Покойник отложил лист, аккуратно вырезанный из приходской книги, и придвинул к себе следующий документ. Тоже интересная жизнь… во всяком случае, скучной ее не назовешь… хотя развлекаться, вонзая отравленную иглу в чей-то жирный загривок, Покойник, пожалуй, все-таки не стал бы.

* * *

Как давно господин Главный министр не бывал в этом доме… с тех самых пор, как и заделался господином Главным министром? Или нет… раньше, куда раньше. В день коронации – вот когда Тагино в последний раз окидывал взглядом эти стены. Странно, тогда они казались ему обветшалыми и закопченными, а теперь не кажутся, хотя за минувшие годы этот дом если и не был ветхим, то уж сделался наверняка. Хозяин не отдавал приказа подновлять кровлю или заново штукатурить стены, а слуги без приказа не посмели бы. Да нет, никто ничего не чинил и не исправлял, все осталось точно таким, как в то утро. Вот и пятно на стене – ликующий Тагино швырнул в нее тушечницу прежде, чем выскочить за дверь. Разве что поблекло немного, но и только…

Тагино зябко потер руки, хмыкнул и прошелся вдоль по гулкой комнате взад-вперед. Надо будет приказать, чтобы из комнаты для слуг ему доставили какую ни на есть лежанку. Холодно все-таки спать на полу. Правда, на том, на чем обычно спят слуги, ненамного теплее, но если поставить лежанку, в комнате появится что-то помимо самого Главного министра, и она не будет так грохотать в ответ на его сонное дыхание.

Зря он не посещал этот дом. Так давно не посещал. Даже, помнится, велел выкинуть на свалку свою старую постель и рассохшийся столик – ведь они ему больше никогда не пригодятся. Он не собирался возвращаться в этот дом. В дом, где он совершил ошибку… пусть даже она и обернулась удачей, но в своих расчетах он в тот раз все-таки ошибся и вспоминать об этом не хотел.

А в результате совершил еще одну ошибку. Вернуться ему все же пришлось – а спать-то и не на чем. Ни спать, ни есть, ни делами заниматься… ничего не поделаешь, придется позаимствовать кой-какую обстановку у собственных слуг. Нельзя ему сейчас ни покупать, ни заказывать новую мебель. Никто не должен прознать даже случайно, что господин Главный министр не в загородном своем поместье здоровье покосившееся поправляет и не в охотничьем домике, куда он водил своего личного исполнителя, а здесь, в своем старом доме с выцветшим пятном второсортной туши на стене.

Пятно туши… Тагино отлично помнил, как он взмахнул рукой, и тушечница кувыркнулась в воздухе и раскололась о стену, как медленно поползла вниз черная блестящая тушь. Как он сгреб в охапку гонца и запихнул его в угол, потому что гонец стоял между ним и дверью. Пришел час последнего из Хадаэ! Кровавый король умер! И маг его треклятый вместе с ним! Путь к трону свободен!

А внизу, в подвале, ждет с таким трудом накопленное оружие. И люди в пристройке. Небольшой отряд, даже и полусотни человек не наберется, зато все сплошь воины. Полевые агенты с полным посвящением. Раздобыть воинов и при этом самому не угодить на плаху – не всякий сможет! А вот он, Тагино Хадаэ, смог! Исхитрился. Раздобыл. Уговорил. Сманил. Спрятал.

И выжил.

Нет, не выжил – дожил.

Когда Тагино во главе своих воинов скакал к столице, он почти не слышал перестука конских копыт. Зато он слышал, как тихо-тихо пела пыль, поднятая этими копытами. Ничего, теперь уже совсем недолго… вот уже и городская стена завиднелась.

А потом он все-таки услышал, как стучат копыта. Навстречу отряду Тагино во весь опор мчался еще один гонец.

– Принц Югита коронован, – проскрежетал гонец и замолк.

Вспоминая это мгновение, Тагино по праву гордился собой. Если бы он повернул назад, если бы он остановился, чтобы подробно расспросить гонца, его неудача так и осталась бы неудачей, а то и обернулась бы погибелью. Но будущий Главный министр принял решение еще раньше, чем сообщение исторглось из уст гонца. Он не только не остановился, но даже не замедлил бешеной скачки.

– Поворачивай! – крикнул он на всем скаку. – По дороге расскажешь.

И гонец покорно повернул коня и поскакал рядом с Тагино.

То, что он поведал, было ошеломляющим. Кто бы мог подумать – этот мальчишка Югита сумел-таки просунуть голову в корону! Мало того, эту корону возложили на него четверо представителей самых знатных, самых родовитых семейств – вдвое больше, чем требуется по закону. Перестраховался Югита. Такой коронации нельзя отрицать, ее нельзя оспорить на законных основаниях. А такой тихий был принц, незаметный… Тихий, как же. От таких тихих чего угодно ждать можно. Каждый из этих четверых готов собственную голову обстругать по самые мозги, лишь бы корона сидела на ней плотнее, – а ведь короновали они принца!

