- Ты и так это делаешь, милый, - отозвалась она мягко, она успокоилась. - Но не надо быть таким одержимым этим.

Я всегда становлюсь одержимым, когда дело касается ее. Я уже смирился с этим. В конце концов, она тоже это примет.

- Есть вещи, которые я не могу тебе дать. Так не борись со мной за то, что я могу тебе дать.

- Гидеон, - лицо Евы смягчилось, - ты даешь мне все, что нужно.

Я провел пальцем по ее скулам. Она была такой мягкой. Нежной. Никогда не думал, что зациклюсь на чем-то столь хрупком.

- Ты возвращаешься домой к другому мужчине. Ты зарабатываешь себе на жизнь, работая на другого. Я необходим тебе не настолько, как мне хотелось бы.

Ее глаза засветились от улыбки.

- В тоже время я завишу от тебя настолько, насколько это возможно.

- Это взаимно.

Я опустил свои руки на ее кисти и сжал запястья, приложив немного силы, чтобы завладеть ее вниманием. Я смотрел, как ее зрачки расширяются, а рот открывается, ее тело инстинктивно реагировало на ограничения в движении.

- Кончай приходить со своими проблемами в первую очередь не ко мне. Обещаешь?

- Хорошо, - вздохнула она.

Ее затаенное возбуждение и чувственный голос заставили бурлить мою кровь. Ева потянулась ко мне своим, ставшим податливым, телом.

- Я бы хотела кончить сейчас, вообще-то.

- Всегда к твоим услугам.

***

- Гидеон!

Шок от паники в голосе Евы прошел сквозь меня. Мое тело вздрогнуло, выдергивая меня из глубокого сна. Откатившись на свою сторону кровати с низким стоном, я пытался проснуться, стряхивая волосы с лица, и обнаружил ее, сидевшую на коленях на краю кровати.

Тяжелое, неизбежное чувство страха заставило мое сердце колотиться, а холодный пот покрыл кожу.

Я приподнялся на локте:

- Что случилось?

Дорожка лунного света косо проходила через всю комнату, охватывая Еву ореолом. Она пришла в мою спальню, в квартиру по соседству с ней. Что-то разбудило ее и я испугался. Страх сковал меня до самых костей.

- Гидеон.

Она проскользнула ко мне порывом шелковой кожи и блестящих волос. Свернулась рядом, протянула руку и коснулась моего лица.

- Что тебе снилось?

Кончиками пальцев она оставила мокрый след на моей коже. Испуганный, я в ужасе стер со щеки слезы, катящиеся по ней. Где-то в уголке сознания, я почувствовал затяжную тень своего сна.

Остатки сна заставили меня дрожать всем телом. Дрожь по спирали спускалась по телу.

Перекатившись к ней, я схватил ее в объятия. Услышав вздох, я понял, что сжал слишком сильно. Ее кожа была холодной на ощупь, но под ней она была теплой и я поглощал это тепло, вдыхал ее запах, чувствуя, как мое горе отступает от близости Евы.

Я не мог вспомнить, что за сон мне приснился, но он отказывался отпускать меня.

- Тише, тише, - напевала она, запустив пальцы в мои влажные от пота волосы, другой рукой она гладила меня вдоль спины. - Все хорошо. Я рядом.

Я не мог дышать. Я боролся за каждый глоток воздуха, когда из моих горящих лёгких вырвался ужасный звук. Рыдания. Боже. Снова и снова. Я никак не мог остановить эти жуткие приступы.

- Милый.

Она обняла меня сильнее, переплетая свои ноги с моими. Она мягко покачивала нас, шепча нежные слова, которые я не мог расслышать из-за моего сердцебиения, пытающегося перекрыть невидимую боль.

Я окутал ее собой, держась за единственное, что могло меня спасти - любовь.

 - Гидеон!

Ева прогнулась в спине, в то время как я жестко вошел в нее. Раздвинув коленями ее широкие бедра, я толкал член все глубже и глубже.

Она вцепилась руками в мои запястья, а ее голова качалась в такт движениям, пока я жестко трахал ее.

***

Бывали дни, когда я будил ее нежно. Сегодня явно было не такое утро.

Я проснулся от пульсирующей эрекции, головка моего члена была влажной от перевозбуждения и упиралась в соблазнительный зад Евы.

