Она повернулась к Стефани:

— Как грустно, что Патрик в этот раз не смог выбраться. Но твой отец, моя дорогая, очень занятой человек, я знаю это. Он звонил вчера, пожелал мне хорошо повеселиться, и мы договорились, что устроим обед на следующей неделе для самых близких… Я приготовлю для него омара по оригинальному рецепту и знаю, что ему очень понравится.

— Идемте, — раздался глубокий звучный голос Паоло, вмешиваясь в плавный говор матери, и его рука скользнула под локоть Хэлен. — В возрасте двадцати шести лет могу я поступить по-своему и приберечь вас для себя?

— О, но я… — пробормотала Хэлен, между тем как он мягко, но решительно уводил ее все дальше, через широкий, с порыжевшей от зноя травой газон, от длинного, причудливо изогнутого бассейна, вокруг которого прогуливались гости. Хэлен быстро обернулась, ища глазами Дэйва, но ее шеф был поглощен разговором с Пилар и роскошной рыжеволосой красавицей в длинной огненно-красной юбке и черном открытом лифе. Ждать помощи от него явно не приходилось.

А Паоло продолжал настойчиво, теперь уже обнимая Хэлен за талию:

— Давайте сбежим отсюда? Можно прогуляться до деревни, она просто прелестна, совершенно нетронута цивилизацией. Вы должны, были проезжать через нее по пути сюда. Или хотите, я покажу вам усадьбу? Наши владения довольно обширны. Есть одна незаметная тропинка, она ведет через поле к маленькому заливу. Там никогда не бывает людей…

— Мы уже осматривали деревню, — внезапно прозвучал голос Уэстона, — Хэлен — очень добросовестный турист, она наблюдала, как рыбаки разгружают свои сети и пила кофе в маленьком баре на старинной площадке. Вы ведь это хотели ей предложить, Паоло? — Виктор преградил им путь, лицо его было мрачнее тучи, и он даже не пытался изобразить хотя бы подобие улыбки. Его глаза сверкнули в сторону Хэлен, затем он остановил свой ледяной взгляд на Паоло: — Как сказала Клодия, вам следует оставаться с гостями. Если Хэлен захочет осмотреть ваши владения, я смогу сопровождать ее. Я уже бывал здесь раньше. — Его серые глаза насмешливо наблюдали замешательство молодого человека. — Со мной она не заблудится.

— Не сомневаюсь в этом, — в тон ему ответил Паоло, он уже пришел в себя и приготовился к схватке, крепче охватывая Хэлен за талию. Девушка почувствовала себя костью, которую тянут каждый к себе два голодных пса, и эта роль была ей ненавистна. С такими неисправимыми любителями флирта, как Паоло, девушка легко умела справляться. Но она не могла вынести того, что Виктор ведет себя по отношению к ней как собака на сене. Влечение, которое он к ней испытывал, не входило в его планы — он не собирался заводить с ней даже мимолетной интрижки, — но твердо решил, что и никакому другому мужчине не представится такой возможности!

Как же плохо он ее знает, подумала Хэлен с внезапно нахлынувшей грустью. Виктор до сих пор в глубине души убежден, что она — обыкновенная потаскушка; он уверился в этом, когда она позволила ему то интимное прикосновение… Уэстон никогда не узнает, что именно он, и никто другой, разбудил ее дремлющую чувственность, не узнает, что она любит его глубоко и сильно. В одном Хэлен была твердо уверена — ему она никогда о своем чувстве не скажет, самоуважение не позволит ей сделать этого. Если бы она в порыве безумия и открыла ему правду, он ни за что бы ей не поверил. А если даже и поверит, то презрительно рассмеется над ее обожанием, потому что она совсем не нужна ему. Разве что один раз, в постели, чтобы утолить низменную страсть…

Хэлен попыталась освободиться от руки Паоло, все еще по-хозяйски обнимавшей ее, и испытала громадное облегчение, когда увидела спешившую к ним запыхавшуюся Стефани. Лицо Стефани раскраснелось и лоснилось от расплывшейся под горячим солнцем косметики.

— Могли бы и меня подождать, — сердито воскликнула она, беря Виктора под руку. — Я просто умираю от жажды. Паоло, сходите, принесите мне попить, а мы с Виктором пока поищем здесь какую-нибудь тень.