Конечно, можно напасть и сейчас. Принц наверняка не собрался с силами. Не мог он успеть: только-только его венценосный предок ко всеобщей радости преставился. И неразбериха, и суматоха, и чудом уцелевшие мятежники, прослышав о смерти безумного короля, живо осмелеют, а нет – так новые объявятся: теперь-то уже не страшно, принц Югита совсем еще мальчик, его шутя свалить можно… самое время нанести удар! Стоит промедлить хоть самую малость – и будет уже поздно, непоправимо поздно. Сейчас, и только сейчас…

Искушение было обжигающе острым. Но Тагино не потратил и минуты на борьбу с ним. Конечно, можно попытаться совершить то, для чего он и выехал в столицу во главе вооруженного отряда. Можно. Но это будет ошибкой.

Потому что если у пятнадцатилетнего мальчика хватило ума и силы воли на то, чтоб руками злейших своих недругов надеть на свою голову корону, хватит их и на то, чтоб корону на своем темечке удержать. И попытавшись нанести удар немедля, Тагино проиграет. Нет, действовать надо совсем иначе.

Тагино себя не помнил от бешенства. Долгожданная цель была так близка – и вот она снова отдаляется. Снова впереди бесконечные годы ожидания. Разочарование застряло в груди у Тагино, как жгучий комок рвоты. Но нельзя, нельзя поддаваться на это искушение, нельзя соблазняться мнимой легкостью близкой победы. Победы не будет.

Огромный конь нес Тагино мощным ровным аллюром, он летел по улицам города, словно по родным степям Загорья. Тагино осадил коня лишь перед воротами дворцового сада. Сам осадил, не дожидаясь, пока его окликнет вооруженный стражник.

– К его величеству Югите, – возгласил Тагино, соскочил наземь, быстрым плавным движением отстегнул обоймицы ножен от поясных креплений и подал меч стражнику обеими руками.

Наверное, стражник все-таки растерялся. Он никак не мог понять, то ли рубануть странного посетителя наотмашь, то ли принять у него оружие и пропустить. Неизвестно, что бы он в конце концов решил, не появись у входа в дворцовый сад сам принц… нет, уже король Югита.

– Ваше величество. – Раз уж эти слова протолкнулись через глотку и не удавили Тагино, дальше пойдет легче. Югита кивнул в знак того, что слушает.

– Я получил известие о смерти его покойного величества. – Тагино намеренно выбирал самые нейтральные слова. – И тут же выехал в столицу.

Югита молчал. Он не суетился, не задавал вопросов – зачем, мол, приехал? Суета недостойна королевского величия. Уж коли сам к королю приехал – сам изволь и рассказывать, какого рожна тебя сюда понесло.

– Я привел вооруженный отряд, – как можно более будничным тоном сообщил Тагино. – Это все мои люди, и они готовы принять присягу. Полагаю, вашему величеству сейчас понадобятся верные люди.

– Да, – точно таким же обыденным тоном ответил Югита, – верные люди моему величеству сейчас очень понадобятся. – Он чуть заметно улыбнулся и повелительно протянул руку. – Я принимаю ваше оружие, ваших людей и вашу присягу, господин Тагино.

А ведь он помнит меня, с ужасом и восхищением понял Тагино. Помнит, кто я такой и как меня зовут. Хотя и видел меня один раз, и то мельком. Он помнит меня. Помнит… но не знает. Потому что если бы знал, то не рассуждал бы долго, а выхватил из ножен протянутый ему меч да разрубил бы меня до самого желудка. Он ведь не просто не дурак – он даже умнее, чем я о нем думал. Его улыбка… нет, не та, что тронула уголки губ, а та, другая, настоящая, собравшаяся еле заметными морщинками возле глаз и крыльев носа… этот новоиспеченный король все понимает. Уж если кто осмелился при его свихнувшемся папаше собирать собственный отряд, то никак уж не для того, чтобы впоследствии поддержать юного принца. За такие дела платятся головой – так неужто найдется такой дурак, чтоб рисковать своей шкурой не ради собственной выгоды, а во имя малолетней личинки, из которой то ли вылупится монарх, то ли нет… если, конечно, на нее кто-нибудь раньше каблуком не наступит! А ведь отряд, что стоит безмолвно за моей спиной, явно не за пять минут собран. Это хорошо обученные воины, тесно спаянная команда. И Югита это понимает. Ему, мерзавцу, предельно ясно, что не присягу ему приносить я рвался в столицу, а перешагнуть через еще теплый труп малознакомого принца и войти в Большой Тронный Зал. И что не знал я ни о какой коронации, не то сидел бы дома. И что решение я принял по пути. Но ему очень нужны люди. И он не станет отталкивать врага, которого можно сделать союзником. И без того у мальчишки достаточно врагов, которые не станут ему союзниками ни при каких условиях. Он примет мое оружие, и мою присягу, и моих людей. И если я помогу ему удержаться на троне сейчас, он вознаградит меня своим доверием… нет, не доверием – близостью. Доверять он мне не будет никогда. Потому что не забудет, что я мчался по пыльной утренней дороге к трону. Но он меня приблизит – потому что не знает, что я считал этот трон своим собственным. Он не знает, кто я такой, и приблизит меня. И вот тогда я смогу сделать то, чего не смог сделать сегодня. То, ради чего я жил… и выжил.