– Скажи-ка, Линард, а у меня ведь не получится тебя убить? – поинтересовался король, все еще не верящий в свою корону.

– Не получится, Государь, – усмехнулся Линард. – Я понимаю, что так было бы проще для Вас, но… не забывайте о государственных интересах Оннера. Не убивайте меня, я полезный.

– А скипетр, который мог меня убить? – ехидно и весело поинтересовался король.

– А серебристая смерть? – в тон ему ответил Линард.

– Но ведь она вам не повредила!

– Но ведь и скипетр Вам не повредил!

– А кто пробрался на секретное совещание разведчиков?

– А кто хлопал ушами и не выставил посты? – фыркнул Линард.

– Два сапога пара, – резюмировал Винк Соленые Пятки. – Командир, берите его к себе, этот парень нам подходит. А быть королем – очень занятная штука. Я один раз на задании два дня короля из себя корчил. Чуть со смеху не помер! Соглашайтесь, вам понравится!

– Немногие короли могли похвастаться таким количеством верных людей, – заметил Линард, глядя на разведчиков. – А ты, Винк, дело говоришь. Быть королем – самое смешное занятие в мире. А еще – самое страшное. И нужное. Вот Вам, кстати, Ваше Величество, и министр двора. У человека в подобной должности должно быть отменное чувство юмора, иначе слишком часто придется рубить ему голову, а это вредно скажется на его здоровье и Вашей репутации.

– Вот уж о чем я никогда не думал, – пробормотал король, глядя на свой скипетр. – Игра, конечно, интересная…

– Так как же все-таки Ваше царственное имя? – еще раз спросил Линард.

– Эруэлл, – выдохнул теперь уже окончательно бывший командир разведчиков и военный комендант.

– Да здравствует король Эруэлл Арамбур!!! – возгласил Линард, и боевые товарищи короля откликнулись дружным – Да здравствует король!!!

И король всея Оннера милостиво кивнул своим подданным, очень надеясь проснуться.

– Нужно будет заняться его манерами, – сам себе под нос пробурчал Линард.

Кабинет Архимага был пуст. То есть сам Архимаг в нем, конечно, присутствовал. А вот кроме него ничего не было. В этом кабинете давно не было ничего, кроме Архимага. Ни стола, ни стульев, ни прочей какой мебели. Архимаг предпочитал сидеть просто в воздухе – прочим же в его присутствии сидеть не дозволялось. Зикера чудовищно раздражала эта манера попусту демонстрировать силу. Сам он обожал простые, уютные, не напрягающие глаз предметы домашнего обихода, снисходительно относился к желанию некоторых молодых магов обставить свой кабинет вычурными, чересчур роскошными или же экзотическими вещами – но обходится вообще без мебели? Да ладно бы без одной только мебели…

Личность Архимага никак не отпечатывалась на предметах, которые его окружали – потому что его не окружали предметы. Тут могло быть два мнения: либо он старательно прятал свою личность, чтоб никому не удалось обнаружить и использовать в своих целях какие-нибудь его слабости, либо у него так и не образовалось хоть какой-никакой, хоть самой завалящей личности. Зикер склонялся ко второму мнению.

Говорили, что за все время, что Архимаг возглавлял Орден, он ни одного документа, ни одного приказа не написал лично. Ни на одном манускрипте его рука не начертала ни одной подписи. Приказы и распоряжения он создавал посредством магии, попросту вынимая их из воздуха. Все они были написаны почерками лучших писцов древности. Не было только почерка самого Архимага. Зикер подозревал, что у него и вовсе нет почерка – но не потому, что он такой всесильный маг, а потому, что он не умеет писать. Нарисованные маги писать не умеют.

На Архимаге была бежевая мантия, а вот на лице его Зикер застал редкую гримасу абсолютного бешенства и даже некоторого страха.

«Только бы Тенгере все сделал, как я ему говорил!» – подумал старый маг и с низким поклоном шагнул в кабинет. Церемонная формула приветствия ручейком потекла с привычных к ритуалам губ.

Выражение бешенства тотчас сбежало с лица Архимага, вслед за этим утек и страх. Архимагу ведь неприлично чего-то бояться. Считается, что он самый-самый… Архимаг притворялся неумело, точно плохой карточный шулер, уронивший из рукава туза и теперь старательно втаптывающий его в пол.

