У многих в памяти были свежи события на армянских складах боеприпасов, когда армяне цепями атаковали караул, держа в руках новые автоматы, выданные им генерал-предателем Мещеряковым. Все уже знали, что генерал предал караул, запретил изготовившимся бронегруппам снимать его блокаду и приказал сдать армянским боевикам боеприпасы и установки «Град». Генерал Мещеряков вместе с командующим ЗакВО генералом Патрикеевым сдали армянам и вертолетную эскадрилью, базировавшуюся в аэропорту Эребуни.

Начальник Мегринского погранотряда предложил поднять над заставой армянский флаг. Офицеры, из числа неподкупных, а потому пьющих гнилую воду, ответили, что этому флагу честь он будет отдавать сам. Начальник заставы по кличке Царь не первый день распродает имущество погранотряда армянским боевикам, для которых держит специальную баню.

Не удивительно поэтому, что одновременно с наступлением на Шушу 8 мая было атаковано приграничное село Садарак в Нахичевани. Армянские формирования предприняли попытку подрыва моста через Араке (вспомним Зория Балаяна — «древняя армянская река Араке»), связывающего Нахичевань с Турцией. Таким провокационным наступлением на Садарак дашнакские лидеры сегодняшней Армении хотели бы достичь самого желанного: спровоцировать Турцию на военные действия и затем на основании оборонительного союза с Россией втянуть Ельцина в войну на стороне Армении.

А это — третья мировая, крестовый поход христианства против ислама. У многих тут накопились претензии друг к другу и образовались гордиевы узлы, которые ликвидируются одним махом. Разве не так?

Штурм Шуши, как и расправа над Ходжалы, происходил под сенью мирных переговоров сторон под покровительством Ирана. На сей раз в Тегеране. Исполняющий обязанности президента Азербайджана Ягуб Мамедов узнал о вероломном захвате последнего пункта в Нагорном Карабахе, находившегося в руках азербайджанцев, уже в тегеранском аэропорту, после подписания трехстороннего соглашения. Президент Армении Левон Тер-Петросян с лицемерным спокойствием объяснил, что отряды самообороны в Карабахе вышли из-под контроля, и мировое сообщество, крути не крути, должно признать самопровозглашенную марионеточную республику в этом храме природы. Ведь это воинские формирования НКР воюют с Азербайджаном за эту благословенную землю, на которой человек вознесен выше орлов, он рядом с чистыми облаками, студеными родниками, удивительно ярким солнцем и крупными звездами. Армения же — в стороне, как бы над схваткой, просто сострадает своим соплеменникам, «отуреченным» армянам.

Так рассуждает Левон Тер-Петросян с того дня, как он стал президентом Армении, хотя на самом деле в программе лидера АОД и комитета «Карабах» ничего не изменилось, только в словах прибавилось меда, а в делах — полыни и смертельного яда. Пусть весь мир теперь ломает голову, как уладить карабахский конфликт, ибо в этом полигонном омуте возникла столь высокая концентрация взаимной ненависти, лжи и фарисейства, что без голубых касок ООН не обойтись. Конечно, — если невозможно судить распоясавшихся агрессоров за издевательство над двумя народами и прилюдно назвать дашнакствующих политиков, приведших республику в пучину национализма, подлецами, лишенными чести и совести, заменившими движение к демократии открытой милитаризацией Армении. Никакие каски не помогут, пока щедрые бутоны карабахских цветов, вместо сладкого нектара пчелам, будут выделять смертельный яд змеям. Ни один здравомыслящий азербайджанец, знающий, как освещался и освещается карабахский конфликт в средствах массовой информации великих держав, на такое посредничество не согласится, не поверит он и в миротворческое содействие России в Закавказье, пока ключевой пост в структуре президентской власти занимает Г. Старовойтова, на совести которой кровь не только азербайджанцев и армян, но грузин и осетин, молдаван и русских. Долго аукаться будет старовойтовская идея, сочиненная ради Армении: право нации превыше всех прав…

Можно, конечно принять за реальность мифологическую схему, изложенную в начале марта 1992 года Дмитрием Фурманом в «Независимой газете». Обосновывая, что естественный союзник России в Закавказье — это не граничащая с ней Армения, журналист ссылается на существующую иерархию народов в сознании западнического, космополитического демократизма. В этой иерархии, честно признает Дмитрий Фурман, армяне занимают место во много раз более высокое, чем азербайджанцы. Армяне — христиане, азербайджанцы — мусульмане, а ислам — религия, демократами-западниками особенно нелюбимая. Образ армян — это почти что образ евреев — культурного западно ориентированного маленького народа, пережившего геноцид, борющегося, дескать, за свое выживание среди темных мусульманских сил. И как демократ-западник всегда инстинктивно на стороне Израиля против арабов, также он, по мнению Фурмана, на стороне армян против азербайджанцев.

