Поли пожала плечами.

– Я ничего не знаю. На столе лежало письмо, а сверху – эта штука. Надо же, они забыли мне сказать! Была бы жива ее мать...

Доктор замахал руками.

– Поли, пожалуйста, позовите мистера Антора.

Антор отнесся к случившемуся не столь философски, как отец Аркадии.

Он выкрикивал междометия, сжимал кулаки и дергал себя за волосы. Обретя способность говорить связно, он предложил:

– Чего мы ждем? Бежим в порт! Свяжемся с «Юнимарой» и остановим ее.

– Полегче, Пеллеас, там моя дочь!

– Зато здесь не ваша Галактика!

– Погодите. Аркадия умная девочка, я уверен, что она все продумала.

Давайте поразмыслим и попытаемся предположить, что она станет делать. Вы знаете, что это такое?

– Нет. При чем здесь этот аппарат?

– Это звукоуловитель.

– Это?

– Да. Самодельный, но работает вполне удовлетворительно. Я его испытал. Аркадия дает нам понять, что слышала наши политические споры. Она знает, куда и зачем отправился Хомир Мунн. Ей захотелось полететь с ним.

– О, Галактика! – простонал Антор. – Это будет еще одна жертва Второго Фонда!

– Если только Второй Фонд догадается заподозрить в чем-то четырнадцатилетнюю девочку. Мы можем ему в этом помочь, если помчимся в порт и будем пытаться остановить «Юнимару». Вы забыли, с кем мы имеем дело? Забыли, по какому тонкому льду мы ходим?

– Тем более нельзя допускать, чтобы все зависело от взбалмошной девчонки!

– Моя дочь не взбалмошная, а у нас нет выбора. Она могла не оставить письмо, но оставила, чтобы мы не обратились в полицию и не организовали поиски пропавшего ребенка. Письмо составлено так, что можно подумать, будто Мунн просто пригласил дочь старого друга в интересную поездку.

Почему бы и нет? Вот уже двадцать лет, как мы дружим. Аркадия выросла у Хомира на глазах. Кстати, очень удачно, что она отправилась с ним. Обычно шпионы не возят с собой малолетних дочерей своих друзей.

– Допустим. А что сделает Мунн, когда увидит ее?

Доктор пошевелил бровями.

– Не знаю, но думаю, что Аркадия с ним справится.

Всю ночь доктор Дарелл не мог заснуть, а к утру понял, что судьба Галактики значит для него удивительно мало, когда жизнь его дочери в опасности.

События на «Юнимаре», в которых принимали участие всего два человека, происходили более драматично.

Аркадия устроилась в багажном отсеке и в скором времени обнаружила, что ее положение весьма незавидно. Она мужественно перенесла стартовые перегрузки и легкое головокружение, сопровождавшее первый скачок через гиперпространство. Аркадии приходилось бывать в космосе, и эти ощущения были ей знакомы. Она не боялась задохнуться, так как знала, что багажный отсек подключен к общей системе вентиляции. Здесь был даже свет, но Аркадия не стала его включать, чтобы не развеивать романтическую атмосферу. Стараясь дышать как можно тише, она сидела в темноте, как настоящий шпион, и прислушивалась к звукам, доносившимся из соседнего отсека.

Это были обычные домашние звуки: шарканье туфель, шорох ткани по металлу, скрип стула, прогибающегося под весом тела, щелчок выключателя, шлепок ладони по стеклу фотоэлектрического элемента.

Аркадия постаралась все предусмотреть. Она знала по фильмам и книгам, что нужно осторожно двигаться, чтобы ничего не свалить, что нужно носить с собой носовой платок, чтобы некстати не чихнуть. Шпионам нужно есть и пить – Аркадия набила чемодан консервами. Однако, она не подумала о вещах, которых не показывают по телевизору и не описывают в книгах. Настал момент, когда Аркадия поняла, что не может находиться в багажном отсеке неограниченное время.

А в одноместном кораблике, в котором была только одна жилая комната, трудно было рассчитывать, что Мунн отлучится и предоставится возможность на время покинуть багажный отсек.

Аркадия с нетерпением ждала, когда Мунн заснет. Хорошо, если он храпит. Вот заскрипела кровать, послышался зевок, затем глубокий вздох.

