Девушка открыла глаза и с удивлением заметила, что кромка неба начала светлеть. Да она заснула! В озере!

«Что, лавры русалки покоя не дают? — бодро поинтересовался внутренний голос. — Кстати, а наш тёмный-то, как сквозь землю провалился. Мог бы и поинтересоваться, куда мы пропали…»

— Ага, — глубокомысленно подтвердила Аталь, прыгая на одной ноге, пытаясь на ощупь отыскать вторую штанину в тряпьё непонятного цвета и формы.

«Сотвори чего-то со своей одеждой, а? Хуже чем есть — точно не будет…»

Девушка, удивляясь своей покладистости, прислушалась к совету, впервые намеренно скомбинировав человеческое заклинание и эльфийскую силу (терять действительно было нечего). На этот раз прекрасная эльфийская сущность проявилась в весьма подходящем для верховой езды костюме приятного зелёного цвета. Аталь неподдельно удивилась своим успехам, пожалела, что не перед кем похвастать обновкой, и быстро переоделась.

После горячей воды предрассветный воздух оказался неприятно прохладным, и к домику целительница бежала резвой трусцой, выбивая дробь зубами. Прикинув возможное расположение окна интересующей её комнаты, легко вспрыгнула на широкий подоконник. Осмотрев проём и не обнаружив защиты (ха-ха, и кто там утром рассказывал про оборонную стратегию?) девушка осторожно открыла ставни и бесшумно проникла в комнату.

И остолбенела. Внутренний голос, язвительно комментировавший её вылазку и обещавший составить протекцию в воровских кругах, тихонько охнул и заткнулся, оставив после себя только бешеный стук громыхающего сердца. Глаза быстро привыкли к темноте, и нехотя подтвердили о том, что уши услышали мгновением раньше.

Кристарн и Клеена…

Жаркие, страстные объятия… прекрасные обнажённые тела… сильные руки, нежно обнимающие тонкий изогнувшийся силуэт…

Разноцветная копна волос, закрывающая его лицо и взметывающаяся при каждом новом движении… горячие, чужие поцелуи… неправильные, ненужные… и словно не его…

Аталь очнулась, поняв, что нужно уходить, причём немедленно. Но непослушные ноги будто приросли к дереву подоконника. Девушка прикрыла глаза и до боли закусила губу, пытаясь сконцентрироваться, только в голове было пусто, и мысли разбежались в неизвестном направлении.

Кристарн приподнялся, почувствовав в комнате человека, быстрым движением отодвинул дриаду. Аталь нащупала провал окна и, уже не заботясь, сколько будет шума и заметят ли её, неуклюже спрыгнула на твёрдую землю. Стремглав промчавшись по тускло светящейся дорожке, она только и успела подумать, что никогда в жизни ещё так быстро не бегала.

«От себя не убежишь…» — печально отозвался внутренний голос.

Девушка остановилась, тяжело дыша, чувствуя, что сердце безо всяких переносных смыслов сейчас вылетит из груди, продолжив сумасшедший спринт. Никто её не догонял, впрочем, рассчитывать на это было так же глупо, как и впереться среди ночи к тёмному эльфу, которого знаешь без году неделя. Правильно, вот даже её подсознание через раз говорит, что она дура. Так оно и есть.

«Но-но! Ты что, шуток не понимаешь? Только давай мы не будем реветь, хорошо?»

Хорошо. Реветь не будем. А что будем? И где это мы, кстати? В Сердце Леса? Вот и отлично. Сейчас отыщем Дубравию, и будем приставать к ней с глупыми вопросами. И не думать, не думать, не думать…

Ничего страшного не произошло. Вот если бы она поддалась на провокации своей озабоченной шизофрении, тогда можно было бы чувствовать себя обманутой и покинутой. А сейчас чего? Подумаешь, ввалилась среди ночи. Так мало ли, может, окно перепутала или лунатизмом страдает или чувство юмора такое, специфическое. Завтра же извиниться за вторжение и больше никогда-никогда, даже не дышать в сторону ни одного из эльфов. Ни тёмных, ни светлых, ни розовых в голубую полосочку!

Ай!

Аталь остановилась, потирая лоб. Стремительно шагая вперёд, она не заметила ветку дуба, о которую чувствительно припечаталась лбом. В глазах потемнело, зато в голове просветлело, словно новоприобретённая шишка отрезвила девушку, вернув способность здраво мыслить.

