У Мэри ленточка была голубая, а у Лоры — красная.

Мама пригладила девочкам волосы и надела им гребенки. В золотистых волосах Мэри прямо надо лбом засверкала голубая звездочка, а в темных волосах Лоры прямо надо лбом зажглась красная.

Лора посмотрела на Мэрину звездочку, а Мэри — на Лорину‚ и от радости обе засмеялись. У них еще никогда не было таких красивых вещей.

— А себе ты совсем ничего не привез. Чарльз, - укоризненно заметила мама.

— Себе я привез плуг, — возразил папа.— Скоро потеплеет, и я начну пахать.

Такого веселого и счастливого ужина у них давно уже не было. Папа благополучно вернулся домой. После надоевших за долгие месяцы уток, гусей, оленины и индеек жареная солонина казалась особенно вкусной. А вкусней печенья и маринованных огурчиков они ни- чего не едали.

Папа рассказал им, какие он привез семена. Они посеют репу, морковку, лук и капусту. Еще у них будут бобы и горох. Он привез кукурузу, пшеницу, табак и семенной картофель. И даже арбузные семечки,

— Когда мы соберем урожай с этой плодородной земли, мы заживем по-царски! — сказал он маме.

Они совсем позабыли о шуме, доносившемся из лагеря индейцев. Ставни на окнах были закрыты, ветер гудел в трубе и завывал вокруг дома. Они так привыкли к ветру, что перестали его замечать. Но стоило ему хоть на минутку стихнуть, как Лора снова слышала дикие, пронзительные, частые звуки из лагеря индейцев.

Потом папа рассказал маме о чем-то, что заставило Лору тихо сидеть и внимательно слушать. В Индепенденсе он узнал, что правительство хочет убрать с Индейской Территории всех белых поселенцев. Индейцы пожаловались на белых правительству и получили такой ответ из Вашингтона.

— Не может быть! — воскликнула мама. — После того как мы столько здесь сделали!

Папа сказал, что он этому не верит,

— Правительство всегда разрешало поселенцам оставлять себе землю, на которой они живут. Оно прикажет индейцам уйти подальше. Мне ведь прямо из Вашингтона передали, что эта земля вот-вот откроется для заселения.

— Пора бы им уладить это дело и перестать об этом говорить,— заметила мама.

Лора и Мэри долго не могли уснуть. Папа с мамой сидели у очага, и при свете свечи папа читал маме вслух газету, которую он привез из Канзаса. Газета подтверждала то, что он сказал,— правительство не обидит белых поселенцев.

Когда ветер стихал, до Лоры глухо доносился шум дикого праздника в лагере индейцев. Порой ей даже казалось, что эти свирепые ликующие звуки заглушают шум ветра. Сердце у нее стучало все чаще и чаще.

— Хай-юю! Хай-юю! Хай-юю! — вопили индейцы.

Пожар в прерии

Наступила весна, Теплый ветер приносил сладкие ароматы, и кругом опять стало просторно, ясно и весело. Высоко в чистом небе проплывали сияющие белые облака, Их тени проносились над прерией. Тени были прозрачные и светло-коричневые, а вся прерия была окрашена мягкими, бледными тонами мертвой травы.

Папа запряг в плуг Пэт и Пэтти и начал распахивать дерн. Острый плуг, который изо всех сил тащили Пэт и Пэтти. выворачивал из земли большие плотные комья, в которых густо переплелись корни травы. Позади оставалась сплошная ровная полоса перевернутых пластов.

Мертвая прошлогодняя трава была такая высокая и густая, что ее длинные стебли оставались внизу, а корни торчали из-под пластов.

Но папа, Пэт и Пэтти продолжали работать. Папа сказал, что в этом году картофель и кукуруза вырастут на дерне, в будущем году вся старая трава сгниет, а года через два или три получится аккуратно вспаханное поле. Папе нравилась эта земля — она была очень плодородная, и на ней не было ни единого камня, дерева или пня.

Теперь по индейской тропе проезжало множество индейцев. Индейцы были повсюду. Эхо их выстрелов доносилось с русла ручья, где они охотились. Никто не знал, сколько индейцев скрывается в прерии. Прерия только казалась ровной, но на самом деле на ней было много впадин и возвышений, и поэтому Лора вдруг замечала индейца там. где еще минуту назад никого не было.

