– Повторяю, это ваши проблемы! – с ненавистью выплюнул толстяк и, повернувшись, тяжело пошел прочь. – Вы мне даже поесть не предложили! – обиженно бросил он напоследок.

Когда его шаги затихли, господин комендант тяжело опустился на мостовую и отчаянно расхохотался. Кажется, впервые в жизни с ним случилась настоящая истерика.

Закончив хохотать, он встал, вытер слезы и сквозь развороченный вход быстро вошел внутрь.

Кабинет. Сейф. Потайной ящик. Потайная шкатулка. Есть. Вот оно! Убивающее даже магов…

Сухая белая ярость.

«Сейчас я совершу преступление…»

– За мной! – скомандовал он своим людям, выйдя из комендатуры, и они молча последовали за ним. – Ставлю задачу. Скрытный подход к противнику. Наблюдение. Себя не обнаруживать. В боевые действия без приказания не вступать. Задача ясна?

– Никак нет, господин командир!

– Что?!

– Никак нет, господин командир!

– Не понял?

– Никак нет… – упавшими голосами, но по прежнему твердо и хором сообщили часовые.

– Почему?

– Оставьте вы его в покое, этого урода, господин командир!

– Ну, тогда арестуйте меня! – рявкнул комендант.

– Командир!

– У вас выбор – арестовать меня или следовать за мной! Решайте быстро!

– Мы с вами, господин командир…

– Задача ясна?

– Так точно!

– Необходимо уточнять, кого я считаю врагом?

– Никак нет, господин командир!

– Тогда – работать! Устроим этому красавчику несчастный случай.

Господин Главный Сборщик Налогов медленно шествовал по улицам Денгера. За ним двигались его подручные и конная гвардия. Шествие постоянно останавливалось. Оно останавливалось возле любого дома, трактира или магазина. Деньги, драгоценности, добротные вещи изымались полностью, продукты – почти полностью. Люди с рыданиями грузили собственное имущество в конфискованные у них же повозки. Фыркали конфискованные лошади. Королевские гвардейцы наводили порядок. Быстро. Квалифицировано. Жестоко. Налог взимался за все. Даже за трещины на стенах. Пытавшихся протестовать тут же арестовывали.

Легкими тенями скользили вдоль стен господин комендант и его люди. Прятались по кустам. Перебирались с крыши на крышу. И все-все видели.

– Смотрите! – шептал комендант своим солдатам. – Смотрите на лица этих ограбленных! Смотрите и помните, эта сволочь уйдет, а мы – останемся! Когда война сдвинется вглубь Джанхара, из города уйдут все военные части. Мы останемся одни. Взвод. И это в нас обезумевшие от голода матери станут швырять своих умирающих младенцев! Это нам придется смотреть им в глаза! Поэтому – смотрите! Хорошо смотрите! Я хочу, чтоб вы поняли что я прав !

Переполненные добром повозки господин Главный Сборщик Налогов велел гнать за город под охраной части гвардейцев.

– Вот и поменьше стало конников! – обрадовано заметил комендант, сидя на крыше высокого дома и наблюдая отвратное копошение господ королевских грабителей у себя под ногами.

– Может, прямо сейчас ему башку и проломим? – поинтересовался один из его подчиненных, с ленивой грацией подкидывая в руке тяжелую черепицу.

– Погоди… – прошептал комендант. – Хочу, чтоб наверняка, чтоб к нам потом никаких претензий не было., ,

Тем временем Гиссет добрался и до бедных улиц. Комендант со своими людьми опять устроился на крыше.

– Смотри-ка, даже нищенкой не побрезговал! – ехидно заметил один из солдат, глядя, как господин Главный Сборщик Налогов наклонился к нищей кружке и, оттолкнув испуганную старую женщину, самолично извлек из кружки те несколько монеток, что в ней были.

– Так. А это кто?! – весь напрягшись, прошептал господин комендант и замер – потому что из-за угла вдруг шагнул человек.

Господин Главный Сборщик Налогов так и застыл с нищими монетками в руке, а человек решительно шагнул к нему.

Его движения были точными и страшными, как удар меча. Господин комендант невольно залюбовался этим человеком. Даже не будучи магом, он ощутил чудовищное биение силы, исходящее от этой странной фигуры в запыленном дорожном плаще. Человек что-то сказал, решительно взмахнул рукой, и…

– Глазам не верю! – воскликнул один из людей господина коменданта.