Решительно выбросив из головы Кристарна, целительница принялась за разгадывание подозрительного поведения дерева, растущего в гордом одиночестве посреди поляны. Переключившись на магическое зрение, помогающее определять заклинания и считывать ауры, девушка обнаружила, что дуб от корней до верхушки словно заключен в кокон мощных силовых потоков, природу которых распознать не удавалось. Аталь задумчиво потёрла ладонью об ладонь, изгоняя противную дрожь, и осторожно прикоснулась к могучему стволу. И тут же, словно разрядом молнии, её отшвырнуло в сторону.

— Спасибо. Очень доходчиво и познавательно, — целительница провела ладонью по защипавшим губам и недоумённо уставилась на кровь.

— А если так? — она приложила окровавленную ладонь, нашептывая заклятие распознания. Странная молния оценила креатив и коварно изменила тактику. Вытянутая рука словно приросла к стволу, и разряд влился медленно, сотрясая всё тело конвульсиями. Нагло, без спроса и особого труда преодолел все щиты, вливая в рисунок Дара новое, непонятное, но смутно знакомое знание.

Мгновение — и всё прекратилось. Аталь судорожно вздохнула, проталкивая воздух в горевшие лёгкие, и осторожно поднялась с колен. Как она упала, почему-то, совершенно не помнилось.

— Н-да… ну что за глупая нынче пошла молодёжь! Ну как, понравилось? — проскрипел рядом незнакомый голос. Целительница обернулась, красочно представляя, как шикарно она выглядит с всколоченными влажными волосами, прокушенной губой, шишкой на лбу и в заново измазанной одежде.

«Штанов на тебя не напасёшься. Смотри, чтобы за очередную нечисть не приняли, да не пристукнули сгоряча. Защитничек-то наш нынче занятой…»

Душевно послав голос в нужном направлении, и не прислушиваясь к ответным репликам, Аталь ошеломлённо уставилась на Древнейшую. Бойкая дриада выглядела ветхой старухой и могла служить натурщицей для фресок на тему: «краше в гроб кладут» и «столько вообще не живут».

— Что с вами? — прямо спросила Аталь, отчаявшись сформулировать вопрос более тактично.

— На себя посмотри, краса-девица! — фыркнула в ответ Дубравия и серьёзно добавила: — Хорошо, что у тебя хватило ума прийти. А то неизвестно, отдал бы завтра тебе Лес знание, или посчитал за лишнее. Ну что, теперь поможешь мне восстановить его Сердце?

— Но я не знаю как… — растерянно прошептала девушка, силясь понять, о чём толкует дриада. Устало прикрыла глаза, прислушиваясь к шелесту дубовых листьев, и вдруг поняла — знает. И ничего сложного здесь нет. Уже оценивающе, а не горестно, глянула на поляну.

Да… вон там и там, откуда огонь пришёл, уже ничего не поправить, хотя, если подумать…

Аталь снова прислонилась к могучему стволу и закрыла глаза. Никаких молний. Напротив, странное и приятное ощущение, словно надёжные дружеские руки обхватили плечи, а кто-то знакомый успокаивающе шепчет на ушко ободряющие слова. И ещё непознанная, только что влившаяся в рисунок Дара сила, тугой спиралью поднимается из глубины души. Нарастает могучей волной, сметая все сомнения и тревоги, требуя не думать, а чувствовать. Чувствовать, как должно быть…

… Должно быть так. Вон там пусть пробьются ростки будущих кустарников. А что это за чахлые прутики? Видимо, недавние саженцы деревьев. Как это не хотите приниматься? Ну что вы, не смейте умирать! Вы так нужны Лесу, и этой волшебной поляне, и мне, и прекрасным девушкам, которые будут любить вас и беречь. Траву сначала? Да пожалуйста!

Шёлковая, нежная, травушка-муравушка, ну что тебе стоит? Ты ведь не дерево, можешь вырасти прямо сейчас? Я очень прошу тебя, затяни эту рану, которая только начинает заживать. Цветы? Да всё что захочешь! Дивное, цветное разнотравье… Конечно, по всей поляне. Пусть растут, как хотят, и не боятся быть растоптанными.

Ну что, прутики, согласны? Да, обещаю, пожар вам больше не грозит. Видите, какое заклинание на Душе вашего Леса? И я вижу… Я на всю поляну такое же наложу. Вот так. И на каждого из вас в отдельности, для пущей сохранности. Чтоб ни одна гадина больше не посмела, ни нарочно, ни случайно…