– Ну?

– Видишь ли, Саня… Я не совсем уверен, это всего лишь предположение, но… – с сомнением сказал Сергей. – Мне показалось, что этим ребятам, телевизионщикам, не слишком понравился подарок судостроевских милиционеров, во всяком случае – их главному, Наговицыну…

– Точно! – воскликнула Саша, энергично рубанув рукой воздух. – Это Наговицын сломал рации! Он это, как пить дать – он! Знаешь, Сереж, этот тип мне с первого взгляда не понравился, сразу видно – пройдоха, выскочка и карьерист!

– Ну, положим, его тоже можно понять – представь, что в разгар игры кто-нибудь из нас случайно включил бы передатчик? Или это нарочно сделал бы кто-то из выбывших игроков? – мужчина усмехнулся. – Через час ментов на острове оказалось бы больше, чем игроков, и тогда все – конец игре! Все усилия съемочной группы, вся подготовительная работа – все коту под хвост!

– Да и черт бы с ней, с этой игрой!.. Ты пойми, Сереж, этот жучила ради своих амбиций готов подставить кого угодно – вот что мерзко! – горячилась Саша. – Сейчас сидит небось в Судострое – в тепле, в комфорте, с пивком – и любуется, как мы тут корячимся! Еще и радуется, наверно, что на его программе человека грохнули!.. У-у-у, кровопивец!! – кипевшая негодованием девушка вдруг резко придвинулась к Сергею и сунула в объектив его нашлемной камеры оттопыренный средний палец. – Вот тебе, гадина, гадюка подколодная!..

– Перестань, Саня, – Чернобривцев перехватил и опустил ее руку. – Как не стыдно!.. Во-первых, в Судострое все наверняка еще спят, а во-вторых… Знаешь, для того чтоб так обвинять человека, надо иметь веские доказательства, а у нас с тобой – всего лишь голые предположения!

– Да?.. А то, что вчера на съемках этот милицейский колобок демонстрировал рацию в действии – это что, не доказательство?! – прищурилась Саша.

– Ну и что? Аккумуляторы могли поставить не во все передатчики, – резонно возразил Сергей. – Давай-ка не будем торопиться…

– Хорошо, – не успокаивалась девушка, – давай сейчас разыщем мой рюкзак и проверим еще одну рацию!

– Нет, Санечка, – качнул головой Чернобривцев, – лучше мы сейчас пойдем искать «морг».

– Какой морг? – не сразу поняла Саша. – Ах, «морг»… Домик для неудачников? А зачем?..

– Ты что, забыла? Там же должен быть телефон! Заработает твоя рация или: нет – это еще неизвестно, а уж по мобильнику-то мы наверняка дозвонимся, правильно? Только сначала… – Сергей поднялся и стал копаться в своем рюкзаке.

Он вернулся к девушке с тюбиком какой-то мази и, присев напротив, с мягкой улыбкой предложил:

– Давай-ка я твои ссадины обработаю, а? – Сергей открыл тюбик и авторитетно добавил: – Очень хорошее заживляющее средство, уверяю тебя!

Саша наклонилась и понюхала мазь – пахло довольно противно, к тому же она от природы была несколько брезглива. Но помазать болячки, конечно, стоило, поэтому она протянула руку, чтобы взять у Сергея тюбик и намазаться самой. И в этот момент, к своему немалому удивлению, поняла, что ей страшно интересно, как это он собирается ее «обрабатывать». А главное – Саше совершенно неожиданно и очень остро захотелось ощутить его прикосновения, почувствовать его руки на своей коже.

– Ладно, Айболит! Давай, обрабатывай, – с легкой усмешкой кивнула она и подставила мужчине свое лицо.

Паузой, возникшей на Чернеце, немедленно воспользовались в «читалке» судостроевского клуба.

– Ну что, слышала? – не без ехидства спросил Лену Наговицын. – Видишь, все очень просто – местные тупоголовые менты сами не зарядили свои рации! Верней, зарядили только одну – чтоб Кондратьичу перед камерой покрасоваться – и все! Понятно, дорогая моя?..

Олег протянул руку, намереваясь дружески-снисходительно приобнять Стрельникову, но та мягким движением уклонилась от него, поднялась и отошла к окну.

– Я слышала и другую версию… – недоверчиво прищурясь, покачала головой она. – Про «жучилу» и «гадюку подколодную», или ты ее прослушал?..

