словно забавляясь с невидимой зажигалкой. Она часто делала так, когда нервничала.

Кайла подняла голову: