После Ла-Рошели она направилась в ту часть Гюйени, которая была еще занята английскими войсками, в Блэ. О взятии Блэ свидетельствует великий судья Богемии Леон де Розмитал, находившийся там в это же время.

Далее Жанна осадила занятый англичанами Бордо. Они капитулировали через 6 недель. Затем предприняла осаду Байоны, откуда английским войскам пришлось бежать. Об этих походах рассказано в «Истории Карла VII» Валле де Виривилля, который сообщает, что в 1439 году Дама дез Армуаз отличилась в Пуату, где вспыхнула гражданская война. Она находилась там в обществе маршала Франции Жиля де Рэ. В том же 1439 году во время похода в Пуату распространился слух, что Жанна погибла от смертельного ранения. В Орлеане тотчас же было приказано отслужить восемь заупокойных месс (июнь 1439 года). К счастью, Дама дез Армуаз, в самом деле получившая тяжелое ранение, выжила и начала поправляться. Но ей пришлось покинуть место боевых действий. А через два месяца город Орлеан вместо заупокойной мессы устроил по случаю ее возвращения многочисленные празднества.

Начиная с 4 сентября 1440 года в распоряжении исследователей нет более ни одного документа из официальных источников, который свидетельствовал бы о ее жизни.

В жалованных грамотах, подписанных Карлом VII и Карлом Орлеанским, и определяющих различные дары, которых были удостоены «братья» нашей героини, тоже появляется слово «покойная», в то время как этого слова не было в грамотах, исходивших от тех же лиц до 1449 года. Эта подробность показывает нам, что для Карла VII и Карла Орлеанского Дама дез Армуаз была именно Жанной Девственницей, а дата смерти Девственницы не совпадала с сожжением в Руане, зато совпадала с датой смерти Дамы дез Армуаз.

Через год после смерти Дамы дез Армуаз Карл VII отдал приказ о подготовке и проведении процесса по реабилитации Девственницы. Почему не при жизни Жанны? Тому были серьезные причины. Над Девственницей по-прежнему висело обвинение в ереси, колдовстве и прочих грехах. Было подано прошение в Ватикан.

Там знали или предполагали, что это прошение исходило от Карла VII, прикрывавшегося Д’Арками. Рескрипт о реабилитации был подписан в 1456 году. Именно в этом документе Жанна Девственница была впервые названа Жанной Д’Арк. Таким образом, папа Каликст III (папа Николай V умер в 1455 году) сделал определенного рода реверанс Карлу VII, подчеркнув незаметно свое желание сохранять с королем Франции хорошие отношения.

7 ноября 1455 года в соборе Парижской Богоматери открылось торжественное заседание, а Изабелла де Бутон, подавшая прошение папе о санкционировании реабилитации, на нем не присутствовала. Она вообще не выступала свидетелем, хотя могла бы сообщить множество достоверных сведений о той, которую вырастила. Может быть, ее не заслушивали оттого, что, будучи в уже очень преклонном возрасте, Изабелла де Бутон могла впасть в противоречия, а то и сболтнуть лишнее.

Жанна дез Армуаз Девственница Франции умерла в 1449 году. С тех пор прошло более пяти веков. Но закончилась ли история Девственницы с ее физической смертью? Похоже, что нет. Ее история все еще продолжается...

«Превратности» истории Вандомской площади

История Вандомской площади насчитывает столетия. Она названа именем герцога Вандома, сына короля Генриха IV от Габриэль д’Эстрэ, чей дворец находился на том месте, где простирается площадь.

Нигде на площади нет даже кратких указаний, что когда-то архитектурный ансамбль Вандомской площади завершал особняк, построенный архитектором Франсуа д’Орбэ, в котором в конце VII века размещался монастырь капуцинов. В нем рядом со своей дочерью Александриной была похоронена в 1764 году маркиза де Помпадур. Теперь ее останки покоятся под асфальтом улицы де ла Пэ, проходящей по территории бывшего монастыря и появившейся на карте Парижа только в начале XIX века.

