2. Беженцам в Западной Германии говорят, что, если они не будут сотрудничать, пострадают их семьи, оставшиеся на Востоке.

Илзе Пол, медсестра, работающая в Западной Германии, однажды была встревожена телеграммой, в которой говорилось, что ее мать серьезно больна. На первом же поезде она поехала в Глаухау, город в шестидесяти милях от Дрездена. Оказалось, что мать прекрасно себя чувствует. Илзе решила остаться на несколько дней. В следующий вечер ее схватили сотрудники ГУР, которые допросили ее о работе в комендатуре. Полковник ГУР прозрачно намекнул, что беспокоится состоянием ее матери и предложил Илзе работать на их организацию. Она согласилась.

3. Потенциальному агенту угрожают личной местью.

Ганс Ноймейер, тридцатисемилетний сотрудник таможни Западного Берлина, решил провести медовый месяц на Северном море, для чего ему нужно было проехать по территории Восточной Германии. Его остановили и допросили сотрудники ГУР. Они сказали, что пропустят только в том случае, если он подпишет письменное соглашение о встрече в определенное время с агентом Восточной Германии в Западном Берлине. Через несколько месяцев ему позвонила женщина. Он не обратил внимания на этот звонок. После этого получил письмо, в котором ему напоминали о его обещании. Письмо он разорвал. Примерно через год его жена получила анонимное послание, в котором говорилось, что ее муж изменяет ей, в письме лежала фотография обнаженной женщины.

4. Заключенным, отбывающим наказание, предлагается освобождение взамен на выполнение задания.

В тюрьме Лихтенберг отбывал восьмилетний срок политический заключенный, обвиненный в подстрекательстве к войне. Его перевели в мастерские ГУР, где он работал четыре года. Ему предложили освобождение из тюрьмы, если он согласится выполнить задание по шпионажу в Западной Германии. Когда тот согласился, власти организовали побег, чтобы дать ему хорошее прикрытие.

В «западной работе» участвуют еще две организации Восточной Германии. В военной разведке VFK (Verwaltung fur Koodinierung) служат 500 офицеров, которые заняты сбором информации о союзных войсках в Западном Берлине и войсках НАТО, расположенных в ФРГ. Эта организация тесно сотрудничает с советским ГРУ, чьи сотрудники проходят курсы немецкого языка в подготовительной школе в городе Клиц-на-Эльбе. Школа называется «Школа иностранных языков Министерства обороны», курс обучения длится полтора года. В военной разведке есть специальные лаборатории, в которых изготавливают фальшивые документы, невидимые чернила, другие химикаты.

Кроме того, отдельной разведывательной сетью обладает и Объединение профсоюзов Восточной Германии. Эта сеть собирает экономическую информацию с помощью агентов, работающих на заводах Западной Германии, а также руководит деятельностью агентов, внедренных в ее профсоюзы. Прикрываясь профсоюзным движением, Объединение профсоюзов вербует своих агентов во всех сферах экономической жизни Западной Германии — от банков до сталелитейных заводов.

В восточной части Берлина работает большой исследовательский центр Министерства государственной безопасности. На самом деле это лагерь, заключенные которого — западные ученые и техники, разрабатывающие оборудование для шпионажа. Центр производит микрокамеры, невидимые чернила, миниатюрные микрофоны, подслушивающее оборудование, наркотики, поддельные документы, печати. Отдел, изготавливающий поддельные документы, возглавляет старый коммунист Рихард Кваст, сделавший свой первый фальшивый паспорт в начале тридцатых годов.

