— Попал! — закричал Вольф, широко улыбаясь.

Он подтянул веревку, выбирая свободный конец. Лодка вдруг скользнула вдоль правой стороны белого купола скалы. Вольф велел команде грести против течения, но челн притирало к монолиту, и все усилия властителей оказались напрасными. Лодку занесло в стремительный поток. Вольф, стоявший на носу, понимал, что, если их снесет еще немного, зубья крюка соскочат с вершины гексакулума.

Он вцепился в сыромятную веревку, и драконий челн уплыл из-под него. Вольф повис на веревке, по пояс погрузившись в воду. Он попробовал подтянуться и упереться ногами в скалу, но они скользили по гладкой поверхности. Роберт отказался от такого способа и начал подтягиваться, перебирая руками по сальной веревке. Это требовало огромных усилий, так как скала изгибалась куполом, веревка плотно прилегала к поверхности, и самое сильное натяжение приходилось на то место, где он держался. Роберт с трудом просовывал руки между веревкой и скалой.

Тем не менее он медленно поднимался вверх. На полпути к вершине Вольф почувствовал, что веревка поползла. Раздался треск, почти не слышный в шуме водоворота у основания скалы, и, вскрикнув от разочарования, Роберт упал в реку.

Когда Вала и Эньен вытащили его из воды, он обнаружил, что на крюке обломились два зубца — как раз в том месте, где они соединялись с основанием. И теперь обломки лежали где-то на дне реки.

— Что еще прикажешь делать? — сердито закричал Паламаброн. — Ты изломал все наше оружие, израсходовал почти весь заряд лучемета, а мы ни на шаг не приблизились к вратам. Но если бы только это! Посмотри на нас. Посмотри на меня. Я блюю водой, как старая рыба, поднятая из бездны. Мы все устали. О, Лос, как я устал!

— Да брось ты! Мы только запустили пробного змея, — сказал Вольф. — Это еще одна земная поговорка.

Он вдруг замолчал — его глаза расширились — и задумчиво произнес:

— А если мы…

Паламаброн вскинул руки к небу.

— О нет, довольно с меня твоих замечательных идей! — закричал он.

— Замечательные они или нет, но это идеи, — ответил Вольф. — И пока я единственный, кто хоть что-то предлагает… а не скулит, не ноет и не злословит.

Некоторое время он лежал на спине, устремив взгляд в пурпурное небо, и жевал кусочек мяса, который ему дал Лувах. А не слишком ли фантастична мысль о воздушном змее? И даже если им удастся его построить, взлетит ли он?

Идею о воздушном змее пришлось оставить. Если сделать полотно настолько большим, чтобы оно понесло тяжелый крюк, змей не пройдет в шестигранник. Хотя постой-ка… А что, если воздушный змей со свисающим на веревке крюком пролетит над шестиугольником? Вольф чертыхнулся и еще раз отказался и от этой идеи. Он понял, что ничего не получится.

Внезапно Вольф сел.

— А все-таки можно сделать! Двумя!

— О чем ты? — спросил Лувах, очнувшись от дремоты.

— О змеях!

— Разве кто-то говорил о змеях?

— Потребуются две лодки и двое мужчин для броска! — вскричал Вольф. — И тогда мы можем рассчитывать на удачу. Вот так-то лучше. А то я уже начал думать, что мои идеи иссякли, а от вас их и ожидать не приходится. Вы тысячелетиями использовали мозги только для того, чтобы убивать друг друга. На остальное у вас уже не хватает сил. Но, клянусь Лосом, я заставлю вас сгодиться на что-нибудь иное!

— Ты устал, — сказала Вала. — Ляг и отдохни.

Она улыбалась. Это удивило Роберта. Чему тут радоваться? Она промокла, расстроилась, да и тело у нее, должно быть, ломит от усталости, как у всех других.

Но, может быть, под слоем ненависти в ее сердце по-прежнему жила любовь к нему? Возможно, она гордится тем, что он продолжает искать выход и борется, тогда как остальные лишь возмущаются? Или только притворяется, что по-прежнему любит его и гордится им? А нет ли у нее тайных причин разыгрывать дружелюбие?