Стало тихо, потом кровать снова заскрипела, видимо, Мунн устраивался поудобнее.

Аркадия толкнула дверь пальцем, и дверь приоткрылась.

Что-то зашуршало. Аркадия замерла.

Ей очень хотелось выглянуть за дверь, не высовывая головы, но это оказалось невозможным. Пришлось высунуть голову.

Хомир Мунн не спал. Над его кроватью горела лампочка: на коленях у Мунна лежал футляр от книги, а рука шарила под подушкой.

Аркадия юркнула обратно в багажный отсек. Во всем корабле погас свет, и дрожащий голос Мунна сказал:

– У меня бластер! Сейчас выстрелю!

– Это я! Не стреляйте! – завопила Аркадия.

До чего нежный цветок романтика! Стоит оказаться рядом нервному человеку с оружием, и цветок тотчас же увядает.

Зажегся свет, и Аркадия вышла из-за двери. Мунн, раздетый и небритый, сидел на кровати. Увидев Аркадию, он чуть было не выскочил из постели от удивления, но вовремя вспомнил, что раздет, и натянул на себя одеяло.

– Ч-ч... Ч-что? – только и выговорил он.

– Простите, – кротко сказала Аркадия, – мне нужно помыть руки, – и убежала.

Когда она вернулась, Хомир Мунн, в выцветшем халате и с бластером в руке, шагнул ей навстречу.

– Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Что я должен теперь делать? Что это такое?

Мунн мог бы задать еще много вопросов, но Аркадия с милой улыбкой сказала:

– Дядя Хомир, я просто хотела полететь с вами.

– Да? Ты знаешь, куда я лечу?

– Вы летите на Калган за сведениями о Втором Фонде.

Мунн взвыл и упал на кровать. Аркадия испугалась, что он впадет в истерику и начнет биться головой о стену. Он по-прежнему держал бластер в руке, и Аркадии было немного не по себе.

– Дядя Хомир, все в порядке... не волнуйтесь, – больше она ничего не придумала.

Мунн с силой швырнул бластер на пол и попытался успокоиться.

– Как ты все-таки пробралась сюда? – спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Очень просто. Вошла в ангар со своим чемоданом и сказала: «Багаж мистера Мунна». Дежурный даже не взглянул на меня, махнул рукой, чтобы проходила.

– Знаешь, мне придется отвезти тебя обратно, – сказал Мунн с тайной радостью.

Его никто ни в чем не сможет упрекнуть. Не его вина, что так вышло.

– Этого нельзя делать, – заметила Аркадия. – Вас начнут подозревать.

– Что?

– Вы сами знаете. Вас послали на Калган, потому что ваше стремление побывать во дворце Мула можно считать вполне естественным. Во всем остальном вы должны вести себя так же естественно, чтобы не привлечь ничьего внимания. Если вы отвезете меня обратно, мы можем попасть в теленовости.

– Ч-что за глупости! Какой Калган? – Мунн так категорично все отрицал, что не смог бы убедить и менее осведомленного, чем Аркадия, человека.

– Я все знаю. Я подслушала вас с помощью специального устройства, – сказала Аркадия чуть ли не с гордостью. – Вам ничего не остается делать, только взять меня с собой.

– А твой отец? – выставил козырь Мунн. – Он решит, что тебя похитили или убили.

– Я оставила ему записку, – парировала Аркадия. – Надеюсь, он догадается, что не стоит поднимать шум. Думаю, что скоро он с нами свяжется.

И тут же, словно по волшебству, загудел приемник.

– Спорим, что это папа, – сказала Аркадия.

Сообщение было кратким и предназначалось Аркадии. Оно гласило:

«Спасибо за подарок. Очень полезная вещь. Желаю приятно провести время.»

– Вот видите! Приказано лететь дальше.

Хомир привык к обществу Аркадии и в глубине души был даже рад ему.

Иногда ему казалось, что он не смог бы без нее обойтись. Она болтала, смеялась и ни о чем не беспокоилась. Она знала, что они вступили в борьбу со Вторым Фондом, но ее это ничуть не волновало. Она знала, что на Калгане им придется иметь дело с недружественным правительством, и не могла дождаться прибытия на Калган.

Наверное, это оттого, что ей четырнадцать лет.