Президент сдернул с чайника-вазы прозрачную салфетку, принялся аккуратно складывать ее.

— Бывают, — согласился он. — Ведь даже людям свойственны патологические аномалии поведения.

— И как вы поступаете в таких случаях?

Президент бросил сложенную салфетку на край стола, взял за причудливую витую ручку чайник-вазу.

— А как вы поступаете с собаками, которые начинают бросаться на людей?

Он взглянул на Снегина, усмехнулся и наклонил чайник-вазу над чашкой.

Потекла прозрачная жидкость зеленого цвета, в воздухе распространился терпкий аромат.

— Я не поклонник умроков, — президент пододвинул Снегину чашку и начал наполнять вторую, — но слуга-умрок у президента — священная традиция, а имея дело с этими существами, просто невозможно к ним не привязаться.

Президент поставил на место чайник-вазу и продолжал:

— Если говорить честно, то некоторая часть далийцев испытывает к умрокам необъяснимое отвращение и совершенно не терпит их пребывания в своих домах, хотя и не возражает, когда их используют на производстве. Непоследовательно, конечно, но кто из нас последователен до конца? Если не ошибаюсь, примерно такая же проблема существует на Земле в отношении роботов. Одни не представляют, как без них обойтись, другие не терпят их в своих домах, но ничуть не возражают против использования роботов на производстве, третьи выступают против любого их применения в земных условиях.

Президент поднял наполненную чашку.

— Любимый напиток далийцев.

Снегин взял свою чашку, хотел сделать пробный глоток, но президент остановил его.

— Нет, — укоризненно сказал он. — Разве так можно? Именно так земляне и составляют себе превратное мнение о рекли. То, что налито в вашу чашку, не самостоятельный напиток, а всего лишь основа, из которой его можно приготовить.

Президент взял ложечку и подал ее Снегину.

— Прежде чем пить рекли, в чашку надо положить кусочек сахару, ломтик клинтры, дольку атта, щепотку импэ и крошку аспры. — Таиг внимательно смотрел, чтобы Онегин точно следовал его советам. — А теперь размешайте все тщательно и попробуйте.

Снегин отпил глоток.

— Весьма недурно, — искренне сказал он.

Президент не слышал его, он пробовал рекли, сосредоточенно хмуря брови. Сделав маленький глоток, а затем другой, констатировал:

— Резковато.

Подхватив кувшинчик, он ловко бросил из него в каждую чашку по мелкой синеватой горошине и наставительно сказал:

— Когда переложишь импэ, то лучший способ довести рекли до кондиции — горошина ссуо. Но пить рекли с ссуо и без импэ — варварство, достойное разве что аборигенов со Стигмы. Как теперь?

Снегин, с любопытством слушавший гурманские рассуждения президента, попробовал напиток.

— А ведь и правда: лучше.

Президент одобрительно кивнул.

— У вас тонкий вкус. — И, критически оглядев Снегина, добавил: — Да и вообще в вас чувствуется порода в хорошем смысле этого слова.

Снегин усмехнулся.

— Это не комплимент, я говорю совершенно серьезно. — Президент взял бисквит. — Бисквит нужен для полноты букета. Я заранее уверен, что вам это понравится. Кстати, следующую чашку попробуйте приготовить сами. Научившись готовить рекли, вы сильно вырастете в глазах далийцев, уважающих традиции, а таких пока большинство.

Снегин допил свой рекли и осторожно поставил чашку на стол.

— А умроки — тоже традиция? Или необходимость?

Президент как-то странно посмотрел на него.

— Трудно ответить на ваш вопрос однозначно, ленд Снегин. Пожалуй, правильным был бы ответ такой: умроки — традиционно необходимый компонент нашей цивилизации. Мы могли бы обойтись и без них, но мы не хотим этого.

Последних слов президента Снегин уже не слышал — легкое, ритмичное покалывание пальца под часами-перстнем дало знать, что пришло экстренное сообщение.

Незаметным движением Снегин включил дешифратор, и покалывание, потеряв свою ритмичность, рассыпалось на отдельные буквы, из которых начали складываться слова: «Непредусмотренная ситуация. Срочно нужна консультация. Алексей».

— Вы чем-то озабочены, ленд Снегин?

Снегин оторвался от своих мыслей и увидел умные, проницательные глаза президента.

