Насквозь вспотевший и пропахший каким-то нафталином, как бабушкина шуба, Дмитрий вышел на улицу, достал из кармана блокнот и написал: «Пункт 2. Даша». А напротив: «Крысиный яд». Потом подумал и добавил большой знак вопроса.

В это время в квартире Сергея разыгрывалась весьма неприятная сцена. Молодая жена Галя, размазав по личику лиловую помаду, рыдала навзрыд, забравшись с ногами на плюшевый диван. Ее супруг стоял напротив нее в костюме, в носках, да к тому же от гнева забросив за плечо галстук, и выкрикивал ужасные вещи. Галя не могла одновременно громко и душераздирающе рыдать и объясняться, поэтому в знак самозащиты иногда вскакивала с дивана и сшибала с подоконника какой-нибудь, желательно громко бьющийся, предмет индийского обихода.

— Ты что, не понимаешь! Нас же вышлют из страны в двадцать четыре часа — в лучшем случае! А если тебя отправят в местную каталажку? Не хочешь в каталажку?

Галя подскочила и ловко смахнула медную вазочку. Та поскакала по полу с противным звоном.

— Кем ты себя вообразила? Эти вещи не решаются подобным образом! Таким образом вообще ничего не решается! Я женился на идиотке и к тому же на убийце!

Молодая жена распахнула огромные глаза, оглушительно всхлипнула и стала мелко трясти плечами.

— Как такое могло прийти тебе в голову? Что ты думала? Что??? Я не понимаю, когда так разговаривают! Изволь высморкаться и прекрати заикаться! Чего ты хотела? Чтобы она заболела? Чтобы она держалась подальше? От меня?! Я объяснял тебе сто раз, что у нас не было ничего уже целый год!

Галя взлетела с дивана и одним махом расправилась с половиной подоконника.

— О Господи! Ну ладно, да, мы с тобой тогда уже встречались! Но с тех пор же ничего не было! И если бы я знал, что ты такая кретинка, перестал бы встречаться немедленно! Хинин в кофе?! Уже две недели!!! Где ты его взяла? Как ты слово-то это выучила? Зачем ты слушала сплетни? Это принято в посольских городках, здесь этим живут! Ты что, станешь теперь травить хинином всех женщин? Хотя нет, кто же тебе даст его в камере с двадцатью индусками!

На этой трагической ноте в дверь кто-то позвонил. Галя немедленно затихла, как будто ее выключили из розетки. Сергей же на минуту опешил, а потом объявил трагическим шепотом:

— Вот! Пожалуйста! Это полицейские! Собирай вещи. Зубную щетку и теплое белье! Хотя в местной тюрьме оно тебе не понадобится! — Он злобно фыркнул и пошел открывать дверь.

Но на пороге стоял вовсе не полицейский комиссар, а Дима Свистов. Он неловко переминался с ноги на ногу и теребил в руках бумажный пакет.

— Вот, — сказал он. — Привет, Сереж, я вам тут фруктов решил занести по-соседски.

— Да, спасибо. Слушай, мы тут заняты немного, давай попозже, — сказал Сергей и уже почти вытолкал Диму за дверь, как в коридор высунулась заплаканная галина физиономия.

— Здравствуй, Галина, — нашелся Дмитрий. — Я вот зашел к вам просто так. Посидеть, поговорить.

Галя всхлипнула.

— Галинка расстроилась, — тут же прокомментировал Сергей. — У нас тут… ммм… Вазочка разбилась.

— Это жалко, да… — посочувствовал Дмитрий, не зная, за что ему уцепиться, чтобы задержаться у них хотя бы на несколько минут. Этого ему было бы достаточно, чтобы узнать, не видели ли они вчера Дашу. И тут он случайно взглянул на Галины ноги, что оказалось настоящим спасением, потому как на разговоры об одежде, обуви и индийских подушках Галя соглашалась всегда и безоговорочно. А сейчас она была обута в чудовищные боты малинового оттенка.

— Какие милые туфельки! — воскликнул Дмитрий тоном Деда Мороза, а галино заплаканное личико тут же расплылось в улыбке и стало похоже на розовый пельмешек.

— Это мама подарила, — хныкнула Галя. — Правда, цвет красивый?

— Да, — кивнул Дима.

— Да-а-а, — затянул Сергей. — Да уж. Цвет кошмарный, а она их еще подкрашивает.

