Гудящий мотор автобуса каким-то чудесным образом успокоил меня, сняв напряжение, и я начала соображать.

Если за Луизой прибыла карета «Скорой помощи», то чтобы женщина была совершенно спокойна, они должны были найти доктора. Таким доктором мог быть только один-единственный человек, способный участвовать в этой постыдной операции. А значит, существовал тот, кто мог понять мои трудности, благодаря чему моя просьба разделить со мной риск не являлась бы преступлением. Итак, во второй раз за этот день я выехала с Эйзенхауэр в направлении Хинсдейла.

Глава 38

ТОКСИЧЕСКИЙ ШОК

Клочья тумана поднимались от дренажных канав, тянувшихся по обеим сторонам платной дороги, и наплывали на шоссе. Другие автомобили, словно красные пучки света, вылетали навстречу из-за белой завесы и обретали размытые очертания только в непосредственной близости. Я держала стрелку спидометра на отметке восемьдесят, даже когда перед нами на дорогу опустилась сплошная пелена тумана. Моя машина гудела, двигатель шумно вибрировал, не давая нам беседовать. Время от времени я высовывала руку в окно, чтобы проверить веревки. Они несколько ослабли, но шлюпка оставалась на крыше.

Мы выехали на Сто двадцать седьмую улицу, огибавшую «Ксерксес» с востока, и оказались примерно в восьми милях от завода. Автострады, соединяющей западную и восточную части Чикаго, в этом месте не было. Она лежала где-то южнее.

Было близко к полуночи. Страх и нетерпение настолько сковали меня, что я едва могла дышать. Все мои помыслы сосредоточились на машине, ибо я маневрировала среди транспортных средств, следя за светофорами да еще косясь на проходившие патрульные автомобили. Ведь я держала скорость под пятьдесят на участке дороги, где разрешалось не больше тридцати пяти. Спустя четырнадцать минут после Того, как мы покинули платную дорогу, мы повернули на север, на маленькое шоссе, которое бежало на юг к Стоуни-Айленд.

Теперь мы находились на территории промышленной зоны, являвшейся частной собственностью, но я не могла выключить фары — дорога была в выбоинах и усыпана стеклом. Я приняла решение двигаться вдоль заброшенных заводских строений в надежде, что там, завидев нас, не предупредят ночного сторожа. Вряд ли там есть и собаки. Мы выехали на площадку и остановились перед большой пришвартованной баржей… Я посмотрела на мисс Чигуэлл — она решительно кивнула.

Выйдя из машины, мы старались ступать бесшумно, но работать быстро. Мисс Чигуэлл держала сильную лампу-вспышку с направленным лучом, а я перерезала веревки. Поверх кузова мы заранее накинули шерстяное одеяло, чтобы я могла столкнуть шлюпку без особого шума. Из другого одеяла, положенного теперь на землю, мы сделали приспособление, чтобы дотащить шлюпку до баржи. Мисс Чигуэлл следовала за мной, держа вспышку и неся весла.

Баржа была привязана в нескольких местах к стальным скобам, вогнанным в стену. Мы перевернули шлюпку на бок, и мисс Чигуэлл проворно спустилась по трапу на баржу. Я быстро сбежала за ней. С баржи нам удалось столкнуть шлюпку.

Мы взяли по веслу. Несмотря на возраст, у мисс Чигуэлл был сильный ровный гребок. Я приноровилась к ней, не позволяя себе думать о начавшихся пульсирующих болях в моих заживших плечах. Она решила грести обеими руками, поэтому я держала вспышку, чтобы мы, продвигаясь слева от дамбы, не наткнулись на другие баржи, стоявшие на воде. Мы ориентировались по наименованиям на стапелях. Дамба была залита цементом давным-давно, а названия компаний были написаны большими буквами рядом со стальными перекладинами, которые вели к погрузочным бухтам.

Ночь была тихой. За исключением мягких шлепков наших весел по воде, ничто не нарушало тишину. Но густой туман, насыщенный миазмами реки, стоял над нами, застилая извивы промышленного лабиринта, по которому мы плыли. Время от времени световые пятна от нашей лампы разрывали туман, выхватывая из мрака то гигантскую стальную трубу, то баржу, то балку. Мы были единственными людьми на реке, этакие Ева и ее мать в гротескно пародируемом раю. Мы плыли на север мимо погрузочной площадки «Глоу райт», сталелитейных и изготавливающих проволоку компаний, штамповочных заводиков и цехов по изготовлению инструментов, лавируя между тяжелыми баржами, пришвартованными к заводским причалам. Наконец короткая резкая вспышка лампы высветила двойное «икс» и огромную корону, черневшие в тумане.