— Что поделаешь, — вздохнул он, — моя миссия не из веселых.

— Может быть, я могу быть полезен? — вежливо осведомился президент.

У Снегина мелькнула мысль: «А не познакомить ли Таига с некоторыми деталями предстоящей операции и открыто попросить помощи?» Интуиция подсказывала, что президент пойдет навстречу. Однако Снегин был достаточно осмотрительным человеком, чтобы целиком полагаться на интуицию. Все же какую-то пользу из предупредительности Таига стоило извлечь, а заодно и проверить искренность его заверений.

— Пожалуй, — вслух сказал он. — Мне бы очень не хотелось, ленд президент, чувствовать себя в Даль-Гее на положении арестованного.

Таиг приподнял брови, его лицо приобрело официальное выражение.

— Я был бы благодарен, ленд Снегин, если бы вы выразились определеннее.

— Консульский автомобиль, который доставил меня к вам, сопровождали три машины. Это очень похоже на слежку. От покушений и прочих неприятностей подобное сопровождение не гарантирует, а вот постороннего внимания к моей персоне привлекает предостаточно.

Президент задумался.

— Вы уверены, что машин было три?

— Уверен.

— Ну так вот. — Таиг говорил медленно, как бы взвешивая каждое слово, — я не могу и не хочу входить в детали, но по крайней мере одна из этих машин следовала за вами без моей санкции.

— Гангстеры?

— Нет! Они не работают в одной упряжке с полицией.

«Тогда кто же это?» — подумал Снегин. И вдруг его словно осенило.

— Неужели ваша тайная служба безопасности, Яр-Хис, действует так самостоятельно? — спросил он.

Таиг странно взглянул на него: не то насмешливо, не то с сожалением.

— Да, это Яр-Хис.

Глава 7

— Вы меня забыли, — с легким упреком сказала далийка.

Кронин молчал, пристально глядя на молодую женщину.

— Забыли, — повторила она, сняла очки и взглянула на Алексея грустными глазами.

— Кайна, — ошеломленно проговорил он, все еще не веря в реальность этой встречи.

Они познакомились три года назад, когда Кронин проводил на Земле свой очередной отпуск. Земля тогда слегка сходила с ума: на гастроли приехала знаменитая далийская певица Кайна Стан, виртуозно исполнявшая полные тайного очарования песни своей далекой родины. Гастроли Кайны Стан были одним из пунктов программы культурного обмена между Землей и Даль-Геем. Кронин ворчал на своих друзей, поражался их способности восторгаться таким обыденным и заурядным явлением природы, как человеческий голос, и принципиально не желал слушать далийской певицы.

В тот день Кронин чисто случайно попал на стоянку аэротакси. Стоянка была пуста, видимо, такси только что разобрали. В тени раскидистого дерева стояла молодая, очень красивая женщина и устало повторяла с чуть заметным акцентом:

— Диспетчер, почему вы молчите? Диспетчер!

Кронин улыбнулся: очень уж выразительно звучал этот капризный, какой-то детский голос. И потом акцент. Он подошел ближе. Женщина подняла голову и, доверчиво глядя на него, пожаловалась:

— Вот, стою и мучаюсь.

— Наверное, рация неисправна, — предположил Алексей.

Женщина покачала головой и с торжеством показала на контрольную лампочку:

— Горит.

— Ну и что же? — удивился ее технической наивности Кронин. — Разрешите, я посмотрю.

Женщина охотно протянула ему рацию.

— Возьмите. — И спросила, глядя прямо в глаза Алексею: Лампочка горит, а неисправна. Разве так бывает?

— Бывает, — успокоил ее Кронин, беря рацию, и рассеянно добавил: — Вообще чего только на свете не бывает.

— Да, — тотчас согласилась она, — чего только не бывает…

Кронин достал из кармана универсальный нож. Эти ножи были инженерным чудом современности. Их имели космонавты, акванавты, штейгеры больших глубин — все, кому приходилось работать в условиях изоляции, когда трудно рассчитывать на постороннюю помощь. Нож имел большой набор манипуляторов, контрольную микроаппаратуру, квантовый резак, приспособления для горячей и холодной сварки по металлу и органике — в общем, это была настоящая карманная мастерская, которая называлась ножом только по традиции.