В то время Кваст возглавлял крупнейшую в мире подпольную сеть. В 1932 году, с приходом к власти Гитлера, около 600 лидеров немецких коммунистов были вынуждены уйти в подполье. Кваст, под руководством которого было семь художников, получил украденные бланки паспортов нескольких стран и приготовил из них прекрасные подделки. Он подделывал и настоящие немецкие паспорта, меняя страницы и визы. Кваст, которого члены сети знали как Абеля, руководил агентствами по всей Европе, у него было около тридцати «филиалов» в Германии. В свои лучшие дни подпольная сеть насчитывала около тысячи коммунистов. В 1932 году полиция провела обыск в главной мастерской, в которой обнаружила 2000 печатей, 600 бланков паспортов, 800 фотографий на паспорта, 700 полицейских бланков. Кваст бежал в Прагу, позже он оказался в Париже, а затем в Мехико. Он вернулся в Германию (Восточную) в 1947 году и вновь занялся своей профессией.

Ветераны «Красной капеллы» и других разведывательных организаций помогают разрабатывать оборудование, которое иногда ставит в тупик полицию Западной Германии. Недавно около берлинской штаб-квартиры социал-демократической партии остановился грузовик с вращающимся вентилятором на крыше. Он привлек внимание полицейских, так как простоял там достаточно долго; в результате обыска в вентиляторе была обнаружена камера, которая снимала всех, кто входил и выходил из здания. Микрокамеры находили в наручных часах и зажигалках — завод часов или поворот колесика на зажигалке взводил затвор камеры. Маленькие магнитофоны, укрепленные на стене дома, обладают достаточной чувствительностью, чтобы записывать то, о чем говорят внутри.

Этот центр также разрабатывает средства уничтожения. У одного агента, арестованного в Западном Берлине, обнаружили духовое ружье, замаскированное под зажигалку. В нем был яд кураре, смертельная доза которого составляет всего 0,025 г. У другого агента нашли коробку шоколадных конфет с коньяком. Коньяк был в одной конфете, а в остальных — наркотик. Агент предлагал конфету с наркотиком своей жертве, а сам брал обычную, чтобы не возбудить подозрения.

Все эти способы кажутся слишком далекими от шпионажа, но для офицеров Восточной Германии они стали привычными. А количество похищений людей, совершенных в Западном Берлине с 1945 по 1958 год, говорит о том, что наркотики и насилие применяются довольно успешно, — за этот период агентами Восточной Германии в Западном Берлине было похищено 63 человека, в четырех похищениях применялись наркотики, а в остальных насилие.

В разведывательных организациях как Восточной, так и Западной Германии существуют отделы, которые можно назвать «отделами злонамеренного озорства». Эти шутники от шпионажа придумывают сотни писем и газетных объявлений, которые должны сеять замешательство и способствовать деморализации.

Например, молодой человек, живущий в Восточном Берлине, получил официальное письмо, на котором стояла печать Министерства внутренних дел ГДР. В письме говорилось: «Настоящим Вам приказывается прийти в вышеуказанный призывной пункт для беседы о Вашей службе в Народной армии. Вы должны принести с собой документы. Вам будет оплачена стоимость проезда. В случае, если Вы не сможете прийти, Вы должны прислать объяснение». Такие же письма получили тысячи молодых людей, многие из которых в назначенный день пришли на призывные пункты, внеся полную неразбериху в их работу. Работникам призывных пунктов, которые ни о чем не подозревали, пришлось разбираться с сердитыми толпами, требовавшими оплаты проезда.

В Западном Берлине соседи полицейского получили анонимное письмо, в котором, в частности, говорилось: «Под этим благопристойным видом скрывается злой, распущенный человек. Он нарушал обещания жениться, склонял своих любовниц к шпионажу, заставил нескольких своих подруг сделать аборты».

В Восточном Берлине рабочий, член коммунистической партии, получил такое приглашение:

«Вы приглашаетесь на праздник в несть первой годовщины Народной армии, который состоится в актовом зале нашего министерства. Мы хотим, чтобы Вы отпраздновали годовщину существования нашей армии вместе с нами. Ваше присутствие заявит о крепкой связи жителей страны с ее армией, о непоколебимой решимости сохранить мир и приумножить успехи нашего социалистического общества».

Сотни счастливых граждан приехали на праздник в честь годовщины армии только для того, чтобы их встретили свирепые охранники, не пропустившие их в министерство. Люди решили, что эта награда за их рвение была слишком странной.