Мнения о том, кому должен быть благодарен Париж за появление этого шедевра архитектуры, резко расходятся. Одни убеждены, что без Людовика XIV и его желания соперничать с дедом Генрихом IV в украшении Парижа не было бы и Вандомской площади. Другие утверждают, что только гений архитектора Франсуа Мансара мог создать такой совершенный ансамбль. Существует еще и третье, совсем неожиданное предположение: без изобретения бумажных денег Джоном Лоу весь проект лопнул бы из-за отсутствия средств на строительство.

На самом деле даже без одного из этих лиц Вандомская площадь не могла бы появиться. Лавры Генриха IV как короля-урбаниста не давали Людовику Великому покоя. Король-Солнце не жалел ни сил, ни денег на то, чтобы сделать свою столицу еще красивей. Она должна была соответствовать величию самого монарха. Он строил, строил, строил, и в его Великий век были созданы ансамбль Дома и собора Инвалидов, восточный фасад Лувра, больше известный как колоннада Перро, королевский мост, Большие бульвары, почти все памятники, которые и создают современную славу французской столицы.

Одним из грандиозных проектов было создание площади, ставшей впоследствии Вандомской. Первые годы площадь часто меняла название. Король хотел дать ей название площади Завоеваний, чтобы увековечить все свои военные победы, но главным украшением ее служила конная статуя самодержца, так что ей больше подходило название площади Людовика Великого. Однако вопреки всему, она была названа по имени дворца герцога Вандомского, на месте которого и была построена.

Вандомская площадь — один из грандиозных проектов Великого века

В 1680 году суперинтендант короля Лувуа купил дворец герцога Вандомского (сына Генриха IV и его возлюбленной Габриэль д’Эстре) и прилегающий к дворцу монастырь Капуцинов. На этом месте придворный архитектор Франсуа Мансар разбил прямоугольную площадь с одинаковыми дворцами (по примеру Королевской площади в квартале Маре). По замыслу короля, здесь должны были разместиться Академия, библиотека, монетный двор, а также дворец для приема официальных гостей. Строительство началось пять лет спустя. Фасады домов были возведены довольно быстро, конная статуя работы Жирардона открыта в 1699 году. К этому времени финансы короля сильно пошатнулись: бесконечные войны, строительство Версаля требовало все новых и новых денег.

Продолжать начатое строительство король больше не мог. Некоторое время неподалеку от Лувра можно было видеть странное сооружение: статуя короля, окруженная с трех сторон великолепными классическими фасадами, а за ними — пустота... Для того чтобы позади фасадов появились дома, нужно было продать все земли, что никак не удавалось, и возобновить строительство.

Из этой, казалось бы, безвыходной ситуации вдруг нашелся выход. Некто Джон Лоу придумал новый способ расчетов: не золотом и монетами, а бумажными купюрами. Все считали его авантюристом, но когда он скупил все земли на Вандомской площади и стал продавать их богачам и финансистам за эти самые бумажные купюры, то нашлось немало желающих приобрести землю в обмен на никому не нужные бумажки. Таким образом, строительство быстро возобновилось. А район новой площади быстро вошел в моду.

Ради большей прибыли Мансару пришлось переделать прямоугольную площадь в восьмиугольную. Срезав углы, можно было выиграть место для лишних дворцов. Окончательный вид площадь приобрела к 1720 году.

Со всех сторон ее окружали абсолютно одинаковые дворцы: аркады в первом этаже, колонны коринфского ордера, охватывающие второй и третий этажи, а венчала все постройки типичная парижская крыша. Мансару пришла в голову удивительная мысль: все слуховые окна на крыше он не камуфлировал, а напротив, сделал заметнее, украсив каждое из них лепниной. Эта архитектурная деталь быстро нашла последователей, а сами окна стали называть по имени изобретателя мансардами. Дворцы, расположенные на углах, украшали классические треугольные фронтоны.

Во вновь отстроенных дворцах поселились «нувориши», аристократия их высмеивала, потешалась над ними и, как ни странно, с удовольствием выдавала за них замуж своих дочерей. Когда одного из таких мужей приговорили к смертной казни за финансовые махинации, все благородные семейства встали на его защиту, и он был помилован.