Мы убрали весла. Я взглянула на часы: двенадцать минут, чтобы преодолеть примерно полмили. Казалось, что наш путь займет намного больше времени. Я попыталась ухватиться за стальную перекладину, чтобы мы подплыли ближе, осторожно подтянув шлюпку. Мисс Чигуэлл ловкими натренированными движениями привязала фалинь. Мое сердце билось так сильно, что я задыхалась, а она казалась совершенно спокойной.

Мы натянули темные шапочки пониже на лбы и пожали друг другу руки. Ее судорожное пожатие открыло мне, какие эмоции скрывает ее бесстрастное лицо. Я взглянула на часы еще раз, и она спокойно кивнула.

Вынув оружие и спустив предохранитель, я вскарабкалась по трапу. Моя правая рука сжимала револьвер, палец лежал на спусковом крючке. На верхней ступеньке я остановилась и осторожно высунула голову в темной шапочке, помня о том, чтобы только мои глаза возвышались над дамбой. Если я закричу, мисс Чигуэлл предстояло плыть как можно быстрей назад к машине и поднимать тревогу.

Я оказалась на задней стороне той бетонной платформы, где тоже была привязана баржа, когда я в последний раз посетила это место. Нынешней ночью стальные двери, закрывавшие погрузочную бухту, были сдвинуты вместе и заперты на висячий замок. Два пятна света по углам здания разбивали туманный мрак. Насколько я могла судить, никто не ожидал подхода с реки.

Я высунула руку с оружием, положила ее на гребень дамбы и, держа перед собой «смит-и-вессон», подтянулась, а затем перекатилась и упала на землю. Лежа я сосчитала до шести. Следившая за мной мисс Чигуэлл проделала то же самое и, досчитав до шести, начала карабкаться на дамбу. Я едва могла различить в темноте, когда ее голова показалась над краем дамбы. Значит, любой, кто находился от нее дальше, чем я, не заметил бы ничего. Она подождала, сосчитав до двенадцати, как было уговорено, а потом присоединилась ко мне.

Стальные двери оставались в тени, отбрасываемой выступом крыши. Мы двинулись вдоль них, стараясь не задеть, — прикосновение рук или оружия к стали породило бы долгий вибрирующий звук, который прозвучал бы в тишине ночи подобно грому оркестра.

Световые пятна слепили глаза. Вне островков света туман походил на плотный занавес. Пользуясь им как укрытием, мы медленно двинулись в обход к северному концу территории завода, где за глинистой насыпью раскинулась лагуна. Мисс Чигуэлл двигалась абсолютно бесшумно — сказывался опыт безмолвия и выдержки, отличающий женщин, живущих двойной жизнью.

Свернув за угол, мы попали в полосу более плотного тумана. Запахи словно сгустились в воздухе, смрад стал еще тяжелее. В лагунах не было ни огонька. Мы ощущали чье-то присутствие справа от нас, но не отваживались воспользоваться вспышкой. Мисс Чигуэлл ступала рядом со мной, держась за мой шарф, и я чувствовала ее крадущуюся походку. Спустя вечность, измеренную нашими осторожными шагами, медленным переползанием через колеи и канавы, лавированием среди груд металлического лома, мы достигли переднего края территории завода.

Здесь пелена тумана казалась тоньше. Мы притаились за стальными баками и осмотрелись вокруг. Свет горел только у ведущих во двор ворот. После долгого ожидания, всматриваясь, я сумела заметить мужчину, стоявшего у входа. Дежурный охранник или сторож… Машина «Скорой помощи» стояла посреди двора. Хотела бы я знать, там ли еще Луиза…

— Собирается она появиться или нет? — Голос, неожиданно раздавшийся слева, так сильно напугал меня, что я чуть не налетела на стальной бак.

Придя в себя, но продолжая дрожать, я попыталась контролировать дыхание. Мисс Чигуэлл держалась рядом, более бесстрастная, чем когда-либо.