Я разбудил ее жадно, нетерпеливо, посасывая ее соски, пока они не набухли, и проскользнул пальцами в ее влагалище. Она заводилась от моих прикосновений, отдавалась мне целиком, отдавалась мне.

Боже. Как же сильно я ее любил.

Необходимость кончить сжала мои яйца словно в тиски. Совершенное давление. Она была такой упругой, удивительно уютной и такой мокрой. Мне было недостаточно. Недостаточно глубоко, даже когда почувствовал, как она сжимается вокруг моего члена в преддверии оргазма.

Она отзывалась на каждое мое движение, ее пятки скользили по простыням, а груди подскакивали от каждого толчка. Она была такой маленькой и такой мягкой, а я трахал ее со всей силой, что таилась во мне.

Возьми меня. Возьми у меня все. Хорошее и плохое. Все. Возьми все это.

Изголовье кровати ударяло в смежную с нашими квартирами стену в бешеном ритме, который так и кричал о сумасшедшем сексе. Так же, как рычание, вырывающееся из моего горла, животные звуки моего удовольствия, которые я даже не пытался сдерживать.

Я любил трахать свою жену. Жаждал ее. Нуждался в ней. И мне было не важно, знал ли кто-нибудь, что она для меня значила.

Ева выгнулась, вонзая зубы в мои бицепсы, ее укус скользил по моей потной коже. Этот знак обладания сводил меня с ума, заставляя долбить ее сильнее, прижимая ее к кровати.

Ева вскрикнула. Я зашипел, когда она сжалась вокруг меня как кулак.

- Давай, детка, - процедил я сквозь зубы, мои челюсти сжались в попытках остановить надвигающийся оргазм и желание выплеснуть в нее каждую свою каплю.

Вращая бедрами, я прижался к ее клитору, удовольствие пробежало по моей спине, когда она простонала мое имя и кончила вокруг меня в пульсирующих содроганиях.

Я грубо поцеловал ее, впитывая ее вкус, изливаясь в нее с протяжным стоном.

***

Ева слегка споткнулась, когда я помогал ей выйти с заднего сидения «бентли» перед зданием Кроссфайр.

Она внезапно покраснела и бросила на меня взгляд.

- Ты засранец.

Я вопросительно поднял брови.

- Меня шатает, а тебя нет. Секс-машина какая-то.

Я невинно улыбнулся:

- Мне жаль.

- Нет, не жаль.

Ее ухмылка исчезла, когда она оглядела улицу.

- Папарацци, - мрачно произнесла Ева.

Я проследил за ее взглядом и увидел фотографа, направляющего объектив камеры на нас из открытого окна пассажирского сиденья автомобиля. Схватив за локоть, я потащил ее в здание.

- Если мне придется каждодневно укладывать волосы, - пробормотала она, - то ты будешь вынужден сам справляться со своим утренним стояком.

- Ангел, - я притянул ее к себе и прошептал:

- Я готов нанять парикмахера на полный рабочий день, лишь бы не лишаться твоей киски по утрам.

Она толкнула меня в бок.

- Боже! Знаешь, ты грубый! Некоторые женщины обижаются на это слово.

Она прошла вперед и, миновав турникеты, присоединилась к толпе, ожидающей лифт.

Я встал за ней.

- Ты не одна из них. Тем не менее, я, возможно, рассмотрю другие варианты. Вспоминается, твоим любимым было - влагалище

- О, Боже! Замолчи, - засмеялась она.

Мы расстались, когда она вышла на двадцатом этаже, а я продолжил подниматься в «Кросс Индастрис» уже без нее. Это не продлится долго. Когда-нибудь Ева будет работать со мной в одной команде, помогая строить наше совместное будущее.

Я перебрал в голове мириады путей к достижению этой цели, пока шел, заворачивая за угол, к себе в офис. Мой шаг замедлился, когда я увидел, ожидающую меня за столом Скотта, стройную брюнетку.

Я собрался с духом, чтобы снова иметь дело с мамой. Потом она повернула голову и я увидел, что это оказалась Коринн.

- Гидеон.

Она изящно встала на ноги, ее глаза засияли. Стоит признать, что такой же взгляд я иногда наблюдал и на лице Евы.

Мне стало неприятно от тепла в глазах Коринн. Беспокойство скользнуло по моей спине, напрягая мышцы. Последний раз, когда мы встречались, был вскоре после того, как она пыталась покончить с собой.