Орк бросил факел вниз, в туннель, чтобы его свет не был виден из люка, и медленно приподнял крышку примерно на дюйм. Несколько каманбуров кружило у подножия дерева, на котором они с Иаджимом построили шалаш. С нижних ветвей свисали блестящие серые нити — значит, каманбуры вели обстрел. Орк, приподняв крышку еще на дюйм, удостоверился, что до шалаша им не доплюнуть. В окошке виднелось темное лицо Иаджима.

Час спустя звери ушли. Орк вылез из люка, подошел к дереву и тихо спросил:

— Что тут случилось?

— Пришли на разведку, — сказал, слезая, Иаджим. — Наверное, вышли из туннеля выше по реке и сделали крюк через лес. Я вовремя заметил их и бросился к дереву. Извини, что не успел подать тебе сигнал. Успел только захлопнуть люк в надежде, что они этого не увидят. Значит, точно не увидели.

— Ну, может, теперь, удовлетворив свое любопытство, они оставят нас в покое.

Орк снова спустился в туннель и возобновил свою работу. На следующий день он, перед тем как начать, дополз до другого конца хода. Надо было посмотреть, открыт ли выход там. А если закрыт, то можно ли открыть его изнутри. Бледный свет в круглом проеме и громкие свистки наверху сказали ему, что с той стороны крышки на люке нет. Боясь, что жители гнезда его учуят, Орк не стал подходить ближе.

Через шесть дней, когда он скоблил скребком в борозде, на лицо ему упала капля воды. Вскоре капель сделалась постоянной. Орк продолжал работать, и скоро вода уже сочилась по всем четырем сторонам квадрата. Потом брызнула струйкой из угла. Орк выполз наружу.

— Не думаю, что мой квадрат вывалится, если его не выбить, — сказал он Иаджиму. — Каманбуры меня услышат, но если я успею расшатать его так, чтобы хлынула вода, это будет уже неважно.

— До завтра не хочешь подождать? — спросил Иаджим, бледнея под загаром.

— Давай подготовим все теперь же. Это займет не больше нескольких минут. Потом я вернусь. Будь наготове.

Солнце уже прошло три четверти своего пути по небу. На западе собирались большие черные тучи, и оттуда доносились слабые раскаты грома.

Деревья на северном берегу заслоняли обзор наблюдателям из гнезда. Кроме того, Орк с Иаджимом воткнули рядом несколько больших веток, чтобы замаскировать свою деятельность. Орк не боялся, что его увидят. Но в любую минуту могла явиться еще одна стая каманбуров–разведчиков.

Вернувшись к квадрату, Орк вбил в его углы несколько кремневых костылей. Он бил каменным молотом по кожаной прокладке, прижимая ее к тупому концу костыля, не желая производить лишнего шума, пока не начнет выбивать сам квадрат. Костыли входили довольно легко, но в каждый угол надо было вгонять новый — их концы сразу тупились или обламывались.

Под квадратом на полу собралась лужица, и Орк лежал наполовину в воде. Из пробитой им дырки вдруг брызнула сильная струя прямо ему в глаза, и несколько раз пришлось выдувать воду из носа. Но Орк, несмотря на все трудности, закончил с костылями и взял тяжелый каменный молот. Теснота и невозможность размахнуться как следует, лежа на спине, уменьшали силу удара. Кроме того, Орк передвинулся, чтобы квадрат приходился не над самой его головой, и угол размаха изменился. Орк, однако, не унывал, зная, что множество слабых ударов дадут такой же результат, как и несколько сильных.

Между ударами он слышал свистки. Скоро каманбуры доберутся до него.

Внезапно, как он и ожидал — избежать этого было никак нельзя, — блестящий серый квадрат вывалился и упал ему на грудь, что было довольно чувствительно. В отверстие хлынула вода, ударив Орка гораздо сильнее. Орк перевернулся, хотя струя на миг придавила его к полу, и пополз назад так быстро, как только мог. Вода поднималась, и вскоре он уже плыл — его несло под пологим углом вверх, к люку.

В туннеле стало черным–черно, как только вода погасила факел. Свои орудия Орк оставил позади — теперь речь шла о его жизни.

Предполагалось, что Иаджим будет изо всех сил тянуть за ремень. Если он и прикладывал какие–то усилия, этого не было заметно. Орк не чувствовал, что за ремень кто–то тянет.