— Непременно, — португальский красавец иронически поклонился, и Хэлен мимоходом подумала, что если его мать выйдет замуж за отца Стефани, то он быстро поставит ее на свое место. Хэлен ни разу не приходилось видеть, чтобы Виктор сломя голову бросался исполнять капризы невесты. И теперь, когда Стефани потянула его к увитой розами беседке, он снял ее руку со своего локтя и сказал:

— Останься здесь с Хэлен. Я помогу Паоло принести коктейли.

И отошел — гибкий, высокий, привлекательный до умопомрачения, в узких серых брюках и легком белом свитере, обтягивающем его мускулистый торс.

Хэлен задержала дыхание. Как он грациозен, какая плавная походка! Внешне — поистине образец идеального мужчины, внутри же — жестокий, холодный, расчетливый, и вместо сердца у него кусок неотесанного гранита.

Спазм отчаяния сдавил ей горло. Если уж вышло так, что она вынуждена была изменить своему маленькому, уютному мирку, познала, что такое любовь, то почему человек, который разбудил в ней чувства, оказался таким, как Виктор Уэстон? Любовь стала самым горьким и мучительным переживанием, которые приходилось ей испытывать в жизни.

— Идемте же! — раздраженно воскликнула Стефани. — Я вся изжарилась на этом солнце!

Но не солнце было виновато, подумала Хэлен, машинально бредя в направлении беседки. Все дело в зное, тяжелом и удушающем. Небо на горизонте темнело, и вдали вспыхивали зловещие малиновые отсветы. В воздухе не чувствовалось ни малейшего движения ветра.

— Мне кажется, скоро будет гроза, — заметила Хэлен, садясь вслед за Стефани на деревянную скамью. — Не лучше ли держаться поближе к дому?

Отсюда, из беседки, старый дом, который когда-то был крестьянской фермой, выглядел очень живописно; венок с красными цветами сплошным ковром покрывал каменные стены. Защищенная от солнца ярким полосатым тентом, позади бассейна тянулась длинная терраса, на которой были накрыты столы, но большинство гостей предпочитало охлаждаться в бассейне или лениво бродить близ воды. Хэлен с большим удовольствием присоединилась бы к ним, вместо того чтобы сидеть вместе с несносной невестой Виктора.

— Гроза еще не началась, — небрежно произнесла Стефани, обмахиваясь своей вычурной соломенной шляпкой. — И я не двинусь с места, пока мне не принесут пить. — Она кивнула в сторону лестницы, ведущей с террасы в сад. Виктор и Паоло возвращались с напитками. — И раз уж мы взялись давать друг другу советы, не лучше ли вам перестать вести себя как дуре по отношению к Виктору? Сначала все это его забавляло, но теперь только раздражает. Если вы не перестанете глупить, то можете лишиться работы.

На миг у Хэлен перехватило дыхание. Смысл произнесенной Стефани фразы почти физически поразил ее. Внутри все сжалось, похолодело, к горлу подступила тошнота. Однако это было все-таки лучше, чем разрывающая сердце боль. А ведь она так старательно скрывала свои крепнущие чувства к Виктору, противилась им, насколько было в ее силах, избегала его и не питала никаких надежд.

Значит, он все сказал Стефани! Решил похвастаться? Пусть Стефани знает, какая она счастливица, что подцепила его, — ведь ему стоит лишь взглянуть на женщину, и она уже млеет от желания и страсти.

Но, конечно же, он не стал упоминать о собственном влечении. Большая леди не выразила бы удовольствия!

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Хэлен гордо, не отрывая глаз от, Виктора, который приближался к ним вместе с Паоло. Насколько легче испытывать холодную, непримиримую ненависть, чем сердечную боль! Девушка почувствовала себя преданной. У них с Виктором была общая тайна, даже если это — всего лишь нежеланное для них обоих влечение. И вот он взял ее часть тайны, осторожно избегая упоминания о своей собственной, и преподал ее невесте в виде шутки, как нечто нелепое и забавное.

— А я думаю, что вы отлично понимаете, — сказала Стефани, и ее тон стал тяжелым и угрожающим. Вы не виноваты, что влюбились, в него, о таком возлюбленном, как он, мечтает каждая женщина. Вы виноваты в том, что позволили другим заметить это. В конце концов он принадлежит мне, не забывайте!