Ответа он не знал. Оставалось следовать правилу, которое гласило: Ни один властитель не должен доверять мотивам другого властителя. До сих пор это правило действовало без исключений.

Когда его помощники заканчивали мастерить остовы двух лодок, Вольф доработал план. Поначалу он хотел сделать два небольших каноэ, которые обошли бы белый купол скалы с обеих сторон. Но потом Роберт решил, что три лодки справятся с задачей лучше.

Из ветвей кустов и деревьев, располосовав шкуру на крепежный материал, он сделал высокий помост. На трех лодках и драконьем челне располагалось по одной из его четырех опор. После того как властители несколько раз отрепетировали порядок действий, Вольф начал операцию. Лодки в основании четырехугольного помоста аккуратно спустили на воду. Течение у берега было медленным и не шло в сравнение со стремниной в центре реки, поэтому властителям без труда удавалось сохранять расстояние между лодками. Пока они расставляли лодки, Вольф вскарабкался на помост по узкой лестнице, прикрепленной к одной из опор. Ее специально установили на драконьем челне, поэтому жестко закрепленный столб не слишком сильно раскачивался. Тем не менее задача оказалась непростой, и в какой-то момент Роберт едва не опрокинул лодку. Он медленно пополз на животе по тонким планкам помоста, и сооружение снова выровнялось.

Остальные властители парами расположились в большой и трех маленьких лодках. Чтобы сохранить равновесие, они следовали заранее определенному порядку. Вала, Теотормон и Лувах одновременно забрались в маленькие каноэ и помогли усесться Паламаброну, Эньену и Аристону. Тармас, самый проворный из всех, одним движением поднялся на борт драконьего челна и быстро перекатился на дно.

Властители взялись за весла и начали выравнивать помост, но поначалу им это плохо удавалось. Каноэ готовили под опоры, и их чрезмерная ширина мешала управлять. Однако по пути к скале гребцы немного приноровились, и это позволило им доставить сооружение к цели.

Вольф цеплялся за переднюю часть постройки, которая возвышалась над водой. Мостик раскачивался, его края заносило то в одну, то в другую сторону, и дважды Роберту казалось, что настил вот-вот проломится под ним. Прямо впереди возник купол скалы с парой золотых шестигранников. Вольф крикнул властителям, и те начали выгребать против течения. Надо было уменьшить скорость, чтобы помост не врезался в скалу. Шаткое строение не выдержало бы сильного удара.

Роберт решил пройти через левые врата, потому что в прошлый раз Вала выбрала правые. Но когда помост приблизился к скале, его снесло в сторону. Он резко накренился и наискось пошел к правому шестиугольнику. Вольф поднялся на ноги, пригнулся и, выждав момент, прыгнул. Помост с громким треском врезался в скалу, но Роберт уже влетел в гексакулум. За его поясом торчал лучемет, с плеча свисала свернутая в моток веревка.

Глава 11

Вольф не имел ни малейшего представления о том, что ожидало его на другой стороне, но надеялся, что окажется на другой планете или, возможно, даже в крепости Уризена. Он подозревал, что их отец еще не наигрался с ними, а значит, его, скорее всего, занесет на третью планету, которая вращалась вокруг Аппирмацума. При доле везения Роберт мог удачно приземлиться или, наоборот, еще раз свалиться в пропасть. В одном из худших случаев его могла подстерегать яма с дикими хищниками.

Но, пролетев через врата, он увидел перед собой склон холма. Склон оказался гладким, но не скользким. Наклон не превышал сорока пяти градусов. Осмотревшись, Роберт понял, почему его абордажный крюк выскочил назад при первой попытке. Основание шестигранника Уризен выложил гладкими каменными плитами, и зубьям просто не за что было зацепиться.

Роберт усмехнулся и покачал головой. Отец предвидел использование крюков и пресек такую возможность. В отличие от врат, через которые они попали в мир воды, этот гексакулум действовал в обоих направлениях. По-видимому, Уризена не волновало, что его дети могут вернуться на планету с пурпурными небесами. А возможно, он знал, что им не захочется возвращаться на нее.