– Ты что это, серьезно?.. – развернувшись к ней, неуверенно улыбнулся Олег. – Брось, Ленка, это ж муть полная! Об охримчуковском сюрпризе я знал еще меньше твоего… Да и когда б я успел? Я же то в кадре был, то как привязанный всюду за игроками ходил – ты вспомни!..

– Ладно, в конце концов это не так важно, – опустила глаза Лена. – Важно другое. Игроки обнаружили труп, и мы должны вызвать на остров милицию.

– С какой это стати?! – неподдельно удивился Олег.

– Как это – с какой стати? – нахмурилась Стрельникова. – Мы же договаривались, ты что?!

– Ничего подобного, мадам, мы договаривались не об этом, – решительно мотнул головой Наговицын, голос его стал тверд и суров. – Мы с тобой собирались звонить Кондратьичу только в двух случаях: если возникнет реальная угроза игрокам – с этим пока (тьфу-тьфу-тьфу!) все нормально, и после полудня, если кто-нибудь раньше не вызовет Ментов с острова. Так?

– Так, но…

– Что «но», Леночка? – раздраженно перебил Стрельникову Олег. – Разве кто-то из игроков связался с милицией?

– Но они же пытались… Если бы рации были исправны… – пыталась возражать растерявшаяся Лена.

– Все, милая моя, дискуссия закончена, и не забивай мне голову своим сослагательным наклонением! – отрубил Наговицын и пробурчал сердито в сторону: – «Если бы», «если бы»… Как ребенок, ей-богу…

– Но послушай, Олег…

– Все, тихо! Не мешай! – он приподнял руку, словно закрываясь от Стрельниковой, и отвернулся к мониторам. – Ну вот, из-за тебя прослушал! О чем это они?..

Глаза у Сергея были не серые, а серо-голубые – черная точка зрачка была обрамлена небесно-голубой дымкой, которая постепенно перетекала в сероватый цвет стали. При этом они вовсе не казались холодными, наоборот – их участливое, сосредоточенно-заботливое выражение делало взгляд теплым, почти ласковым.

Они сидели близко, лицом к лицу, и ничего кроме этих глаз Саша не видела. Зато она чувствовала мягкие, бережные, чуть щекотные прикосновения его пальцев на своем лице – на лбу, на щеках, на подбородке, на губах…

Ощущения были необычными, странными, но, несомненно, приятными. Пальцы Сергея опустились ниже и коснулись ее открытой шеи. И тут вдруг ни с того ни с сего Саше стало трудно дышать, она почувствовала, как кровь горячей волной ударила в голову. Стало как-то необыкновенно волнительно – одновременно и беспокойно, и радостно; и обжигающе-стыдно, и томительно-сладко…

Никак не ожидавшая от себя такой реакции Саша растерялась, смутилась, даже немного испуг&тась. Она попыталась отстраниться от Сергея – и не смогла. Все, что ей удалось – это закрыть глаза, чтобы хоть как-то скрыть свое замешательство. Мысли путались.

«Господи, да что же это со мной?.. – в смятении думала девушка. – Просто наваждение какое-то…»

– Ну вот, совсем другое дело! – закончив процедуру, удовлетворенно воскликнул Сергей и протянул открывшей глаза Саше тюбик. – Держи, руки-ноги сама помажешь…

Молча взяв у него мазь, Саша поспешно отвела глаза в сторону, а потом и вовсе низко опустила голову. Она покрывала свои ссадины прохладной мазью и старалась поскорее прийти в себя. При этом она непроизвольно украдкой, исподлобья поглядывала на Сергея – он сосредоточенно копался в своем рюкзаке, что-то там перекладывал или искал. На девушку он не смотрел, и это странным образом ее задевало.

«Может быть, он нарочно?» – подумала Саша. Она выпрямилась, поправила волосы и громко прокашлялась – Сергей не обратил на это ни малейшего внимания.

– Сереж… – робко позвала его Саша.

– А?.. Что, закончила? – повернулся к ней Чернобривцев. – Хорошо, сейчас пойдем…

– Сереж, а что с трупом-то делать будем? Скоро припекать начнет, его бы спрятать куда-нибудь, а?.. – сказала Саша первое, что пришло в голову, лишь бы только не молчать.