Они все еще стояли возле входной двери, обнявшись почти в забытьи и чуть покачиваясь. Внезапно Крис почувствовал, что чего-то не хватает. Сосредоточившись, он понял: шелк ее кожи намного приятнее, чем шелк ее юбки, и, чуть отстранившись, стал руками искать застежку. В поисках пуговиц или молнии он медленно ощупывал спину, бедра Лизы, но ничего не находил. А она под его руками словно плавилась и все бесстыднее подставляла свое тело под его ласки. Отчаявшись найти застежку, он чуть отстранил ее от себя и залюбовался пунцовым румянцем то ли стыда, то ли горячечного желания.

Она смотрела на него странным взглядом, в нем была мольба, стыд и бешеное желание, такое неистовое, что ее зеленые глаза казались подернутыми туманом. От возбуждения забыв об осторожности, Крис резко потянул ее юбку вверх. Но Лиза вдруг взглянула на него с каким-то ужасом и прижалась к двери. Она словно очнулась от беспамятства.

Крис испустил стон отчаяния. Все потеряно. Она не простит ему то, что он пытался воспользоваться ее кратковременным беспамятством.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Лиза вскрикнула и судорожно стала одергивать узкую юбку. Дверь в номер открылась, на пороге вырос человек в белом халате.

— Где больная? — строго спросил он.

Крис и Лиза, разгоряченные недавними страстными объятиями, непонимающе смотрели на него, постепенно остывая и приходя в себя. Наконец Крис, который первым взял себя в руки, ответил:

— Доктор, все обошлось. У нее, — он указал на Лизу, — уже все прошло. Это был небольшой обморок. Уже все в порядке.

— Вы не будете возражать, если я все же осмотрю больную? — спросил врач.

Крис вопросительно посмотрел на Лизу и, не получив от нее никаких знаков, нехотя подвинулся, пропуская врача и давая тем самым понять, что не возражает. Пройдя в номер, врач жестом попросил Лизу войти следом. Она послушно вошла и замерла посреди холла, безвольно ожидая дальнейших указаний. Ей и в самом деле было не по себе. Она не понимала, что с ней происходит. Все тело ее дрожало, словно натянутая струна, звуки доносились до ушей, как будто пробиваясь сквозь комки ваты. Врач жестом указал ей на дверь в спальню. Крис попытался войти следом за Лизой, но врач выразительно посмотрел на него.

— Я ее муж! — возмущенно начал было Крис, но настаивать не посмел.

Дверь закрылась у него перед носом, и ему ничего не осталось, как начать нервно вышагивать по периметру небольшого коридорчика. Из-за двери не доносилось ни звука. Его нетерпение нарастало, но изменить он ничего не мог. Вдруг он вспомнил, что видел в вестибюле отеля роскошные чайные розы, и бросился к лифту. Когда он вернулся с цветами, в холле его поджидал врач. Лизы видно не было, видимо, она осталась в спальне.

Доктор одобрительно посмотрел на цветы.

— Весьма уместно. Ваша супруга совершенно здорова. Она рассказала мне, что вы с ней не очень давно поженились. У меня есть серьезные основания предполагать, что она беременна. Я провел экспресс-тест, он оказался положительным. Однако срок, конечно же, еще очень небольшой. Вам следует как можно скорее связаться с гинекологом, который будет наблюдать вашу жену вплоть до самых родов. Я дал ей визитную карточку надежного врача, но, разумеется, лучше обратиться к семейному доктору.

Крис ошеломленно кивнул головой в знак благодарности и тихонько притворил за врачом дверь. Ему нужно хотя бы минуту побыть одному. Как много событий случилось за последние два месяца! Он чуть не погиб, потом он обрел и чуть не потерял Лизу…

Он ринулся в спальню. Лиза сидела на гостиничной кровати. Крис медленно, тревожно вглядываясь ей в лицо и пытаясь по нему определить ее состояние, подошел к ней и, опустившись на колени, тихонько вложил в безвольные руки розы. Лиза беспомощно взглянула на него, отложила розы в сторону и нерешительно улыбнулась. Крис взял ее руки в свои и уронил в них лицо. Его переполняла нежность.

— Ты знаешь? — тихо спросила Лиза.

— Да, — счастливо улыбнулся он в ее теплые мягкие ладони.

— Это так неожиданно… Я не думала ни о чем таком, — растерянно, едва ли не виновато проговорила Лиза.

— Ты не рада? — с тревогой спросил Крис.

Сам он был переполнен ликованием.

— Я пока не знаю, как к этому относиться… — Она рассеянно гладила его волосы.