Тут можно было бы обойтись русской пословицей: любовь бывает зла, полюбишь и козла, если бы не ниноавдреевская схема, вывернутая наизнанку читателям «Независимой газеты» Дмитрием Фурманом. Ведь Нина Андреева в марте 1988 года отстаивала не только большевистско-сталинскую модель общества, но и затронула иерархию народов, высказав неопределенные претензии богоизбранным нациям, паразитирующим как бы, по логике Льва Николаевича Гумилева, на теле тех этносов, среди которых они волею истории рассеяны.

И вот любопытный парадокс: в это же время на малой земле Карабаха отрабатывалась модель политического экстремизма, погромов и беженства, которая по существу была поддержана тогдашним идеологом КПСС Александром Яковлевым, посетившим Ереван. Зато какому разгрому во всех средствах массовой информации подвергалась статья Нины Андреевой, только прикоснувшейся к проблеме «разделяй и властвуй» представителей культурных, западно ориентированных, по выражению Дм. Фурмана, маленьких народов СССР.

Так что идея иерархии народов не просто существует в сознании западников-демократов, а пристрастно ими же и насаждается, вплоть до применения полицейской силы для установления правопорядка, будь то Кабул, Баку или Багдад.

Можно себе представить, какой вой и ор подняли бы демократы всех национальностей, если бы в начале 1988 года борьбу за самоопределение начали бы азербайджанцы, проживающие компактно в зангезурском коридоре Армении между Нахичеванью и Азербайджаном, от Агарака на юге до Азизбекова на севере! А они имели на это больше прав по той хотя бы причине, что, в отличие от армянской общины в Карабахе, никакой автономией не обладали.

Нет, этих чабанов, животноводов, земледельцев, тысячелетиями живших в Армении, стали убивать, избивать и изгонять, жечь дома и утварь при полном молчании демократов-западников. Зато какой трезвон вызвали бесчинства в Сумгаите, который пятый год у всех на слуху. Команда — «Эту резню непременно следует называть геноцидом» — непогрешимо исполнялась во всем подлунном мире.

Чего добились защитники гонимой нации? В результате националистического пожара часть армян вынужденно покидала Азербайджан. Но смены тем чабанам и землепашцам не получалось. Вот несколько цифр. Депутатами Верховного Совета Азербайджана были 29 представителей армянской нации, 61 армянин работали в ЦК КП Азербайджана зав. и зам. завотделами. Тысячи армян занимали высокие посты в Совмине, Госплане республики, горкоме партии, Баксовете, МВД, КГБ республики, сотни их были министрами, редакторами, учеными, журналистами, врачами, учителями, директорами заводов и фабрик. Не обошли они своим вниманием и доходные места в торговле, милиции, сфере обслуживания, винно-водочной промышленности. Кроме высоких постов, имели комфортабельные квартиры и загородные дома в Баку, Гяндже, Шеки, Мингечауре.

По свидетельству писателя Байрама Байрамова, председателя Комитета народной помощи Гарабагу (Гарабага Халт Ярдымы), вся власть в НКАО, начиная от сельских и поселковых советов и кончая областным руководством, вместе с большими и малыми должностями на 99 процентов всегда принадлежала армянам. И в Карабахе азербайджанцы в основном занимались животноводством и земледелием. По горькой иронии судьбы именно забытые богом полуразрушенные азербайджанские села снимались армянами и их «правозащитниками» на пленку и демонстрировались как армянские поселения. Факты столь чудовищной дезинформации остаются, они бесследно не исчезают, но что-то мало охотников их проверять. На азербайджанском языке в области не было ни печати, ни переписки. Названия местности, городов и сел, топонимы — свидетели истории — уничтожались, заменялись, фальсифицировались, в надежде на равнодушие азербайджанцев, а они, как ни странно, молчали. Когда тот же Байрам Байрамов указал партийному секретарю Азербайджана на какой-то особо позорный факт исторической фальсификации, тот покровительственно махнул рукой: «Пускай…».