Индейцы часто приходили к дому. Некоторые вели себя дружественно, другие были грубые и злые. Всем нужны были еда и табак, и мама давала им все, чего они хотели. Она их боялась. Если индеец показывал на что-нибудь и начинал бормотать, мама сразу отдавала ему то, что он просил. Но большую часть провизии она прятала и запирала.

Джек все время злился — даже на Лору. Его не спускали с цепи, он все время лежал и ненавидел индейцев. Лора с Мэри постепенно к ним привыкли и перестали удивляться. Однако они чувствовали себя спокойнее, когда рядом был папа или Джек.

Однажды Мэри с Лорой помогали маме готовить обед, а Крошка Кэрри играла на солнце. Вдруг солнце померкло.

— Собирается буря,— сказала мама, выглянув в окно. Лора тоже посмотрела в окно и увидела, что на юге густые черные тучи заволакивают солнце,

Пэт и Пэтти стремглав бежали с поля. Папа мчался за ними, едва удерживая тяжелый плуг.

— Прерия горит! — крикнул он. — Набери полную бадью воды! Положи в нее мешки! Скорей!

Мама кинулась к колодцу. Лора побежала за бадьей, Папа привязал Пэт и Пэтти к стене дома, а корову с теленком запер в конюшне. Потом поймал Зайку и крепко привязал его к северному углу дома. Мама быстро вытаскивала из колодца ведра с водой. Лора побежала за мешками, которые папа выбросил из конюшни.

Небо почернело, стало темно, как после захода солнца. Папа, подгоняя криками Пэт и Пэтти, пропахивал вокруг дома длинные борозды — одну с западной стороны, другую с южной, третью с восточной. Мимо длинными скачками проносились зайцы. Папу они не замечали, словно его тут и не было.

Пэт и Пэтти галопом вернулись к дому. Папа с плугом, подпрыгивая, примчался вслед за ними и привязал их ко второму северному углу. Бадья была полна воды. Лора помогала маме класть мешки в воду, чтобы они хорошенько намокли.

— Я смог пропахать только одну борозду. - сказал папа‚— Слишком мало времени. Поторапливайся. Каролина. Огонь бежит быстрее лошади.

Когда папа с мамой поднимали бадью, через нее перепрыгнул огромный заяц. Лоре мама велела не отходить от дома, Они с папой схватили бадью и бегом потащили ее к борозде.

Лора осталась возле дома. Ей было видно, как надвигается красный огонь, над которым клубится дым.

Мимо пробегали все новые и новые зайцы. Они не обращали внимания на Джека, да и он их тоже не замечал. Он не сводил глаз с красных отблесков, пробивавшихся из-под тучи дыма, дрожал, скулил и прижимался к Лоре.

Ветер крепчал и бешено выл. Спасаясь от наступавшего огня, к руслу ручья летели тысячи птиц, бежали тысячи зайцев.

Папа шел вдоль борозды, поджигая траву на той стороне, откуда надвигался пожар, Мама шла следом, сбивая мокрым мешком языки огня, норовившие перебраться через борозду. Прерия кишмя кишела скачущими зайцами. По двору торопливо проползали змеи; вытянув шеи и распустив веером крылья, молча метались степные куропатки. Вой ветра мешался с пронзительными криками птиц.

Огонек, который разжег папа, теперь со всех сторон окружил дом. Папа помогал маме сбивать его мокрыми мешками.

Огонь разгорался все сильнее, пожирая сухую траву в борозде. Папа с мамой бегали взад-вперед в туче дыма, хлестали огонь мешками, а когда он перебирался через полосу, затаптывали ногами.

Степной пожар ревел все громче и громче, ветер выл и раздувал его все сильнее. Длинные языки огня, вспыхивая и извиваясь. с ревом заметались вверх. Из сплошной стены огня вырывались большие искры. Ветер гнал их вперед, они ярко вспыхивали и лизали траву. Над клубами дыма полыхали красные отблески.

Девочки прислонились к стене дома. Они держались за руки и дрожали. Крошка Кэрри сидела в доме, Лора хотела что-нибудь сделать, но в голове у нее все кружилось и ревело‚ словно и там бушевал пожар. Глаза покраснели, из них катились слезы. От дыма першило в носу и в горле.

Джек выл. Пэт, Пэтти и Зайка дергали веревки и дико ревели.