Впереди показался дневной свет. Люк был открыт. Потом Орк ничего уже не видел — вода прибывала слишком быстро и накрыла его с головой. Несколько мгновений спустя его вынесло под самый люк. Иаджим схватил протянутую руку Орка и выдернул его наружу. Следом из люка вырвалась вода и тут же ушла обратно. Теперь она установится вровень с глубиной реки.

Тучи близились, росли и становились все чернее. Орк надеялся на гром, молнию и дождь — он почему–то полагал, что это облегчит их вторжение в гнездо. И уж точно сделает его драматичнее.

Они упаковали в водонепроницаемые мешки разное оружие, включая луки, стрелы и короткие копья. Иаджим надел на Орка его мешок, Орк сделал то же для Иаджима. Повесив еще кое–какое оружие в ножнах на пояс, они нырнули, Орк первый, в темный туннель. Иаджим был все так же бледен и стучал зубами, но настроен был решительно. Орк, однако, сомневался, хватит ли у родича мужества последовать за ним. Его клаустрофобия может еще больше обостриться, поскольку всю дорогу до гнезда придется плыть. У Орка не было даже уверенности, что они не утонут, не добравшись до цели.

Когда Орку казалось, что он больше уже не может удерживать дыхание, над ним забрезжил свет. Он отчаянно рванулся вверх, и его голова выскочила на поверхность. Через несколько секунд рядом вынырнула темная голова Иаджима. Сделав несколько глубоких вдохов, он выговорил:

— Ничего более ужасного я еще не переживал! Я уж думал…

— Тихо! — шепнул Орк. Гребя по–собачьи и жадно дыша, он осматривался.

Под потолком едва хватало места, чтобы высунуть голову. Из отверстия наверху падал бледный свет, освещая наклонный подъем из воды к люку. Вокруг плавало множество мертвых каманбуров, взрослых и щенков. Сверху не доносилось ни звука.

Орк подплыл к пандусу и полез по нему на четвереньках. Выбравшись наверх, он достал из ножен топор. Иаджим, все еще отдуваясь, следовал за ним по пятам. Слабый ветерок холодил мокрую кожу Орка, принося с собой незнакомый, но малоприятный запах. В комнате не было каманбуров, но живые существа в ней присутствовали. Они сидели в больших клетках, сделанных из высохших серых нитей — эти клетки стояли на полу вдоль стен и висели на стенах. Насекомые в клетках, величиной с кузнечиков, светились — они то вспыхивали, то гасли, но давали ровный свет: когда угасали одни, загорались другие.

— Здорово придумано, — сказал Орк. — Я еще не видел такого симбиоза между насекомыми и млекопитающими.

В клетках попросторнее содержалось еще два вида насекомых. Одни быстро–быстро, словно колибри, трепетали своими алыми в желтую полоску крылышками, создавая тихий гул — должно быть, обеспечивали вентиляцию. Другие походили на пауков величиной с человеческую голову. В чем состояла их функция, Орку было некогда разбираться.

Он развязал непромокаемый чехол и достал короткое копье с кремневым наконечником, колчан со стрелами и лук. Копье лежало в своем отдельном футляре. Перекинув ремень колчана через плечо, Орк натянул лук и положил на него стрелу. Проделав все это очень быстро, он двинулся рысцой вдоль закругленной стены. Миновав несколько коридоров, он остановился у того, что был шире остальных. Этот коридор должен вести к пересечению двух зданий, образовывающих продольную и поперечную перекладины креста внутри круга — Орк вспомнил вид со скальной гряды.

По его догадке, как раз там, в центре, Лос и поставил врата. Но неизвестно, на каком они этаже.

— Скорей! — сказал позади Иаджим. — Они нападут на нас, как только оправятся от испуга!

Орк, не отвечая, бежал по коридору со светляками на стенах. Свет не был сильным, хотя шел и снаружи через тысячи дыр в стенах. Коридор внезапно кончился — и Орк оказался в центре креста.

Он остановился. Удача улыбалась ему. Здесь, в середине круглого зала, стояли врата, сделанные из мерцающего металла — он был тверже алмаза и назывался тениуральва.

Вокруг врат был устроен вал из костей каманбуров — предостережение обитателям гнезда, чтобы держались подальше от этой рамы. В свое время Лос поставил эти врата, каким–то образом обеспечив себе защиту от каманбуров. Когда он ушел, хищники обследовали врата. Некоторые из них сунулись с той стороны, где была ловушка, и погибли. Части их тел, оставшиеся в этом мире, в то время как другая половина была сожжена или отрезана, их собратья сложили вокруг врат. Все скелеты, лежавшие там, состояли из одних только задних половин.