Внутри царил полумрак. Верхнее освещение выключено и единственными источниками света были лампы, расставленные на столиках. Если не присматриваться, эти лампы походили на самые настоящие свечи. Это придавало некоторую интимность атмосфере. Впрочем, Узумаки отметил про себя, что именно в такой обстановке хорошо заключать не совсем легальные сделки и передавать весьма сомнительный товар. Да и едкий запах кальяна не слишком соответствовал типажу кафе влюбленных.

Прямоугольные столы были застелены старыми скатертями, явно вышедшими из моды лет сто назад. Кожаные диваны во всем этом "великолепии" смотрелись крайне несуразно. Столы были разделены между собой тонкими перегородками, полностью скрывающими посетителей от случайных зевак. Из цветов здесь преимуществовал красный и, местами, коричневый.

Несмотря на всю несуразность и некоторую нелепость этого места, рок-музыка звучала здесь более чем уместно. Кроме "Суны" в этом заведении играло еще три группы. Платили, конечно, не заоблачные деньги, но на этот гонорар вполне можно было выпить и закусить. Да и порой бывало почти весело.

Наруто без лишних слов направился на сцену. За ним последовали остальные. По дороге Узумаки успел вывихнуть руку одному чуваку, который попытался шлепнуть Гецу по заднице. Что ни говори, но без защиты ребят, Суйгецу пришлось бы худо. Где, как не тут, лучше всего знали всех местных шлюх. Но, со случайными ухажерами Нару не церемонился. Так что его боялись и правильно делали.

- Узумаки, - зашипел на него Канкуро, - только попробуй лажануть – убью.

До угроз этого парня Наруто дела не было, да только стоит ли это показывать? Так что блондин просто кивнул и взял вступительные аккорды. Канкуро почти сразу подхватил, за ним вступил Гаара и остальные. Голос Гаары, кое-где срывающийся на чистый гроул, заполнил собой все щели и закоулки. Даже те кто в танке, обратили внимание на молодую группу.

Наруто вступил на припеве, добавляя особое звучание песни. Его чуть хрипловатый голос идеально сочетался с грубоватым голосом Гаары. Откуда-то из стороны бара донеслись женские визги, обозначавшие крайнюю степень обожания. Наруто прикрыл глаза и на одной ноте выпалил последнюю строчку куплета. Потом он глубоко вздохнул и начал сове соло. Мелодия, резкая и быстрая, повисла в воздухе, мешая дышать. Он то поднималась почти до потолка, то снова падала вниз, ощутимым холодком пробирая до костей. Струны дрожали под умелыми пальцами, зачаровывая звуками.

Мелодия резко изменилась, медленно затихая и успокаиваясь. Грубая до того, музыка стала легкой и еле ощутимой. Полная тишина в зале стала почти ощутимой, когда Наруто взял финальные аккорды своего соло. Когда уже казалось, что это финал, вступили все остальные. Музыка зазвучала резким взрывом в пространстве, от чего задрожали окна. Несколько раз взорвавшись, мелодия затихла, и финальные ноты утонули в грому аплодисментов, на время оглушивших музыкантов.

- Перерыв, - гордо заявил Канкуро, вертя свои палочки в руках. Наруто без лишних слов поставил гитару и пошел к свободному столику, куда уже спешили остальные. Кожаный диван оказался мягким, даже слишком. Блондин откинулся на спинку и прикрыл глаза. Дурацкая улыбка снова появилась на его лице, вплетаясь в общую маску. Он должен быть всем доволен.

- Ты дьявол, Лис, - заявил Киба, усаживаясь рядом и ставя перед другом кружку пива.

- Не желаете поразвлечься, - прозвучал пьяный голос просто над головой Гецу. Наруто с тихим вздохом повернулся к ухажёру и одним взглядом подробно объяснил, куда ему идти и что там делать.

- Хорошо получилось, - улыбнулась Темари, разглядывая свой маникюр. Как она вообще умудрилась играть с такими ногтями – загадка, но выспрашивать ничего не хотелось, да и не до шуток было. Следующая группа затянула какую-то сопливую романтическую песенку, так что атмосфера для стеба не подходящая.

- Молодые люди, добрый день, - обратился к ним кто-то крайне серьезным голосом. Через несколько секунд к ним подсел молодой мужчина, одетый в синий плащ. Бледная кожа не выглядела болезненно и вполне выгодно подчеркивалась синим цветом волос, что ну никак не желало сочетаться с серьезным выражением лица и нахмуренными бровями. Правый глаз мужчины был закрыть повязкой, в ушах четко видны серьги.

- Добрый, - спокойно ответил Гаара, приняв на себя ответственность за всю группу. Узумаки отодвинулся в угол и уставился в окно, пытаясь абстрагироваться от окружающего. Он положил на колени футляр с гитарой, открыл его и почти нежно погладил гриф, коснулся струн. Пальцы приятно покалывало не характерным для гитары теплом.

- Должен заметить, вы являетесь очень эффектной командой, - на полном серьезе заявил мужчина, пристально разглядывая всех по очереди.

- Вы не представились, - напомнил ему Гаара, когда до неприличия долгий взгляд мужчины задержался на его сестре.

- Разве? – он виновато улыбнулся, прикрыв здоровый глаз. – Виноват. Меня зовут Ао-сан. Я преподаю в одном вузе, мы готовим будущих музыкантов. Всех вас я пригласить учиться у нас не могу, но одного могу взять под свою ответственность.

За столом повисла неловкая тишина, разрываемая только звучание гитары Наруто, когда тот задумчиво начал пощипывать струны. Канкуро толкнул его под столом, принуждая прекратить. Узумаки обреченно вздохнул, закрыл футляр и прикрыл глаза.

- Очевидно, вы хотите взять кого-то конкретного, - проговорил он, чеканя слова. – Кого?

- Должен признать, молодой человек, - мужчина довольно прищурил глаз, - вы абсолютно правы. Меня интересует один конкретный человек.

Единственным за столом, кто удивился вступлению Наруто, был Канкуро. Он уставился на блондина широко раскрытыми глазами. Потом бросил вопросительный взгляд на Гаару, но тот только отмахнулся. Узумаки есть Узумаки.

- Вам что-то не понравилось? – спросил блондин, все еще не открывая глаз. Настроения на игры в гляделки у него не было.

- Нет, почему же. Я ведь сказал, что у вас сильная команда. Просто один из вас смог меня удивить.

- И кто же? – нетерпеливо перебил Киба, оглядывая всех за столом.

- Насколько мне известно, в узких кругах этого человека называют Лис, - с широкой улыбкой заявил мужчина. – Мне говорили, что он сущий дьявол, и я пришел, чтобы удостоверится в этом. Должен заметить, я не разочарован.