Особенности «Усилителя запаха» привели к тому, что мы стали искать рубидий далеко не научными методами. Все началось с той самой минуты, когда я увидел тень мотоциклистки на экране палатки. Дальше, как вы помните, были найдены сломанные болты в машине, затем кусок лепидолита. Мы осматривали дом из пластмассы, путешествовали по железному кладбищу…

Иной раз мне представлялось, что все это было сном. Я не мог понять, в чем же тут дело? Неужели все загадки объяснялись только случайными совпадениями.

Совсем стемнело. Я сидел в палатке и ждал возвращения Сандро, который пошел искать Валину модель. Я

боялся, как бы не потерялась эта, единственная в своем роде, игрушка, досадовал, что в работу нашей экспедиции опять вмешиваются всякие непредвиденные обстоятельства. Вместо серьезных испытаний мы занимались чепухой, вроде поисков демонстрационной модели, которая взяла и удрала за таксой, причем, как вы знаете, по следам, пахнущим «Туберозой».

Сандро долго не появлялся. Я решил пойти за ним.

Ничего не говоря Андрею, занятому обработкой результатов сегодняшних испытаний, я неслышно вышел из палатки.

Тусклые звезды робко выглядывали из-за облаков. Было совсем темно. Я включил фонарик и пошел по тропинке.

Раздвигая кусты и закрывая лицо от света, ко мне приближался человек. Он поднял голову. Старое, сморщенное лицо, чуть раскосые мигающие глаза показались мне знакомыми. Ну, конечно, передо мной был сторож железного кладбища.

Я спросил, какие дела привели его в расположение нашего лагеря.

Старик вынул изо рта длинную трубку и выпустил через нос облако дыма.

— Барышня дожидался, — ответил он неторопливо. — Зачем на склад без спроса ездит? Кусок железа взяла, повезла на мотоцикле. Почему не спросила? Почему потихоньку?

— Она должна сюда приехать?

— Зачем сюда? — удивился сторож. — Барышня поехала дальше, отвезет железо, поедет обратно.

— Куда отвезет?

— Почем я знаю куда? Два раза уже ездила. Туда по этой дороге.

Он махнул в сторону, где был домик Омегина, и, не прощаясь, скрылся в темноте.

Я не знал, что делать. Значит, и Омегин и мотоциклистка работают вместе. Она потеряла кусок лепидолита, а Омегин носит образцы рубидиевой руды прямо в кармане. Меня заинтересовали эти люди и, главное, их опыты. Снова перед глазами встали воспоминания вчерашнего дня: болты, покрытые кровавой ржавчиной, разговор с хозяином пластмассовой лаборатории, мотоциклистка на складе трофейного лома… Я старался понять, дать объяснение их опытам, но из этого ничего не получалось.

Занятый своими мыслями, я не заметил, как вышел на дорогу. Включил фонарик. Старик был прав: на песке темнела узорчатая линия — свежий след от мотоцикла. Он вел к лаборатории Омегина.

Какая-то непонятная сила заставила меня идти по этому следу. Вы не можете себе представить, сколько мучений испытывает исследователь, если ему не удается найти разгадку тех или иных научных явлений. Поверьте, что не пустое любопытство заставляло нас интересоваться Омегиным и его помощницей. От них зависела разгадка непонятных капризов нашего аппарата, который не хотел обнаруживать рубидиевую руду в земле и нашел ее только у хозяев пластмассового дома.

Луна скупо просвечивала сквозь рваные облака. В ее призрачном сиянии я заметил округлые очертания дома Омегина. Слабый свет едва теплился в иллюминаторах первого этажа. Я в нерешимости остановился у стены и в этот момент увидел Сандро. Он ходил вокруг дома с аппаратом.

Мне не хотелось, чтобы он встретил меня здесь, поэтому я притаился в кустах.

Из окна вырвался ослепительно синий луч. В тот же момент послышалось мощное рычание мотора. Синий свет то вспыхивал, то угасал, мотор угрожающе ревел; казалось, что хрупкие стены здания вздрагивали от внутреннего напряжения.

Не успел я по-настоящему поразмыслить над этими странными опытами, как мое внимание отвлекло появление весьма знакомой мне хмурой личности.

Из-за угла дома вышел Андрей.

