По прошествии веков эти самые удила оказались в соборе Карпантра. Но называют их все же иногда и гвоздем — Святым гвоздем — потому что гвоздь этот совершил, по преданиям, множество чудес. Во время эпидемий чумы жители Карпантра использовали его как талисман — прикосновение к гвоздю исцеляло больных и одержимых. Факты чудесных исцелений официально признаны Ватиканом. И самое главное чудо — гвоздь из собора в Карпантра почти за два тысячелетия существования не заржавел. Говорят, что его пытались позолотить, но позолота отставала.

Существует мнение, что эти удила на самом деле не имеют отношения к крестным мукам Христа и что на самом деле они были изготовлены здесь же древними галлами. Но так это или нет — неизвестно. В любом случае, — металл, из которого изготовлены удила из собора Карпантра, не окисляется самым чудесным образом, тогда как с гвоздем из Нотр-Дама никаких чудесных историй или легенд о чудесных исцелениях не связано, более того нотр-дамский гвоздь — ржавый.

Рядом с Нотр-Дам находится одна из самых старых больниц не только Парижа, но и Франции — Отель-Дье, Божий дом. В Раннем Средневековье божьи дома устраивались для приюта бедных, которых называли божьими детьми, а бедность обычно сопровождается болезнями. Как правило, божьи дома строились рядом с церковью, поэтому и парижский Божий дом примыкает к собору Парижской Богоматери.

Принято считать, что он был основан парижским епископом Сен-Ландри в 660 году, во время правления Хловиса. В течение десяти веков этот Божий дом был единственным в Париже, и история его связана с парижскими тайнами городской нищеты и преступности. Девиз Божьего дома — «medicus et hospes», «больница, открытая всем» больным не только Парижа и Франции, но и иностранцам. Это также был странноприимный дом для нищих и инвалидов, да и просто путешествующих, которым надо было найти крышу над головой.

Одна из самых старых больниц не только Парижа, но и Франции — Отель-Дье (Божий дом)

До начала XIX века за домом сохранялась зловещая репутация. В нем залы битком набиты больными, а иногда в одной кровати лежали вместе больной, умирающий и покойник. Смертность превышала 20 процентов. Только с 1802 года Божий дом превращается собственно в больницу, похожую на прочие парижские лечебницы.

Современное здание было построено в 70-е годы XIX века во время реконструкции Парижа, проведенной бароном Османном.

Это мрачное, но величественное здание на берегах Сены — Консьержери относится ко времени Филиппа Красивого, то есть к концу XIII — началу XIV века. Название его происходит от французского слова «concierge», что означает «королевский сановник». В настоящее время оно является частью Дворца Правосудия.

Строительство его начал король Людовик Святой на месте бывшей резиденции римских правителей Галлии. Император Юлиан Отступник построил здесь термы — по преданию, он любил купаться в Сене. Королевские покои во дворце были очень скромными, что вполне соответствовало нуждам французских королей, проводивших в Париже не так много времени.

Король Филипп Красивый приказал расширить парижскую резиденцию, построить новый великолепный дворец, дорогостоящее сооружение, по красоте которого к тому же во Франции не было равных. Рядом были построены административные, финансовые и юридические службы. Королевский дворец был крепостью, укрепленной четырьмя башнями. Сена тогда омывала все четыре башни, сохранившиеся до наших дней. Самая старая из них — башня Бонбек, со временем превращенная в тюрьму, была местом пыток, отсюда ее название, происходящее от французского выражения «bon-bec»: «не лезть за словом в карман». Узников пытали, чтобы они как раз «лезли за словом в карман», то есть начинали говорить.

Часовая башня была самой высокой, высота ее равнялась 47 метрам. В отличие от других башен она имела прямоугольную форму.

Впервые в Париже при короле Карле V на этой башне были установлены городские часы с королевской монограммой; их циферблат и стрелки расположены на лазурном фоне, усыпанном королевскими лилиями. Фигуры на циферблате, обрамленном двумя надписями на латинском языке, были реставрированы в 1583 году. Верхняя надпись гласит: «Тот, кто возложил на него две короны, возложит и третью», — намек на две короны, Франции и Польши, которыми был увенчан король Генрих III с обещанием получить третью — на Небесах. Нижнюю надпись можно перевести так: «Этот механизм, разделяющий Время на двенадцать равных и справедливых частей, учит охранять Правосудие и защищать Законы».

В настоящее время Консьержери является частью Дворца Правосудия

На самом верху башни — небольшая колоколенка, бывший дворцовый набат, который звучал когда-то в исключительных случаях: три дня и три ночи без перерыва, например, при рождении наследника или смерти короля. Звучал он также и в Варфоломеевскую ночь.

Барельефы, расположенные по обеим сторонам циферблата, изображают: слева — Закон, справа — Правосудие.

Две круглые башни — Серебряная и башня Цезаря, выходящие на набережную, служили раньше главным входом в королевский дворец. В настоящее время рядом с башней Цезаря — вход в музей Консьержери. Когда-то эта часть дворцовой крепости была отдана в распоряжение королевскому управляющему, консьержу. Это была не только почетная, но и доходная должность, так как плата за сданные внаем помещения для торговых рядов, устроенных в галереях дворца, давала управляющему большие доходы.

Внутри находится зал Ратников, размеры которого весьма впечатляют: 63 м в длину, 27 м в ширину, 9 м в высоту. Этот зал еще называют залом Святого Людовика, но без достаточного основания, так как его строительство относится к более поздней эпохе короля Филиппа Красивого. Зал предназначался для королевской гвардии, несущей службу во дворце. Над ним находился когда-то Парадный зал королевской резиденции, считавшийся самым большим в Европе (сейчас ему соответствует так называемый зал Потерянных шагов дворца Правосудия).

Великая Французская революция превратила Консьержери в тюрьму, причем наиболее суровую. Из нее был один выход — на эшафот, недаром Консьержери называли «преддверием гильотины».

Нынешний вестибюль, бывший Караульный зал, был застроен в то время камерами-клетками в два этажа. На нижнем этаже в большой комнате с перекрестными сводами приговоренные за определенную плату могли получить соломенный тюфяк, чтобы выспаться перед казнью.

Пролет, отделенный от зала Ратников решеткой, назывался «Парижской улицей». Узники, которые могли заплатить, располагались в камерах. Остальные — прямо на «улице». В северной части помещались мужчины. Женское отделение было с небольшим двориком, где у фонтана, который не зря называли «сокровищем», не только стирали белье, но и назначали свидания.

На том месте, где сейчас расположен буфет дворца Правосудия, в смрадном чулане помощник палача готовил приговоренных в последний путь на гильотину. Им связывали за спиной руки, расстегивали ворот рубашки и стригли волосы только на затылке. По обычаю, палач, взяв отрубленную голову за волосы, должен был показать ее толпе.

Рассказывают, что, показывая толпе отрубленную голову Шарлотты Корде, убившей Марата, помощник палача ударил ее по щеке, и щека покраснела — от негодования или от того, что у палача были в крови руки, установить не удалось. Последние дни жизни Шарлотта Корде провела в Консьержери, подобно другим многочисленным жертвам, знаменитым и менее знаменитым. Здесь, в Консьержери, сиял