Галя тут же перестала улыбаться и недовольно зыркнула в его сторону.

— И спроси, чем? Никогда не поверишь! Крысиным ядом! И знаешь, кто научил? Наша Дашка! Тут у них крысиный яд вот такого чудесного оттенка.

«Не она!» — промелькнуло в голове у Димы, и он мысленно вычеркнул из блокнота пункт номер 2. Окрыленный этой новостью, он сбивчиво попрощался, тут же почувствовал себя неловко и ушел, оставив молодоженов продолжать беседу, хотя потом упрекал себя за то, что не приложил тогда ухо к замочной скважине.

Он спустился по лестнице вниз и тут же наткнулся на Милу Тарасовну. Она сидела на лавочке, уставившись на клумбу посреди круглого дворика. Дима осторожно присел рядом.

— Добрый день, Мила Тарасовна, — почти бесшумно прошелестел он.

— Какой же он добрый, что вы такое говорите, Дмитрий! — встрепенулась она, оторвавшись от цветника. На Диму сильно пахнуло коньячным ароматом. — Все так ужасно. Она же была мне как сестра, как сестра, — запричитала вдруг она, чем страшно перепугала Диму, — такой он ее еще никогда не видел. — И всё рассказывали, и всем делились, — продолжала она в той же тональности. — Я так переживала из-за этой истории с Сергеем, она была такая чувствительная… Так ей было нехорошо от всего этого, особенно, когда Галя приехала. Она была очень совестливая, а Сергей ведь настаивал на встречах, да… А она расстраивалась. Даже приболела на нервной почве! То в ушах у нее звенело, то голова мучила, то в жар бросало. Всё от нервов, Димочка, всё от нервов…

Дима не знал, что спросить или как отреагировать, он не мог представить себе такую Ларису и не знал такую Милу. Поэтому предпочел молчать и слушать.

— И ведь она меня недавно просто спасла, — Мила Тарасовна перешла на трагический шепот, наклоняясь все ближе к Диме, отчего ему становилось все более неловко и страшно, что она укусит его за ухо. — Только, Дима, я вас умоляю!

Мила Тарасовна отшатнулась в сторону и попыталась сфокусироваться у Димы на переносице. После того, как он кивнул, она опять придвинулась к нему и продолжила:

— Я потеряла письмо. Впервые в жизни я потеряла документ! Не скажу, что за письмо, но это был бы конец всему. Письмо было личное. Да! И я скомпрометировала бы себя навсегда, если бы оно попало в чужие руки. Я потеряла всякую надежду его отыскать, а Лариса случайно заглянула в какую-то книжку… И письмо, от которого зависела моя репутация, оказалось там! Она спасла меня!

«И здесь ничего, — подумал Дмитрий. — Или она притворяется. Но, может, и правда ей не было резона травить Ларису».

Он довольно быстро закруглил разговор, хотя Мила Тарасовна сильно рвалась поведать ему еще одну тайну — о том, как она в пятилетнем возрасте потерялась в магазине. Дима заверил ее, что обязательно зайдет вечером на чай, и оставил на лавочке созерцать клумбу.

Через три дня расследования у Димы уже были полностью исписанный блокнот и вдоль и поперек исчерканная схема поимки убийцы. В ней фигурировали Сергей, Галя, Настя, Мила Тарасовна и даже Григорий Алексеевич. Дмитрий перерыл все медицинские справочники, изучая симптомы ларисиного недуга. Он все теперь знал про жар, мигрени и глазные болезни. Он изучил все местные яды и сильнодействующие препараты, которые Лариса могла купить в аптеке у Саджива. На роль отравителя никто не подходил, все подозрения не подтверждались, все димины комбинации не состыковывались, как китайская подделка конструктора «Лего». Он провел четыре ночи не смыкая глаз, пока его, наконец, не осенила блестящая догадка! Доказательств у него не было, но он был уверен, что все вычислил правильно. Он уже видел, как завтра все газеты здесь и там, на родине, взорвутся заголовками о том, как молодой талантливый сотрудник раскрыл страшное преступление! Еще полдня ушло на то, чтобы решиться. Он сам пойдет к убийце в логово (в одну из квартир в посольском корпусе, — Диме просто нравилось это слово — «логово») и выведет ее на чистую воду!

Это был блеф. Но Дима верил в себя, как никогда. Он шел к двери, а ноги пытались вернуть его обратно. Но он знал! Это она! Больше некому!