Видимо, тайна пластмассового дома, а вместе с ней и загадка рубидия не давали покоя всем членам нашей немногочисленной экспедиции.

Я решил наблюдать, что будет дальше.

Рука Андрея тяжело опустилась на плечо Сандро. Он испуганно обернулся.

— Зачем ты здесь? — понизив голос, строго спросил Ярцев.

Сандро виновато потупился.

— Понимаешь, никак Мартына не найду. Может, он к Омегину приполз.

— Этого еще недоставало! — рассердился Андрей. — Надо было следить.

Сандро сконфуженно приподнял чемодан и наклонился над экраном.

Синий свет снова вспыхнул в окне. Загудел мотор.

— Ты понимаешь, что все это значит? — спросил Сандро и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Я хотел проверить, нет ли в стенках этой пластмассовой коробки железного каркаса. Не верил я тебе, что такой дом можно построить. И что же выяснилось. Вся эта коробка будто напихана доверху железом. — Он рассмеялся: — А ты говоришь — «мир без металла»…

Свет в окне неожиданно погас. Через несколько минут Сандро и Андрей подошли к зданию поближе.

— Тебе не удалось заглянуть в окно? — вполголоса спросил Сандро.

— Ну, знаешь, мой милый, любопытство тоже имеет свои пределы.

— Зачем любопытство? Ничего тут плохого нет. Если бы опыты Омегина были секретны, то нас бы и близко сюда не пустили, — убедительно доказывал Сандро. А так мы вправе разрешить наши сомнения… Я, например, уверен, что здешний хозяин производит опыты с металлом и, главное, что ему известны месторождения рубидия. Почему он нам об этом не скажет? Почему? Мы же его просим. Все шуточками отделывается.

— Да не кричи ты! — остановил его Андрей. — Услышит.

— Ну и пусть слышит. Не наш это человек, если все от друзей скрывает. Собака на сене.

Сандро недовольно огляделся по сторонам, поплевал на руки и вскарабкался на узорчатую ограду, пытаясь заглянуть в круглое окно. Но тут же спрыгнул и разочарованно заметил:

— Стекло матовое, ничего не видно.

В этот момент свет в окнах мигнул, и снова в таинственной лаборатории загудела какая-то мощная установка.

Андрей и Сандро обошли вокруг здания.

— Видал, какая техника! — удивился Сандро, указывая на огромные шары, укрепленные на стене здания.

От них шли цветные пластмассовые трубы к окнам и внутрь помещения. По-видимому, это были резервуары с цветной жидкостью, которая заполняла стены и купол здания.

Сандро приподнялся на носки.

— Тут какая-то рукоятка. Может быть, окно отпирается?

— Осторожно, — предупредил Ярцев.

Но было уже поздно. Сандро дернул за ручку, как за тормозной кран.

Тихо зашипел выпускаемый из баллона воздух. И вот темные стены постепенно начали снизу светлеть. Они становились почти прозрачными, словно за ними поднимался театральный занавес. Похоже, что уже приоткрывается тайна этого странного дома.

Занавес дополз почти до половины стены. Я видел ярко освещенную комнату, вероятно лабораторию.

— Довольно, Сандро, — прошептал Андрей, не отрывая глаз от прозрачной стены. — Закрывай кран.

В лаборатории, заполненной колбами и аппаратами, склонились над столом три фигуры. Благодаря особенности преломления света в прозрачной стене они были в радужных ореолах и двигались словно в сетке из разноцветных нитей.

В одной из фигур я сразу узнал широкоплечего Омегина в белом халате. Другая, в синем комбинезоне, по-видимому, была мотоциклистка. С третьим человеком я не встречался.

Люди, работающие в лаборатории, не заметили, что стена стала прозрачной.

Омегин поднял с пола длинный предмет, завернутый в темную ткань, наверное, этот сверток привезла мотоциклистка.

Темное покрывало соскользнуло на пол. По характерным очертаниям можно было узнать кусок рельса.

Все трое склонились над ним, как врачи над больным, будто они готовились к трудной операции.

Омегин взял пробирку, взболтнул несколько раз и вылил ее содержимое на кусок рельса. Трудно было рассмотреть, но мне определенно показалось, что обломок сразу покрылся красной, похожей на киноварь, ржавчиной, такой же, как тогда на болтах.