– Спасибо, Катя. (Аплодисменты.) Дэвид?

– Я хочу знать, в чем цель процесса.

– Ни в чем, – спокойно отвечает Дон, – это просто часть тренинга. – Я имею в виду, должны ли мы были увидеть свет? Или расплакаться? Или просто немного отдохнуть?

– Вы должны были следовать инструкции и взять, что получите. Что ты получил, Дэвид?

– Я ничего не получил, – говорит Дэвид, хмурясь, – но я, конечно, и не следовал инструкциям. Я все время думал, зачем мы это делаем, и еще думал о том, что хорошо бы поесть.

– Вот это ты и получил, Дэвид. Я понял, что ты понял, что ты не следовал инструкциям, думая, зачем нужен процесс, и мечтал о еде. Если ты хочешь прожить остаток своей жизни в уме, то давай, но если ты хочешь нечто пережить, то я предлагаю тебе начать с выполнения инструкций. Спасибо. (Аплодисменты.) Салли?

Обмен переживаниями продолжается. Очень странно видеть спокойную откровенность, с которой люди делятся своими переживаниями, так не похожую на столкновения с тренером до процесса и перерыва. Дон ли изменился или, может быть, мы?

– Вы прекрасны, – говорит Дон примерно через час, – однако существуют барьеры, не дающие вам переживать и выражать свое совершенство. Это первое положение.

Второе положение касается этих же барьеров. Положение простое – сопротивление ведет к усугублению. Если вы пытаетесь чему-то сопротивляться или что-то изменить – оно только крепнет. Единственный способ от чего-то избавиться – это позволить ему быть. Это не означает игнорировать.

Игнорирование– это форма сопротивления. Игнорирование тревоги или злобы– тот способ, которым жопы пытаются от них избавиться. Позволить чему-то быть – значит наблюдать это, прикасаться к этому, не делать усилий это изменить.

Третьему положению вы никогда не поверите, но мы и не хотим, чтобы вы верили. Положение такое – при воспроизведении переживания переживание исчезает. При полном воспроизведении оно исчезает. Дженифер? Встань.

– Ты говоришь, что попытка что-либо изменить усугубляет это. Но мне казалось, что люди должны контролировать свои эмоции. Разве это не означает сопротивление?

– ДА! И ты прекрасно знаешь, что это не работает. Весь мир веками пытается изменить вещи, и что? Сколько войн начиналось, чтобы положить конец войнам?

– Но если попытки контролировать вещи не работают, – медленно говорит Дженифер, – то почему же люди продолжают их делать?

– ПОТОМУ ЧТО ЛЮДИ – ЖОПЫ! – кричит тренер в лицо Дженифер. – Я знаю, что это звучит парадоксально, но попытки контролировать или изменять абсолютно гарантируют усугубление. Если ты злишься и начинаешь злиться на свою злость, твоя злость усугубится. Если ты, чувствуешь напряжение и пытаешься расслабиться, то будешь оставаться напряженным. Если у тебя болит голова и ты пытаешься избавиться от боли, голова будет болеть столько, сколько ты будешь продолжать эти попытки. Спасибо, Дженифер. (Аплодисменты.) Дэвид?

– Тогда я не понимаю, – говорит Дэвид, – как вообще что-нибудь меняется.

– Мы говорим не о переменах, – резко отвечает тренер, – мы говорим об усугублении. Если ты пытаешься изменить свою напряженность, ты можешь изменить ее форму, но напряжение усугубится. Тебе не удастся от него избавиться. Суть дела не изменится.

– Хорошо, – говорит Дэвид, – тогда я не понимаю теорию о том, как вещи перестают усугубляться.

– ЭТО НЕ ТЕОРИЯ, ЖОПА!

– А что это? Идея, положение, называй, как хочешь, но это или теория, или верование.

– Нет! Это ты можешь сделать из этого теорию или верование, а я этого не говорю. Я говорю слова «сопротивление ведет к усугублению», и это…

– Это положение веры, – говорит Дэвид, и его лицо вспыхивает.

– Это положение моего непосредственного опыта.

– Как это отличается от веры?

– Как ночь и день, жопа. Вера – это положение, которое НЕ ВЫТЕКАЕТ ИЗ ОПЫТА.

Христос умер и воскрес на третий день. Это тоже положение, но оно сегодня не имеет никакого отношения к чьему бы то ни было непосредственному опыту. Это верование.

– Хорошо. Ты можешь назвать свое положение идеей. Я все равно не понимаю, как, согласно твоей идее, что бы то ни было может перестать усугубляться.

– Очень просто – при воспроизведении переживания переживание исчезает.

– Что это значит?

– Для того чтобы воспроизвести переживание, надо полностью прикоснуться к нему, выстроить его элемент за элементом, и – парадоксально – оно исчезнет.

– Каким образом можно воспроизвести что-нибудь вроде напряжения?

– Хорошо, я тебе расскажу. Сперва ты должен при коснуться к элементам напряжения. Ты не сможешь построить дом, пока не знаешь о дереве, кирпичах, гвоздях. Аналогично ты не можешь воспроизвести напряжение или другое переживание, пока не знаешь, из чего оно сделано.

– Напряжение – это не дом, это… абстракция.

– Нет. Это слово, которым люди описывают определенные переживания. Поскольку люди не знают своих переживаний, поскольку они живут в сфере не-переживания, они не знают ни одного из элементов напряжения.

– Хорошо. Мы вернулись к началу. Нельзя воспроизвести напряжение, не зная его элементов, а этих элементов никто не знает.

– Нет, ты опять не понял. Каждый переживал напряжение по крайней мере однажды, и мы хотим, чтобы он пережил его еще раз. Если он перестанет сопротивляться и начнет просто быть с ним, наблюдать его, то он как раз и воспроизведет переживание напряжения, и оно исчезнет.

– Немыслимо.

– Конечно, немыслимо. Я ничего другого и не говорил. Скоро ты будешь иметь возможность видеть, как люди один за другим будут выходить на эту платформу с напряжением, усталостью, головной болью. Я попрошу их пронаблюдать и воспроизвести свою усталость, напряжение, головную боль, и они исчезнут. Совершенно немыслимо. Полная чушь. Однако работает.

– Я поверю, когда увижу.

– НЕ ВЕРЬ, СКОЛЬКО БЫ РАЗ ТЫ НИ ВИДЕЛ, – кричит тренер в лицо Дэвиду, – переживи, если увидишь.

– Ясно, что я этого не увижу, поэтому семантические различия…

– ЕБАЛ Я ТВОИ СЕМАНТИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ. Я говорю о РЕАЛЬНЫХ различиях, и только твоя жопная рассудочность не дает тебе этого понять.