Но Кремль и кремлевский Анненгоф не привязывали к себе эту императрицу. Ее влекли к себе окраина Москвы и подмосковные села. Она любила жить в Лефортове, в Слободском дворце и в Измайлове. Между прочим, тяготение ее сюда объясняется ее любовью к охоте, особенно соколиной. Немало тратилось денег на возобновление окраинных дворцов, а в Лефортове, близ Головинского дворца, Анна Иоанновна приказала итальянцу Растрелли построить новый деревянный дворец, названный «Новым Анненгофом». Пред этим дворцом расстилалась большая поляна. Однажды императрица, среди своих придворных, высказала сожаление, что здесь нет сада. Те тайком от нее разделили между собой на участки всю поляну и заранее заготовили для посадки на ней деревья, которые из разных концов, в сопровождении множества рабочих, свезены были сюда и в одну ночь рассажены большими аллеями. Не подозревавшая этого императрица утром подошла к окну дворца и поражена была безграничным изумлением при виде выросшего в одну ночь большого парка. Каждый из вельмож, создавших этот грандиозный сюрприз, на своем участке, на дереве вырезал свою фамилию. Императрица часто устраивала в новом Анненгофе блиставшие роскошью балы и маскарады, а в парке фейерверки, затмившие «огненные потехи» Петра Великого. Впоследствии этот парк обратился в рощу.

Но императрица Анна Иоанновна, на которую рассчитывали, что она перенесет навсегда столицу из Петербурга в Москву, не прожила здесь полных четырех лет и переехала на берега Невы в 1738 году. Остальное время ее царствования, когда возобладали немцы и вошла во всю свою силу бироновщина, не оставило у нас сколько-нибудь заметных следов в Москве.

Более обильные и глубокие следы наложила на Москву императрица Елизавета Петровна. Она, в своем сильном расположении к древнепрестольной столице, скорее напоминала своего деда царя Алексея Михайловича, чем своего отца. Родившись в Москве в год Полтавской битвы и в самый день триумфального вступления сюда Петра, в 1709 году, она с 1714 года жила в Петербурге, но, по смерти родителя, с семнадцатого года своей жизни до своего воцарения, т. е. свою юность и часть зрелой жизни, до тридцатилетнего возраста, большей частью провела на своей родине. Полная, румяная, веселая и вместе с тем искренно религиозная, она всем своим существом подходила более к Москве, чем к Петербургу. Будучи еще царевной, она живала по большей части в романовских вотчинах: селах Покровском и Измайлове. Отсюда она предпринимала свои богомольные походы, иногда пешком, к преподобному Сергию и в другие монастыри; здесь нередко певала песни и водила хороводы с крестьянскими девушками. Предание даже приписывает ей народное песнотворчество, и песня:

прямо-таки приписывается, как автору, Елизавете Петровне.

Вступивши на престол, она много забот посвящала родному городу. Бывая часто в Москве, она с 1741 по 1761 провела в ней четыре с лишком года.

Она обратила в Кремле внимание на запущенные и разрушавшиеся дворцы. В 1743 году было приказано знаменитому архитектору графу Растрелли построить близ Благовещенского собора каменный дворец в четыре этажа и в нем сохранить, путем реставрации, то, что из старого могло быть восстановлено. Елизаветинский дворец существовал до 1812 года и был разрушен взрывом, по приказанию Наполеона I. Но Грановитая палата и царские терема обязаны в значительной степени своим сохранением именно этой императрице, без которой они могли бы обратиться в такую груду развалин, которая совсем не могла бы быть восстановлена.

Но все же главной ее резиденцией был не Кремль, а Лефортово. Здесь она в тамошнем дворцовом городке приказала построить оперный дом, где устраивались нередко представления. Когда здесь сгорели зимние хоромы Анненгофа, она приказала выстроить их в прежнем деревянном виде, но с удивительной быстротой. Сады и оранжереи Лефортова при ней содержались в поразительной роскоши.

Здесь именно устраивались разные придворные празднества: обеды, балы, маскарады, куртаги. Лефортово было отправным пунктом царицы и на охоту соколиную и псовую.

С пребыванием императрицы в Лефортове связано важное в государственном отношении дело: сюда были вызваны будущий наследник престола, племянник Елизаветы Петровны, сын ее сестры Анны Петровны, герцогини Голштинской, и его невеста принцесса Ангальт-Цербстская, София-Августа-Фредерика, которая здесь приняла православие и впоследствии возведена была на престол с именем Екатерины II.

В 1742 году Елизавета Петровна построила в селе Покровском прекрасный деревянный дворец, а когда он сгорел — каменный. Внутри его комнаты были отделаны в китайском вкусе.

Но главным памятником в Москве императрицы Елизаветы Петровны был основанный ею и открытый 12 января (день памяти св. Татианы) 1756 года, Московский университет.

По мысли Ломоносова, поддержанной графом И. И. Шуваловым, императрица, несмотря на неудачную деятельность в Петербурге открытых Екатериной I при Академии Наук университета и академической гимназии, Елизавета основала университет в Москве, «где бы, — как говорилось об этом в высочайшем указе, — люди всякого звания могли свободно пользоваться наукой». К университету должны были подготовлять две гимназии: одна для дворян, другая для разночинцев. Эти заведения учреждались именно в Москве, ввиду центрального ее положения, дешевизны жизни и большого числа живущих в ней дворян и разночинцев.

Пользу от основания его правительство видело в том, что «он даст возможность и в других городах завести училища, от которых в простом народе суеверия, раскол, и тому подобныя, от невежества происходящия ереси истребятся». Вместе с тем, задачей университета, как говорится в высочайшем указе об его учреждении, ставится и то, чтобы он западных иностранных педагогов заменил достойными и сведущими в науках национальными людьми, т. е. русскими учителями.

Эта задача для нового университета вызвана была следующими условиями. Богатые дворяне воспитывали тогда детей своих дома. Сначала воспитателями были немцы, а при Елизавете Петровне стали нанимать французов-гувернеров. Об этих последних в высочайшем указе об основании Московского университета было сказано: «В Москве, у помещиков, находится на дорогом содержании великое множество учителей, большая часть которых не только наукам обучать не могут, но и сами к тому никаких начал не имеют.

Многие, не сыскав себе хороших учителей, принимают таких, которые всю жизнь провождали парикмахерами, лакеями, кучерами и иными подобными ремеслами».

Университет первоначально помещался у Иверских ворот, где в настоящее время находится Исторический музей. От правительства и частных лиц на университет получено было 41 000 рублей. Открыты были три факультета: юридический, медицинский и философский. Ректором был назначен А. А. Барсов, ученик Ломоносова. В 1759 году университет был переведен в купленный у князя Волконского дом на Моховой. В 1785 году императрица Екатерина II пожаловала университету другое место на Моховой, купленное у князя Барятинского, и 125 000 на постройку другого здания. В этом доме построена была и церковь во имя св. Татианы, которую расписывал художник Клауди и для которой писал иконы римский художник Рубио. Ранее этого Елизавета Петровна дала средства на заведение университетской типографии и основание «Московских Ведомостей», которые сначала расходились в 600 экземпляров, а потом, когда были арендованы Новиковым, печатались в 4000 экземпляров, что казалось в то время громадным успехом.