Он снова осмотрелся вокруг и заметил сумку с инструментами, которая лежала открытой на полу, и из нее торчал гаечный ключ. Как раз подойдет отвинтить контрольные гайки. Фонарь лежал на полу, там, где он оставил его, он пнул его ногой, чтобы направить свет на стенку двигателя, нащупал гаечный ключ, и пальцы плотно охватили его ручку.

И тут в свете фонаря он впервые увидел свою руку. Высоко вились синие вены на светло-голубой, как ему показалось, коже руки. Он тупо отметил это про себя, поднес к глазам другую руку и оглядел ее, она была синей, и ладони, повернутые вверх, тоже оказались синими. Синий!

Он вспомнил все – яркой вспышкой вернулась память, и потом понеслись перед его внутренним взглядом многочисленные картины. Занятый откручиванием гаек, он в то же время прослеживал картины, которые вернула ему память. Он видел почти опустевшие улицы прелестного сказочного городка, к вот будто рядом, здесь открылась перед ним дверь одного из домов, показался мужчина, хватавшийся за горло синими руками, и в корчах свалился на землю. Мимо проходили люди, осторожно обходя труп, они боялись коснуться друг друга.

По всей планете, всюду людей настигала смерть. Вся планета была захвачена ею. Она ложилась на кожу пораженного болезнью человека и при малейшем прикосновении передавалась другому и отправлялась дальше, поражая все новые и новые жертвы. Микробы погибали на воздухе за несколько секунд, но множество новорожденных тут же выбиралось из пор кожи, и среди населения планеты все меньше оставалось способных сопротивляться болезни. При малейшем контакте болезнь начинала свое коварное завоевание организма, а через несколько месяцев неожиданно атаковала тело, окрашивала его в синий цвет, и человек погибал через несколько часов в страшных мучениях.

Некоторые считали, что болезнь – результат вышедшего из-под контроля научного эксперимента, другие – что ее споры попали на планету из космоса. Причины могли быть разные, но факт оставался фактом: на Марсе справиться с болезнью не могли. Слабые надежды на выживание оставляли легенды о том, что на планете Земля, прародительнице марсианской цивилизации, существуют люди, и ничего другого не оставалось, как обратиться к ним за помощью.

Он увидел себя перед экзаменаторами. В результате сдачи этих экзаменов выбор пал на него, он должен был лететь на космическом корабле, который они лихорадочно строили. Его избрали потому, что он обладал исключительными способностями к телепатии, даже среди высокоинтеллектуально развитых марсиан он оказался вне конкуренции. В последние несколько недель перед полетом эти его способности активно развивали и одновременно внушали ему обязанности, его миссию, которую он должен был выполнить хотя бы ценой собственной жизни.

Гейнс заметил, как из контрольных трубок брызнули первые капли горючей смеси, и отбросил гаечный ключ. Старик Леан Дагх сомневался, что он сможет телепатически считывать у людей иной расы, иной культуры информацию, припомнил Гейнс. Очень жаль, что старик умер, так и не узнав, что его методы оправдали себя, пусть даже сама миссия окончилась неудачей, так как земляне оказались очень слабы в искусстве врачевания. И ему теперь оставалось выполнить последний долг – не допустить, чтобы обитатели этого мира погибли так же, как погибли марсиане.

С большим трудом он заставил себя подняться и, спотыкаясь и бормоча под нос что-то невнятное, прошел обратно по мосткам. Синева его кожи потемнела, и он, буквально приказывая своим мускулам не распускаться, заставил себя преодолеть расстояние до дверей, до охранника, тело которого оставалось лежать там же, на месте схватки.

Он был почти без сил; оставшиеся он употреблял на то, чтобы преодолевать большее, чем на его планете, притяжение, каждое его движение превращалось в пытку. Он попытался волочить труп по земле, но сам упал, и на четвереньках, а то и ползком, вцепившись одной рукой и зубами в воротник куртки охранника, тащился к двигателю корабля. Кружилась голова, он был на грани бесчувствия, и один раз тьма совсем было поглотила его, но придя в сознание, он обнаружил себя внутри корабля, ползущим со своей ношей под воздействием все тех же импульсов, которые были сильнее его, сильнее его воли.

Мало-помалу он одолел мостки, заполз в машинное отделение и сбросил труп в небольшую лужицу горючего, натекшего за это время на пол. Помещение было наполнено парами бензина, в нем похолодало, но едва ли он что-либо чувствовал. Ему оставалось выполнить свой последний долг, для этого достаточно было одной искры.

На Марсе останутся непогребенными некоторые из умерших, это неизбежно, а в трупах останутся живые микробы, и с этим могли бы встретиться там земляне. Нельзя допустить этой встречи. Пока последний марсианин не превратится в пыль, пока микробы, оказавшись на открытом воздухе, все не погибнут, земляне должны оставаться на Земле, в собственной атмосфере, только это гарантирует им жизнь.

Теперь носителями инфекции на Земле были только он сам и тело человека, которого он коснулся; оставался еще и корабль, способный доставить людей на Марс, к непосредственным источникам заболевания. Все это теперь легко исправить.

Пришелец с Марса, тихо улыбаясь, достал из кармана своего пиджака коробок со спичками, полученный от охранника. И за мгновение до того, как смертельная тьма сомкнулась над ним, он успел достать спичку и чиркнуть ею по коробку. Появился язычок пламени, и тут же ярким светом осветилось все вокруг.