– Что там у вас происходит, Зикер? – не отвечая на приветствие, произнес Архимаг. Голос Архимага был бесцветней, чем плащ-невидимка. Бесцветней его голоса были только его глаза – но в глаза Зикер старался не смотреть. Хватает ведь и других, более приятных для созерцания предметов. Однако в чем-чем, а в искусстве задавать вопросы Архимагу не откажешь. Спросил – и молчит. Кайся теперь во всех грехах подряд! Во всех, какие упомнишь. Авось упомнишь и то, что Его Милости неведомо.

– Какой из многих мелочей Вы оказываете честь, именуя ее происшествием? – мягко поинтересовался Зикер. За долгие годы службы он привык к таким вопросам и умел давать на них правильные ответы. Он вернул Архимагу его вопрос – как мячик отбил.

«А вот не буду я тебе во всем подряд каяться. Сам скажи, что тебя интересует и чем ты недоволен. А я так могу валять дурака до бесконечности.»

Зикер не боялся думать в присутствии Архимага. Искусство читать мысли не входило в число талантов последнего, а демонов его поблизости не было.

Архимагу, впрочем, уклончивый ответ не понравился, и он перешел к прямым угрозам. Что ж, сила была на его стороне.

– Как прочны твои щиты, Зикер? – опасным голосом поинтересовался Архимаг. Это была самая бесцветная угроза, какую Зикеру когда-либо доводилось слышать. Как и все, что исходило от Архимага она не несла на себе отпечатка личности.

– Как всегда, – ответил старый маг. – Мне хватает.

– У меня появилось искушение проверить их прочность! – в голосе Архимага появилось нечто, отдаленно напоминающее чувство – и это был страх. Страх, плохо замаскированный под гнев.

«Ого, как тебя припекло!» – подумал Зикер.

– Не стоит, – сказал он вслух. – Мои щиты не прочней Ваших. Я старый человек и боюсь за свою жизнь. Кто, кроме Вас, защитит старика от врагов?

– Это угроза? – прошипел Архимаг. – Угроза под маской лести?!

«Страх. Сколько страха!» – думал Зикер. – «Как же мы все вляпались. Еще чуть-чуть – и все…»

– Как бы я посмел угрожать Вам? – смиренно произнес он. – Мои враги сильны, а я стар и немощен. Только Вы, Ваша Милость, Вашей великой мудростью, провидя мою несомненную полезность, сберегаете меня от неминуемой гибели.

– Маги – расчетливый народ, а? – хохотнул Архимаг, впрочем, весьма довольный услышанным, а пуще того собой. – Когда бы я не был тебе так нужен в качестве щита, ты бы – ого! Да?

– Не люблю без щита, – улыбка едва тронула краешки губ Зикера. – Ветерком, знаете ли, обдувает. Отвык я. Засиделся в Башне. А менять один щит на другой… я, знаете ли, человек привычки…

– Ты слишком много стал себе позволять, Зикер, – успокаиваясь, произнес Архимаг. – Я защищаю тебя от врагов, чтобы ты работал на меня. Хорошо работал. Почему ты не докладываешь мне обо всех происшествиях?

– Я докладываю о том, что действительно имеет значение, – пожал плечами Зикер.

– Ты должен докладывать обо всем!!! – взревел Архимаг. – Решительно обо всем!!!

Зикер взглянул за окно. Там, медленно кружась от легкого ветерка, с дерева падал лист.

– Должен ли я смиренно доложить Вашей Милости о происшествии во дворе? – поинтересовался Зикер.

– Докладывай! – сварливо потребовал Архимаг.

– Листик с дерева упал, – смиренно доложил Зикер. – Только что.

– Листик?!! – вскипел Архимаг. – Да какое это… – его голос прервался от возмущения.

– Я всего лишь выполнил приказ Вашей Милости, – спокойно и твердо ответил Зикер.

– Пользуешься тем, что ты – единственный! – с ненавистью выдохнул Архимаг. – Ну что же, пользуйся, пока можешь!

– Я не знаю за собой вины и готов ответить на любые вопросы, – спокойно проговорил Зикер.

– Не знаешь вины?!! А кто упрятал доверенный тебе объект от магического наблюдения?! Мой наблюдатель на целых полчаса был выведен из строя!