Он поднял голову, чтобы увидеть выражение ее лица, и она стала гладить его лоб, глаза, щеки, губы. Когда ее тонкие пальцы прикоснулись к губам Криса, он поцеловал их. Лизины пальцы продолжали гладить и гладить лицо Криса, но шаловливо уворачивались от его поцелуев. Она явно желала его нежности и в то же время не давала себе воли. Крис решительно поднялся с колен, сел рядом с Лизой на диван и в упор посмотрел на нее. Она молча опустила глаза.

Что случилось? — молчаливо спрашивали его глаза.

Но Лиза не поднимала своих глаз.

— Лиза! Я так счастлив! — наконец додумался сказать он.

И тут его словно прорвало. Он сказал ей о своем одиночестве. И о том, как боялся подойти к ней еще тогда, во время съемок. И когда она все же отвергла его, он чуть рассудка не лишился и возненавидел всех женщин мира только за то, что они не Лиза. И как, опасаясь нового отказа, обманом заставил ее согласиться на брак. Он был уверен, что нежностью и терпением сумеет заставить ее полюбить. Он рассказал ей о том, что у него чуть сердце не остановилось, когда она упала с мотоцикла. И какое отчаяние охватило его, когда в тот последний вечер во Франции он не смог объяснить, что он задумал.

— Правда? Это правда? — Она испытующе вглядывалась в его глаза так, словно видела его впервые.

— Ну что ты? Что ты, любимая? — осыпал поцелуями ее ставшие вдруг несчастными глаза Крис. — Я счастлив, что у нас будет сын! Или дочь, — торопливо добавил он.

— Крис! — шепотом сказала Лиза. — Иди ко мне!

Это было так неожиданно, что Крис растерялся. И Лиза, глядя ему прямо в глаза, не отрывая их от него ни на секунду, стала решительно расстегивать пуговицы на его рубашке. Расстегнув, сняла и прижалась лицом к его мощной груди. Замерев на мгновение, она подняла к нему лицо, умоляюще глядя в глаза. И оцепенение оставило Криса. Он обнял Лизу и осыпал быстрыми легкими поцелуями ее лицо. Но, дойдя до ее ждущих губ, припал к ним надолго. Они упали на диван в долгом поцелуе. Ни разу в жизни Крису не было так сладко и покойно одновременно…

Их слияние было нежным и долгим. Крис чутко прислушивался к каждому Лизиному вздоху и движению, предупреждал малейшее ее желание, и она металась по волнам наслаждения бесконечно долго, то тихо постанывая, то приговаривая что-то невнятное, то вскрикивая в предчувствии нового взлета, то закрывая глаза, то широко открывая их, но ничего не видя вокруг… Не стесняясь, она вся открылась взору Криса, став большим ожившим цветком, извивающимся в ликующем сладострастном танце. Наконец после очередного безумного вскрика она надолго замерла, а спустя некоторое время открыла русалочьи глаза, все еще подернутые пеленой счастья.

Постепенно придя в себя и поняв, что все то время, пока она плескалась в волнах наслаждения, Крис ждал ее, наслаждаясь лишь ее наслаждением, она приподнялась и неожиданно сильно потянула его за плечи так, что он, не ожидавший толчка, упал навзничь, удивленно глядя на свою нагую прекрасную Лизу, стоящую над ним на коленях. Теперь она смотрела на него сверху вниз и наслаждалась зрелищем его бешеного желания. И ей захотелось подарить ему такое же долгое и безумное наслаждение, которое только что получила она сама. Стоя перед ним на коленях и нагнувшись к нему, она стала щекотать его свесившимися волосами. Заметив мурашки на коже Криса от этой изысканной ласки, она расшалилась и стала щекотать его губами, легко касаясь ими самых нежных и чувствительных уголков его тела. Крис закрыл глаза и отдался этим легким возбуждающим прикосновениям, с замиранием ожидая, что будет дальше.

А Лиза вдруг поняла, что, стараясь доставить удовольствие Крису, лаская его, она опять получает удовольствие сама. Ей стало стыдно, и она, одернув себя и приказав себе не уплывать от него в мир своих грез, стала с удвоенным старанием ласкать его желанное тело. Она сосредоточила свои ощущения на кончиках пальцев и кончике языка, легко касающихся его тела в тех местах, где, ей казалось, ему будет приятно их почувствовать. Касаясь его, она зеркально чувствовала те же прикосновения к себе, хотя Крис лежал, не шевелясь, закрыв глаза и погрузившись в свои ощущения. И от этих прикосновений она вновь стала терять сознание. Все, что бы она ни делала, лаская Криса, начинало казаться ей ничтожно малым по сравнению с тем счастьем, которое она желала ему принести. И осознание этого заставляло ее придумывать все новые, более изощренные ласки. И она возбуждалась сама все больше и больше… И наконец не выдержала.