— Нет, — ответил Фиэльд. — Последний раз, когда я был в Южной Америке, мое пребывание ограничилось Бразилией и Аргентиной.

— Быть может, вы были в Куйаба?

— Вы угадали, — ответил любезно Фиэльд.

— Не встречали ли вы там человека по имени Хередиа?

— Не только встречал, но был даже знаком.

В маленьких глазах боксера появилось выражение напряженного любопытства. Фиэльд, казалось, не обнаруживал интереса к продолжению разговора, а Мануэль, откинувшись на спинку дивана, тщетно боролся с тяжелым пьяным сном, и на каждом колене его сидели дамы, недовольные своим кавалером.

— Этот Хередиа, о котором я говорю, — сказал Антонио с ударением и нагнулся вперед, — он был моим другом. Он был убит одним иностранцем.

Фиэльд медленно зажег сигару и положил спичку.

— Да, да, — сказал он, помолчав… — Кому же, как не мне, знать об этом.

— Почему, сеньор?

— Потому что я убил его.

Черный Антонио подскочил на месте. Затем он спохватился, уселся снова и улыбнулся. Его белые зубы сверкнули, меж тем как он с беспокойством оглядывался вокруг себя. Молодые испанки колыхались в танце, а Мануэль громко храпел на своем диване.

— Я позволил себе упомянуть, — сказал Антонио с несколько принужденным смехом, что Хередиа был моим другом…

— Я слышал, — возразил кратко Фиэльд., — И поэтому я предполагаю, что вы, который хорошо знали его, что вы, говорю я, были достаточно знакомы с его достойной сожаления привычкою устраивать от времени до времени несчастные случаи с путешественниками, проводником которых он был. Вы, наверно, тоже борец, сеньор? Вы, значит, знаете, что в борьбе часто бывают случаи, когда падаешь вследствие своего собственного грифа. Такой именно случай произошел с Хередиа… Но, я думаю, теперь уже пора идти домой. Передайте мой поклон дону Мануэлю. До свидания.

И Фиэльд вышел вон, не подавая руки боксеру.

Несколько минут спустя, Мануэль был разбужен весьма грубым образом. Дамы куда-то упорхнули. Но над ним стоял Антонио, подобный грозовой туче. Добродушия его как и ни бывало.

— Мне надо спешить, — заявил боксер. — Поезд в Орайо отходит через час. Но скажи твоему отцу, что белокурого малого, которого вы оба навязали мне на шею, надобно под всевозможными предлогами удерживать здесь до моего возвращения.

— Разве ты думаешь, что он опасен? — пробормотал Мануэль. — Мне он кажется совсем безвредным малым.

— Безвредным, — проворчал Антонио, — безвредным!.. Он опасен для нас всех. Если нам не удастся отправить его, как можно скорее, на тот свет, то наша безопасность не стоит и спички! Передай это дон Хозе. Расскажи ему, что этот доктор, приехавший изучать горную болезнь, — сам дьявол во плоти! Понимаешь ли ты, в чем дело?

Нет, дон Мануэль не понимал ни бельмеса. И когда мало-помалу кое-что прояснилось в его голове, «Ужас Перу» давно исчез.