– Положил обратно! Честное слово – вернул! – шепотом закричал другой.

А господин комендант сидел и старательно дышал, потому что там, внизу, совершалось немыслимое. По приказу этого неведомого человека Гиссет вдруг вернул нищенке ее деньги, а потом он и его люди вдруг начали быстро выворачивать карманы и бросать на дорогу все, что в них было. Потом они побросали оружие и спешились. Когда они стали раздеваться, комендант застонал от невероятности. Толпа абсолютно голых и босых людей – вот во что превратилась доблестная свита грозного сборщика налогов.

– Туда! – прохрипел комендант. – Я хочу это видеть!

На господина Главного Сборщика Налогов Курт наткнулся не сразу. Какое-то время он бесцельно слонялся в еще неограбленной части города, время от времени задавая самому себе интригующие вопросы типа: «Зачем я здесь? Какого черта я здесь делаю? Чего я тут ищу? Почему не ухожу? Что меня здесь держит?»

Что-то держало. Курт продолжал бесцельно слоняться, вяло переругиваясь с Муром, требовавшим каких-то осмысленных действий, и чувствуя, как по его телу бродит чуждая чудесная и страшная, такая чужая – и все же своя сила. На господина Гиссета Курт наткнулся не сразу. И далеко не сразу понял, что происходит и кто является инициатором всего этого безобразия. Все случилось внезапно. Когда господин Главный Сборщик Налогов, радея о существенном пополнении государственной казны, нагнулся над кружкой нищенки, нагнулся и вытряс из нее те жалкие гроши, что в ней были, внутри Курта что-то тяжко лопнуло – и участь Лаши Гиссе Гиссета была решена.

«Три монетки. Обед. Ужин. Ночлег. Убью гада.»

У Курта на миг потемнело в глазах, он покрепче сжал посох и шагнул из-за угла. Мир внезапно стал ясным, четким и фантастически красивым. Курт двигался с невероятной легкостью. Казалось, что-то помогало каждому его шагу.

– Верни ей деньги, скотина, – сказал он – и сам содрогнулся от силы приказа, прозвучавшего в его голосе.

Гиссет вздрогнул и застыл. "Как он смеет, этот чужак?! Приказывать ему ?! Главному Сборщику Налогов Королевства Рон, личному другу Архимага?! Да кто он такой?!"

Гиссет уже открыл было рот, но так и не смог выдавить из себя ни звука – потому что взгляд незнакомца арбалетными стрелами вонзился в его глаза и в этом взгляде была СМЕРТЬ. Смерть немедленная и неумолимая. Он мелко задрожал и торопливо сунул деньги обратно в кружку.

– Все, что есть в карманах и за пазухой – на дорогу! – тем же страшным тоном приказал Курт.

– Это касается всех! – добавил он.

Все слышали его голос. Все видели его глаза. Не было никого, кто посмел бы ослушаться. Даже если бы захотел. Даже если бы смог. Даже если бы смог захотеть.

– Оружие на землю! С коней! Снять одежду! Совсем снять! Всю что есть!

Перед Куртом дрожал строй совершенно голых людей. Курт уже не мог бы с уверенностью сказать, кто из них является гвардейцем, кто сборщиком налогов – за исключением, разумеется Гиссета, но на него Курт предпочел не любоваться: он был чудовищен даже одетый, а Курт не любил ночные кошмары.

– Вот теперь хорошо, – сказал он, когда все выполнили его команду. – Такие вы мне нравитесь. Идите за мной!

Он повернулся и пошел к выходу из города, не оборачиваясь и не проверяя, идет ли кто за ним. Почему-то он знал, что никто не осмелится ослушаться.

Вот и ворота. Они открыты. За ними – тяжело груженые подводы и некоторое количество конной гвардии, их охраняющее. Справиться с ними не сложнее, чем с предыдущими.

Курт еще раз поразился: как меняется человек, потерявший свое форменное платье! Сразу куда-то деваются и знаменитая гвардейская выправка, и горделивый взгляд, куда-то пропадают великие герои, способные разнести мир в клочья – а то, что остается на их месте, неспособно уже ни к какому действию. «Да их десять старушек разгонят!» – с удивлением подумал Курт. – «Тоже мне, гвардия!»